Я думала, что мы испробовали все. Но он в очередной раз доказал, что это лишь какая-то ничтожная часть. Не помню его таки озверевшим, не помню себя такой. Чтоб пил меня… а я корчилась от удовольствия, чувствуя эти глотки и плыла, пьянея еще больше. До осознания, что могу позволить все. Новая грань безумия. Новый ОН. Смотрит мне в глаза, тяжело дыша, взмокший от пота настолько, что он градом течет по его вискам.
Он не должен был этого говорить…Не должен. Потому что мне вдруг показалось, что я… я сожалею. Потому что тот уже никогда не вернется, а этот…Этому я могу наскучить так быстро, как уносит ветром пепел.
– Если бы убил, наверное, это было бы правильно…
И стало невыносимо. Как-то муторно тошно от себя самой. Слезла с колен и забралась на сидение рядом, обхватив себя руками и закрыв глаза.
– Отвези меня домой, пожалуйста.
***
Дьявол! Если ты когда-нибудь решишься покинуть своё уютное теплое гнездышко, захвати с собой для меня немного терпения…иначе я действительно придушу эту женщину.
Молча притянуть её к себе обратно, усаживая снова на колени и удерживая руками, не давая даже дёрнуться. Кончиками пальцев очерчивать линию бюстгальтера на ее спине, спускаясь ниже, лаская костяшками пальцев острые позвонки.
– Я отвезу тебя домой, Марианна…Но только для того, чтобы брать. Брать столько, сколько я захочу, малыш. До тех пор, пока не выбью всю дурь из твоей хорошенькой головы. И если ты так сильно хочешь умереть, – сильнее сжал ладонями её плечи и наклонился к уху, – то я подарю тебе маленькую смерть, малыш. И не раз. Обещаю
***
Наверное, я слишком хотела счастья. Я так устала за эти месяцы, я просто была истощена сравнениями, сомнениями. Забыться. Вышвырнуть из головы все. Потом. В другой день. Позже. Я хочу лжи. Я хочу обмана, хочу иллюзий. Много проклятых иллюзий.
Рывком обнять его за шею и зарыться лицом во влажные волосы, прижимаясь всем телом.
– Увези, – жадными поцелуями по его шее, наслаждаясь запахом безумия, – и убивай. Много раз. Как пообещал. Очень много раз. Пожалуйста.
И пусть потом я разобьюсь еще раз. Нечему разбиваться. Я и так сплошные сшитые обрывки меня прежней.
Глава 16
И он убивал меня…по нескольку раз в сутки. Беспрерывно и с голодной жадностью, от которой у меня дымилась кожа и темнело перед глазами. Лихорадило только от того, как менялся от желания его взгляд. Мне казалось, я сорвалась с цепи, с какой-то удерживающей меня от полного сумасшествия грани. Никогда я не была настолько одержимой им, как в эти дни. Никогда не была настолько порочной. Я думала о нем беспрерывно. О нем и сексе с ним. О себе под ним, на нем…о нем во мне. Пальцах, губах, языке…о невыносимо-синем пекле его диких глаз. Нескончаемое безумие, бесконтрольная похоть, и я понятия не имела, что способна хотеть его настолько сильно. Воспламеняться от одного намека, цинично-пошло-бешеного взгляда, который обещал мне все муки сладкого Ада. Ник беспощадно разрывал все преграды между нами, взламывал их, крошил и сносил к дьяволу. Любые попытки отдалиться или замкнуться в себе безжалостно отшвыривал в сторону, как и мою одежду. Я не помню нас такими. Да, мой муж всегда был сумасшедшим любовником, но что-то изменилось, что-то неуловимо стало иным. И сейчас он смотрел на меня по-другому. Нет, мне нравилось. Мне до дикости нравилось ощущать себя настолько желанной им. Запредельная страсть. От нее наэлектризовывался даже воздух вокруг нас. От нее сердце заходилось в агонии и болезненно ныло все тело. Властная грубость, требовательная настойчивость, с которой он вламывался в мое личное пространство, сносила все тормоза, и я превращалась в голодное животное, изнывающее от нескончаемой жажды снова и снова чувствовать все грани его похоти на себе, все грани самого грязного разврата, в который он погружал меня без прелюдий и подготовки. Окунал с головой и топил, крепко удерживая жестокими руками, не давая даже шанса на сопротивление. Меня шатало после каждой нашей схватки, у меня дрожали колени и не сходили следы укусов и поцелуев с кожи. Да, регенерация была бессильна перед голодом Нейтрала. Я гладила их кончиками пальцев, закатывая глаза от наслаждения и вспоминая, что он делал со мной еще вчера.
Сегодня я не видела его несколько часов, Ник улаживал очередную сделку с немцами. Я несколько раз порывалась ему позвонить, а потом откладывала сотовый в сторону и снова погружалась в работу. Нельзя. Нельзя, чтоб меня было так много. Нельзя показывать, что я задыхаюсь без него, даже если не вижу хотя бы час. Пришло несколько смсок от детей. Я им ответила, тщательно подбирая слова и избегая говорить об их отце. Это было самым болезненным обстоятельством, самым тяжелым из всего, что я могла бы выдержать и на что пыталась закрыть глаза – Ник еще ни разу не спросил о них. Ни разу с того разговора, когда узнал об их существовании. И именно это отрезвляло меня и швыряло в реальность, где мой муж был совсем другим. Тряхнула головой, стараясь не думать…не сейчас. Нам нужно еще время. Немного времени. Но я понимала, что то же самое говорила себе и вчера, и позавчера.
***
Он позвонил мне сам. Ближе к вечеру. Позвонил и тут же швырнул в самое жестокое пекло первыми же словами. Без приветствия и предисловий. Стащил прямиком в адское возбуждение. Заставляя забыть обо всем в ту же секунду, как услышала его голос:
– Я еду в офис, малыш. Скучала по мне? Хочешь, чтобы я вылизал тебя прямо на столе переговоров? Давай, скажи мне об этом. Скажи, что думала о том, как я распластаю тебя на стекле, разведу ноги в стороны и оттрахаю языком, пока там за стеной нас будут ждать эти гребаные немцы со своими контрактами. Говори, Марианна.
С губ сорвался хриплый стон, и в горле мгновенно пересохло.
– Хочу. – едва слышно, сжимая руками сотовый и медленно пытаясь выдохнуть.
– Нееет. Не так, малыш. Говори, чего ты хочешь.
– О, Божеее…
– О, Дьявол, ты хотела сказать. Твой персональный
