достать, уже не говоря об их стоимости.
Забираю букет и запираю дверь. Замечаю маленькую записку по центру букета. На самом деле, так и хочется ее выбросить, чтобы не раскрывать интриги адресанта. Ведь на девяносто девять целых и девять десятых процента я убеждена, что цветы от Павла Сергеевича. А так хочется просто поставить букет в вазу и любоваться цветами, придумывая красивую легенду о том, кто бы мог отправить мне эти цветы.
“Я был не прав. Начнем все сначала?”
Комкаю записку и выбрасываю в мусор. Мои догадки подтверждаются, но я ничего не хочу начинать. Зачем возвращаться к тому, от чего столько раз пыталась убежать? Вот и я не нахожу ответа на свой же вопрос. А цветы ставлю в вазу. Незачем выбрасывать их. Цветы не виноваты, что приславший их человек, полнейший самоуверенный и самовлюбленный крет… дурак.
Вторник становится интереснее прошлого дня. С самого утра раздается телефонный звонок. Я беру трубку и отвечаю сонным голосом. Звонит Юра. И я даже не удивляюсь, откуда у айтишника из компании, где я работаю, мой номер телефона.
— Алло, — отвечаю я сонным голосом.
— Ты спишь? Оййй… я не подумал. Извини.
— И тебе привет. Что-то случилось? — Тру я глаза, чтобы хоть немного проснуться.
— Нет, то есть да… То есть… Лер, когда ты уже выйдешь на работу?
— Когда выйду, тогда и выйду. Юр, что случилось то?
— Лер, ты тут очень нужна, — понижает он голос настолько, что мне приходится напрячь слух, а сделать это не так уж и просто, когда глаза так и норовят закрыться. — Директор сам не свой. Вечно на всех орет, недоволен любыми мелочами, он…
— Юр, — зеваю я, — это нормально. Директор всегда таким и был. Мне то зачем рваться на работу, чтобы самой тоже попасть под раздачу?
— С твоим появлением в компании он стал мягче. А тут ты пропала, он злиться по пустякам. Вы поругались, да? Может это… Помиритесь?
— А может тебе просто пойти на классические три буквы и заниматься своими делами? — Кричу я и бросаю трубку.
Великий примиритель, блин, нашелся. Может ему еще что-нибудь сделать, чтобы жизнь стала слаще? Почему даже у дома меня достают разговорами о Павле Сергеевиче? Неужели мое желание отдохнуть настолько неинтересно всем остальным, раз так пренебрежительно относятся к этому?
Желание еще поспать отпадает полностью. Вот даже тут Павел Сергеевич умудряется меня бесить!
Больше во вторник не случается ничего, но мне хватает и одного звонка, чтобы весь день ходить по квартире и негодовать. И злюсь то я по большей части на себя! Но вечером вновь приходит смс от номера, трубку от которого брать нельзя.
“Прогуляемся?”
Это еще больше приводит меня в бешенство. Это так директор хочет все наладить? Куда умнее было бы с его стороны полностью затихнуть на эти полторы недели, чтобы показать мне важность именно моего решения. Но нет! Даже через телефон он умудряется настаивать об обратном.
И только под конец недели, точнее к вечеру воскресенья, я успокаиваюсь. Гори оно все… Пусть будет все, как будет. Я не буду идти навстречу, но и убегать не стану. Захочет мне что-то доказать? Пускай! Я посмотрю. Оценю старания. Не станет делать ничего? Тоже к лучшему! Мне же намного проще будет отпустить и его, и все, что с ним связано. И надеюсь, завтрашний день все расставит по своим местам.
Глава 45
Удивительно, насколько быстро можно стать главной новостью офиса. Только я выхожу из лифта, как коридор сразу же заполняется людьми. Они переговариваются и смотрят на меня, будто я не замечаю этого. Многие лица я сегодня вижу впервые.
— … это она…
— … она пришла…
— … ох что сейчас будет…
— … неужели директор перестанет…
Шум голосов становится все громче. И только Екатерина не изменяет себе. Она по-привычному смотрит на меня презрительным испепеляющим взглядом, закладывая в него всю ненависть ко мне. Даже приятно, что некоторые вещи в этой жизни не меняются.
Я захожу в кабинет, не обращая внимания на десятки глаз, провожающих меня. Павел Сергеевич уже сидит в своем кресле, работая над бумагами.
— Доброе утро, — говорю я спокойно, всего лишь соблюдая вежливость в присутствии директора.
— Доброе утро, — отвечает он мне так же, поднимая глаза, а после вновь утыкается в работу.
Прекрасное утро, раз не начинается со споров и выяснения отношений.
Павел Сергеевич работает, не поднимая на меня головы. А может просто я ничего не замечаю, занимаясь работой своей. И даже практически не думаю об этом. Как не думаю и о последнем нашем разговоре, предшествующем поцелуе и ночи, ставшей для меня первой.
— Валерия, будете кофе? — Прерывает ход моих мыслей директор, неожиданно обращайся официально.
— Спасибо, но я откажусь.
— Я оставлю на столе чайник, вдруг передумаете.
— Не передумаю. Я не пью кофе.
— Давно? — Продолжает как будто бы непринуждённую беседу директор.
— Решила отказаться от кофе на несколько дней. У нас нет зеленого чая?
— Вы будете чай?
— Да, я выпила бы чаю. — Продолжаю и я играть в беседу высшего общества.
— К сожалению, никакого чая нет.
— Тогда попью просто воды.
На этом весь диалог заканчивается, не имеющий смысла с самого начала. Я выпиваю воды, оставляя стакан у себя на столе. Знаю, что директора это раздражает. Но делаю я это совершенно не специально. Просто заинтересовываюсь заголовком дела, лежащего у меня на столе.
В кабинет врывается Екатерина. Я даже не поднимаю на нее головы, узнав цоканье ее каблуков.
— Павел Сергеевич, вот как вы просили. Чай просто зелёный, зелёный с жасмином, зеленый с мелиссой и молочный улун. Вы не уточнили, какой именно чай, поэтому я принесла все.
— Хорошо, спасибо. — Вежливо и спокойно отвечает Екатерине директор, а та выбегает обратно из кабинета.
— Валерия, какой чай вам сделать? — Неожиданно обращается ко мне директор.
— Вы попросили секретаршу принести для меня чай? Как заботливо с вашей стороны, — язвительно отвечаю я, нисколько не скрывая этого. — Она же будет в ярости, если узнает, что все старания были ради моего комфорта.
— Ваш комфорт ее не касается.
— Конечно, не касается. Она же за вами бегает.
— Это не имеет никакого значения. Она выполняет свою работу. И как вы видите, с этой работой она справилась хорошо. Так какой чай вам сделать, Валерия?
— Любой. На ваш вкус.
В ответ я ожидаю услышать все, что угодно. И то, что чай на его вкус в какой-то кафешке, и что дома… Но директор поражает меня с ответом.
— Хорошо.
