Книга Лиз против магии! - Кея Сирион

— Мне нужны все твои эмоции… От злости до возбуждения, Элизабет…

— А? — она таращится на незнакомца, чье лицо было искажено жуткими шрамами, встречается с диким взглядом зеленых глаз и машинально отползает назад.

— К-кто вы? — испуганно восклицает та.

— Генрих Смит… Тебе разве это о чем-то скажет? — смеется он тихо, глубоко, но смех этот совсем не красивый, — Твое тело и душа смогут помочь мне жить дальше… Спокойно и без темноты внутри… Ведь ты можешь стать моим спасением.

Лиз смотрит на незнакомца, что по ее мнению несет какую-то околесицу.

«Смит… Смит…» — размышляет девушка.

— Вы… родственник директора Смит? — предположила она. Но зачем родственнику директора ученица? Да еще и такая бестолковая, как Элизабет.

— Нет, мы однофамильцы… — снова он смеется и ведет по ногам блондинки вверх своими холодными грубыми руками. — Еще догадки…?

Лиз машинально придвигает ноги к себе плотнее, недоверчиво смотря на того. Единственный, кто еще приходит в голову это…

— Сэмюэль?

Мужчина расплывается в улыбке как кот Чеширский и кивает ей. Догадка оказалась верной.

— Думала, что хлюпик в очках просто так начнет с кем-то контактировать? Все твои падения на преподавателей, знакомство с ним… Все не случайно, Лиз… Ты единственное в мире звено, которое может повлиять на ход событий в стенах академии и на тех, кто там был… И ты мне поможешь… Хочешь ты этого или нет.

У нее отчего-то после его слов вообще ни одной доброй мысли в голове не остается. Девушка подрывается с места, дергаясь, но цепь, прикованная к руке, не дает уйти дальше ее ложа. Он ее не отпустит. Не все так просто.

В академии на следующий день поползли слухи. Джозеф хотел сорваться, выбежать наружу, чтобы найти Элизабет, но на учреждение было наложено слишком сильное заклятие, огромный купол, чтобы никто не вырвался, кроме преподавателей. Они сейчас являются поисковым отрядом.

Эйден Лонг хотел было выходить на очередную вылазку, доложив о осмотренном квадрате, как его тут же остановил Сэм. Он что-то шептал ему, запинаясь, говорил невнятно о том, что он виноват, но суть мужчина уловил, откинув ботаника в стену.

— Б-Будьте осторожны…! — произнес Смит ему в спину.

Агата, что стояла рядом со стеной на выход, смотрела на двери с особым интересом. Ей нужно туда, наружу. Нужно найти хозяйку.

— Арон… Пойдем с преподавателями? — со сталью в голосе произнесла та. Глядите, героиня.

— Мы не сможем выйти… Во всяком случае, вместе. Но я могу пойти… — заявил тот, смотря ей прямо в глаза.

— Нет! — чуть ли не топнула Агата ногой. И нужно ведь помочь, но и его отпускать не хочется одного. — А почему мы не можем пойти вместе? Я могу пойти с Эйденом.

— Ты слишком слаба. Магически, физически. Недавно перерожденная.

— Но… — поджала она губы, и взгляд в пол опустила. — Я все поняла. Молчу.

— Твоя близость с Элизабет может только навредить. А если похититель об этом и мыслит? Он ведь прежде убивал только фамильяров!

— Все, не кричи, — пробубнела девушка и уселась на большой подоконник в холле. Если бы не ушла, ничего бы с Элизабет не произошло. Она так виновата перед ней.

Тот вечер и этот день Генрих забирал эмоции блондинки не самым лучшим способом. Не из приятных были его процедуры. Если речь идет о насилии, то оно было. И физическое, и моральное. Но страшнее пытки с использованием различных приспособлений, наверное, была хуже всего телесная. Когда он брал ее раз за разом, смеясь над тем, как та отбивается.

— М… Надвигается туча людей… Так нужна ты им? — вскинул брови шатен, что стоял у котла.

Девушка лежала на том же месте, местами избита, потрепана, одежда помятая, рванная и в грязи. Она смотрит равнодушно в потолок, думая о том, когда она свернула не туда?

— Вы ведь… убивали фамильяров… Питали их силу… — говорила она тихо, — Зачем вам я?

— Из-за твоей матери. Ты сейчас той крови, которой на самом деле не являешься. Ты что-то большее, ты королева, наследница… В тебе есть части, которые мне необходимы…

— Я ничего не понимаю… Раз похитили меня, сделали все это, можете хотя бы объяснять нормально? Или в школе не учили? — она переводит на того холодный взгляд, положив голову на бок.

— Я хочу сделать больно твоей матери. Также, как она сделала мне.

— Моей… Кому? Причём тут моя мама? — удивилась девушка. Казалось, это точно какая-то новая эмоция среди тех, что он вызывал прежде.

— Твоя мать была моей женщиной, но… Предпочла выбрать другого. Ты могла быть нашим плодом любви, но нет… Ты плод любви ее и Доминика! — зарычал он и ударил кулаком по столу. Вздохнул и продолжил: Для завершения ритуала мне должно быть лет столько, сколько ей, но я застрял в том возрасте, когда она ушла от меня. Считай, что это месть, Элизабет…

Она вздрогнула от испуга и зажмурилась. Стало и правда крайне жутко. Что это за ритуал? Почему ее мать должна была в нем участвовать?

— Зачем… Было убивать остальных?

— Чтобы насытиться… Но этого было недостаточно. Все сидит в тебе. Месть сладка на самом деле, как и твое тело, душа, в которой есть частичка той, что люблю. Это наполняет меня, и я иду по пути тьмы, где есть эта самая месть, Лиз-з-з… Только самые ужасные эмоции могут сделать из нас насыщенного человека. Не унылого, не серого, а яркого, красного! — сжал он пальцами край стола. Казалось, что мог его просто кинуть в стену, настолько был возбужден своими же мечтами. Девушка дрожит. Значит то, что он делал прежде — повторится вновь? Впервые за долгое время девушка просто мечтала о том, чтобы здесь оказался хоть кто-то, кто может ее спасти.

— Увел следы в другую сторону… Ты тут безумствуй потише — за километр слышно! — произносит входящий в пещеру блондин.

— Фред? — удивилась Элизабет, — И ты… с ним заодно?

Все встало на места. То, почему Зеста так терпеть того не могла, а он ее боялся. То, почему хорек все время терся рядом.

— Плевать я хотел! — кричит на того Смит, — Никто не способен меня погубить! Я столько лет странствовал и столько же буду, пока не умру от старости! Мое зелье еще не готово, — рычит зеленоглазый, — а значит я буду находиться здесь. Как Сэм? — искоса посмотрел на хорька.

— Этот слабак пошёл к Лонгу… Пришлось вырубить его…

Лиз испуганно смотрит на блондина, на что тот нагло ухмыляется,