Я не знаю, что делать. Вижу ведь, что она всё ещё на меня злится, а потому запросто плюхнуться напротив, запустить ложку в суп и начать болтать как-то не комильфо.
— Я была не права. А ты права. Про то, что я критику воспринимаю в штыки. Сразу хочется защититься, и я начинаю рычать. Это всё мой дурацкий характер. Так неправильно… Прости.
— Ты уже как-то просила прощения за это, но всё равно делаешь то же самое. — Таня быстро смотрит на меня и, будто испугавшись своих слов, вновь утыкается в тарелку.
— А ты, оказывается, злопамятная, — не удержавшись, иронизирую я. — Молодец.
— Ты же меня сама учила.
Под рёбрами растекается облегчение. Голос Тани больше не звучит обиженно, на губах танцует тень от улыбки. И не потому, что я так хорошо прощения попросила, а потому что Танюха моя действительно не от мира сего. Я бы на её месте давно меня спящую подушкой удушила, а она вон чего — суп наливает.
— Тань, серьёзно. — Я опускаюсь напротив и отодвигаю тарелку в сторону. — Прости, ладно? Я тебя ничем не лучше, наоборот — в подмётки не гожусь. Думаешь, я не понимаю, что ты классная, а я ленивая скандальная жопа, которая часто путает берега? Ещё как понимаю! Просто иногда ничего поделать с собой не могу… Несёт меня. И вот пока кто-нибудь, как ты, не психанёт — не могу остановиться.
— Если я такая классная, то почему у меня никого нет? — тихо бормочет Таня. — Вообще никого? Я знаю, что не красавица, но ведь не только у красавиц парни есть.
— Да ты красивая, Тань! — уверенно возражаю я. — Не Меган и не Джоли, конечно, не всем же так с деньгами и косметологами повезло. Тебе просто нужно немного сменить одежду и начать ходить куда-нибудь, кроме работы, и всё будет окей.
Таня кивает, но видно, что не верит в то, что это поможет. У меня-то были планы сводить её в клуб в выходные, но сейчас я не уверена, что в ближайшее время буду в состоянии хоть куда-то пойти. После того как наш с Таней конфликт исчерпан, на первый план снова вылезают растерянность и апатия, теперь, пожалуй, даже более сокрушительные. Потому как холодная яма никуда не делась и продолжает засасывать меня.
33
— Сейчас выйду! — выкрикиваю я в ответ на истеричное дёрганье туалетной двери. — Две минуты!
Досушив волосы, как обычно швыряю фен поверх бельевой корзины, но затем вспоминаю о своём настрое и перемещаю его в подвесной стеллаж. Надеюсь, Таня додумается сначала заглянуть туда и не станет по привычке перерывать грязные вещи.
Критически оглядевшись по сторонам и обнаружив на зеркале подтёки воды и брызги зубной пасты, я стираю их туалетной бумагой, после чего тщательно ополаскиваю за собой ванну. Вот так вот. Пусть Танюха кайфанёт и заодно убедится, что мои обещания исправиться — не пустой звук.
Отпираю дверь и тут же натыкаюсь на её измученный взгляд. Таня, похоже, всё это время никуда не уходила.
— Вась, ну чего ты так долго, а? — жалобно пищит она, отпихивая меня плечом. — Я тут чуть лужу не напрудила.
Едва успеваю отскочить в сторону, до того как меня шарахнет дверью. Вот и твори после этого добрые дела.
Шутки шутками, но я собрана и серьёзна. Сегодня ночью приняла решение сделать кое-что, очень мне не свойственное. Таня бы сказала, что повести себя так — в порядке вещей, но для неё и постельное бельё раз в неделю менять — это как зубы чистить. Я не такая, как она, и ничего уж тут не поделать.
Возвращаюсь в спальню, где в течение целой минуты разглядываю отутюженные рубашку и брюки, настраиваясь на предстоящий непростой день. Этим утром я чего только не успела переделать: и в душ сходить, и в комнате прибраться, и бельё погладить. Странно-тоскливое чувство никуда не уходит. Сейчас кажется, что я бы каждый день с радостью вставала пораньше, чтобы успеть подготовить рабочую форму, и потом неспешно пить кофе, прокручивая в голове список предстоящих дел. Интересно, это из-за ссоры с Каримом и Таней я вдруг резко пересмотрела свои приоритеты или это всего лишь недолговременный эффект от потери работы?
Я полночи перебирала в голове всё, что могла бы сделать лучше, занимая должность управляющей. Набралось немало, кстати, и вот это жуть как обидно. Куда проще было бы промотать время, проведённое в «Родене», остаться полностью удовлетворённой собой и фыркнуть, что лучше меня управляющего Кариму всё равно не найти. Но найти, увы, можно, и, скорее всего, даже долго искать не придётся. Ну это так, если уж быть совсем с собой честной. Вслух я такое вряд ли кому-то скажу, а то язык онемеет. Но даже признание себя непрофессионалом далеко не самое паршивое из того, что я чувствую. Факт потери работы сильно померк в свете риска навсегда потерять Карима.
— А ты куда так рано собралась? — Таня удивлённо оглядывает меня, вошедшую на кухню при полном рабочем параде. — Карим позвонил, да? Тебя возвращают?
Что могу сказать? Потенциальная потеря двух близких людей не перевернула моё мировоззрение с ног на голову, потому что наивные вопросы Тани всё так же раздражают. Может быть, оттого, что в действительности Карим мне не звонит и не возвращает.
— Нет и нет, — отвечаю сдержанно. — Я еду в «Роден», потому что нужно закончить недельные отчёты и подать объявление о поиске нового управляющего.
Если Таня и удивилась такой сознательности, то быстро маскирует это улыбкой.
— Всё правильно, Василин. Я бы так же поступила.
Взвесив эту спорную фразу, я принимаю её за комплимент. Это в мужчинах и отношениях Таня не сильно смыслит, но в остальном на её мнение можно положиться. Не удивлюсь, если она со своей работоспособностью скоро начальство подвинет и сама возглавит фирму.
— Ладно, я поехала. — Одним глотком осушив кофе, я ставлю чашку на стол. — Напиши список того, что нужно купить, как время будет. Я по дороге домой в магазин заскочу.
В дверях кухни снова себя торможу, разворачиваюсь и отношу чашку в раковину. Господи, это сколько же всего держать в голове нужно, чтобы самой поддерживать порядок? Если Карим решит окончательно меня бросить, я просто обязана найти высокооплачиваемую работу ради возможности нанять домработницу.
— Удачи, Василин, — ласково говорит Таня мне в спину.
В любой другой момент я бы фыркнула: «Зачем мне удача?», но сейчас и впрямь бы не отказалась от покровительства высших сил. Наверное, так чувствуют себя политики, которым после вынужденной отставки нужно дать последнее интервью. Срочно хотят эмигрировать в другую страну.
Такси высаживает меня около входа в «Роден» ровно в девять. Раньше приезжать смысла не было, потому что ресторан всё равно был бы закрыт. Машина Карима уже здесь, отчего сердце начинает колотиться сильнее, чем по дороге сюда. И давно он на месте? Как отреагирует на моё появление?
Кашлянув, чтобы прогнать из горла внезапно возникшую сухость, я захожу внутрь. Кручу в голове фразы, которые заготовила, но от растущего волнения они ускользают от меня, как намокшие мармеладные черви. Ладно, буду ориентироваться по ситуации.
