и уменьшаясь, красными конусами и желтыми треугольниками. Эти явления полностью исчезли, когда ему удалось отрегулировать диски. Но теперь зрительные образы стали туго натянутыми в пространстве, пересекающимися тросами, сочащимися огненными каплями.
Шимрод продолжал поворачивать диски, проверяя различные сочетания их ориентаций и содрогаясь от неправдоподобных болевых ощущений и звуков, пробегавших по коже на паучьих лапах, пока – судя по всему, случайно – ему не удалось найти такое положение дисков, при котором наладилось сопряжение входящих воздействий с соответствующими разделами мозга. Буря неприятных ощущений стихла, по меньшей мере, временно – и Шимрод со вздохом облегчения попытался понять наконец, где он находится.
Перед ним открылось бескрайнее пространство, усеянное отдельными сопками из серовато-желтого крема; вершиной каждого вулкана служило нелепое получеловеческое лицо. Физиономии гор повернулись к нему с выражением возмущения и порицания. Одни, нахмурившись, корчили судорожные гримасы, другие громогласно и презрительно изрыгали газы. Самые бесцеремонные высунули языки цвета сырой печени; с языков стекала магма, звеневшая при падении, как маленькие колокольчики. Пара кремовых сопок выплюнула шипящие струи зеленого звука; Шимрод увернулся от них, и струи попали в другие горы, что вызвало дополнительную перепалку.
Шимрод, хорошо помнивший инструкции Мургена, воззвал к вулканам самым дружелюбным тоном:
– Господа, господа! Спокойствие! В конце концов, я гость в вашей удивительной стране и заслуживаю более благосклонного внимания!
Одна чудовищной величины сопка, в семидесяти пяти милях от Шимрода, принялась обиженно реветь, все громче и громче:
– Много вас таких тут было! Называются гостями, а на поверку – воры и обманщики! Все приходили, чтобы похитить наши громоспоры! Теперь мы никому не верим. Я требую, чтобы Манк и Эльфард абсорбировали плазму пришельца!
Шимрод снова призвал аудиторию к спокойствию:
– Вы составили обо мне неправильное представление. Великим чародеям Старейших островов известен нанесенный вам ущерб. Они поражаются вашему стоическому терпению. На самом деле меня сюда послали, чтобы я выразил восхищение вашей снисходительностью и другими присущими вам выдающимися качествами! Никогда еще мне не приходилось наблюдать столь меткое извержение магмы! Никогда раньше меня не приветствовали столь карикатурными гримасами!
– Все это легко сказать! – продолжала ворчать гора, требовавшая немедленного поглощения Шимрода.
– Кроме того, – громко заявил Шимрод, – мы, коллеги-чародеи, соревнуемся в нашем возмущении ворами и обманщиками. Мы уже умертвили нескольких, и теперь желаем вернуть вам награбленное. Господа, я принес с собой столько громоспор, сколько смог найти в предоставленные мне сжатые сроки! – с этими словами Шимрод раскрыл котомку и высыпал из нее несколько окатышей из русла горного ручья. На лицах вулканов появилось выражение сомнения и замешательства; некоторые даже выпустили небольшие струйки магмы.
Из котомки Шимрода выскочила полоска пергамента; он поймал ее в воздухе и прочел про себя следующее послание:
Я, Мурген, запечатлел эти слова. Знай, что красота и верность не взаимозаменяемы! После того как ты обманул ведьму Меланкте, устроив разрыв во времени, она обвела тебя вокруг пальца таким же трюком и обчистила твою котомку. Ты явился бы в Айрерли с пустыми руками, и вулканы уничтожили бы тебя струями магмы. Я подозревал подвох и устроил третий разрыв во времени, позволивший мне снова уложить в твою котомку громоспоры и все остальное, украденное ведьмой. Продолжай по-прежнему, но держи ухо востро!
Шимрод снова громко обратился к сопкам:
– А теперь – громоспоры! – Покопавшись в котомке, он вытащил мешочек и щедрым жестом рассыпал его содержимое на ближайшем наросте поверхности. Вулканы тут же умилостивились и перестали извергаться. Один из самых заметных, в ста двадцати милях от Шимрода, произнес – точнее, излучил:
– Молодец! Рады приветствовать тебя в нашем кругу. Как долго ты собираешься у нас гостить?
– Срочные дела заставляют меня вернуться почти безотлагательно. Я всего лишь хотел вернуть ваше имущество и воздать должное вашим великолепным достижениям.
– Позволь мне разъяснить несколько аспектов, характерных для нашей возлюбленной отчизны. Прежде всего следует иметь в виду, что мы руководствуемся тремя конкурирующими вероисповеданиями: доктриной Аркоидной Клинктуры, поклонением Окутанному Макролиту (которое я лично считаю заблуждением) и благородным служением Затерянному Набату. Они различаются существенными деталями.
Вулкан достаточно долго продолжал в том же роде, предлагая к обсуждению различные аналогии и примеры, а также время от времени ненавязчиво проверяя понимание Шимродом непривычных тому интеллектуальных озарений.
В конце концов Шимрод сказал:
– Исключительно любопытно! Мои представления изменились фундаментальным образом.
– Жаль, что тебе приходится возвращаться! Может быть, ты еще навестишь нас как-нибудь – и вернешь другие громоспоры?
– Навещу, как только появится такая возможность! Тем временем я хотел бы захватить с собой несколько сувениров, чтобы глубокое впечатление от Айрерли не стерлось в моей памяти.
– Никаких проблем. Что именно тебя интересует?
– Ну, например… как насчет маленьких блестящих камешков, переливающихся тринадцатью очаровательными цветами? Я не прочь взять с собой набор таких безделушек.
– Ты имеешь в виду язвочки вульгарно кричащих расцветок, образующиеся вокруг некоторых отверстий, обычно не упоминаемых в приличном обществе. С нашей точки зрения, это шанкры – прости за выражение. Бери столько, сколько хочешь.
– В таком случае я возьму столько, сколько поместится в этот кошель.
– Не больше одного набора. Манк, Айдиск! Будьте любезны, избавьтесь от нескольких отборных наростов! А теперь вернемся к обсуждению телеологических аномалий. Каким образом ваши мудрецы согласовывают различные представления о ворожбе с теми, на которые мы ссылались ранее?
– Каким образом? Я сказал бы, что им приходится довольствоваться тем, что выпадает на их долю.
– Ага! Как я давно подозревал, это не выходит за рамки оригинального гностицизма. Что ж, возможно, испытывать сильные чувства по этому поводу нецелесообразно. Ты уже собрал сувениры? Ну и хорошо. Кстати, как ты собираешься вернуться? Я заметил, что твои талисманы рассыпались в прах.
– Мне достаточно следовать за этой нитью – она приведет меня к выходу.
– Проницательное умозаключение! За ним скрывается совершенно новая, я сказал бы, даже революционная логика!
Выражая недовольство, далекая сопка извергла струю голубой магмы:
– Как всегда, концепции Додара почти суеверно граничат с непостижимым!
– Ни в коем случае! – решительно возразил Додар. – Справедливость моей точки зрения можно проиллюстрировать малоизвестным эпизодом… но мы еще успеем его обсудить. Я вижу, нашему гостю не терпится нас покинуть. Что ж, счастливого пути!
Шимрод стал нащупывать обратный путь с помощью нити, иногда передвигаясь одновременно в нескольких направлениях сквозь облака горькой музыки и по мягким выпуклостям, которые почему-то казались Шимроду отжившими свой век идеями. Зеленые и синие ветры налетали порывами снизу и сверху – с такой силой, что Шимрод боялся порвать спасительную нить, но в потустороннем мире она стала удивительно прочной и упругой. Наконец моток пряжи приобрел первоначальные размеры,
