и одел его на Карла. Второй слуга быстро достал шприц-тюбик и сделал укол обезболивающего в плечо.
— Малый ритуальный набор, — сквозь зубы прошипел некромант.
Слуги засуетились принявшись, раскладывать на журнальном столике инструменты, а Карл хмуро взглянул на своего знакомого.
— Йохан, жирный ублюдок. Это в последний раз. В следующий я лично прирежу свой источник проблем, — прошипел он.
Толстяк активно закивал головой, отчего три подбородка на его шее завибрировали, как желе.
Карл оглянулся на столик с инструментами и рыкнул:
— Пошли все вон!
Слуги быстро ретировались, а некромант недовольно втянул носом воздух и взял чёрный мелок и большой циркуль со шкалой измерения углов.
— Этот молокосос, видимо, решил попробовать классические проклятья, раз сделал его на стандартных основах.
Он опустился на колени и принялся чертить ритуал. Одна фигура за другой принялись формироваться прямо на дорогом паркете.
— Чёртов выродок, — проворчал Карл, не отрываясь от своего занятия. — Что он задумал? У него же есть язык проклятий Мрак... Так какого чёрта он начал использовать стандартный подход?
— Ау-гы?
Некромант поднял взгляд на своего знакомого, сморщился и произнёс:
— Откуда я знаю, что он задумал?
Пару минут Карл молчал, занимаясь начертанием рун и знаков на паркете, после чего поднялся, хмуро оглядел свои труды и взглянул на жирдяя.
— Вставай сюда, — указал он и недовольно поинтересовался: — Ты хоть ходить не разучился?
Толстяк с трудом поднялся и с кряхтением встал в указанное место.
— Только не ной, тьмой тебя заклинаю, — проворчал некромант.
Он запустил силу в ключевую руну, и спустя несколько секунд ритуал под ногами Йохана насытился тьмой. Поднялась слабая чёрная дымка, а спустя несколько секунд кожа на теле толстяка пошла трещинами и начала спадать шматьями.
— Какого черта?.. — растерянно произнёс Карл и с широко раскрытыми глазами сделал небольшой шаг, пытаясь разглядеть причину происходящего.
Шлёп!
На пол упал кусок мяса совершенно без какой-либо крови, и сам толстяк сделал шаг вперёд.
— Это не... — успел произнести Карл, но тут толстяк резко рванул вперед и, вытащив из мяса левой руки ритуальный клинок, вонзил его в грудь Карла. — Ах-х-хр-р-р-р...
На глазах шведского ритуалиста кожа и мясо, оказавшееся обычным куриным филе, сползает с его старого знакомого, а под ней проступает молодая кожа незнакомца.
— Привет, Карл, — произнёс на русском языке голос, который он сразу же узнал. — Конец этой истории близок...
Приличный шмат кожи сполз и с правой половины лица, и Карл перед тем, как обмякнуть в предсмертных судорогах, обнаружил перед собой Гарри Мрак-Беленького.
— Ты... — прохрипел Карл, но противник тут же закрыл его рот рукой и произнес: — Усала-Грет-Моул! Именем рода моего и кровью его!
Рука молодого некроманта повернула рукоятку клинка и тот ударил во все стороны силой смерти, мгновенно превращая всю мебель вокруг в труху.
Тьма, вырвавшаяся из ритуального кинжала, тут же собралась вокруг рукоятки в серое густое облако. Затем она расползлась отростками по телу Карла и в итоге превратила его в кокон, полностью окутав его обмякшее тело.
Гарри, прекрасно понимающий, что должно произойти дальше, на секунду помедлил, а затем отпустил тело и рукоятку клинка.
— Нет уж. Моя сила будет моей, — произнёс он, смотря, как кинжал впитывает дар умирающего некроманта.
Парень подошёл к постели, достал сосуд для хранения крови и направился к столику, на котором лежала ампутированная грудь Карла. Выдавив достаточное количество крови, он обернулся и взглянул на тело Карла, что превратилось в мумию, и кинжал, что торчал из его груди.
— Жил как подлый трус, и так же подох, — произнес парень.
Стянув простынь с постели, он сложил её в несколько слоев и вытащил кинжал из груди Карла. Свернув его, он взял мелок Карла и принялся наносить руны и знаки на пол.
Это был особенный для Гарри ритуал, и он был первым, что он попытался повторить в своей второй жизни. Этот ритуал врезался в память намертво.
— Привет, Патруш, — произнёс Гарри, когда сила ритуала призвала его старого знакомого.
— Мои поздравления, — кивнул головой сформировавшийся из теней назгул.
— Мне нужно домой. Хотя бы на территорию Российской Империи, — произнес Гарри.
— Расстояние не имеет большого значения, — хмыкнула тёмная сущность. — Но по поводу оплаты ты знаешь.
— Мизинец, — кивнул Гарри.
— Мизинец, — кивнул Патруш и добавил: — Но в следующий раз я попрошу твою кисть или ступню.
Гарри кивнул, взял сверток и флакончик крови и произнёс:
— Я готов.
Патруш сделал пару шагов к парню, улыбнулся хищной улыбкой, полной острейших зубов и взял Гарри за правую руку.
— Тогда пойдём, — кивнул он.
* * *
— Со-о-о-офа! — протянул Леонид, недовольно смотря на девочку, что, сжав губы в тонкую полоску, что-то трамбовала в стальную перечницу кухонной колотушкой.
— Заткнись, Леня! — рыкнула на него та. — Заткнись и будь на шухере!
— Ну Со-о-офа!
— Леня, нас за это выпорют обоих! Я доделаю, и мы смотаемся в парк, попробуем. Обещаю!
— Честно? — насупился мальчишка.
— Честно, Леня! Даю слово, что без тебя пробовать не буду!
Мальчишка вздохнул, надул губы и вышел из сарая, по пути погладив дверь и направился к дому.
Софа же взяла бумажный кулёк с серым порошком, в очередной раз насыпала перечницу до краев и с улыбкой принялась утрамбовывать порошок.
Спустя несколько минут она закончила и, плотно закрутив крышку перечницы, оглядела её. Кивнув своим мыслям, она уже собралась уходить, но тут её взгляд упал на старенький пыльный сварочный аппарат. Глаза прищурились, но тут в голову пришло понимание свойств порошка, что она засыпала. Встряхнув головой, совсем ещё юная некромантка выкинула глупую мысль из головы, но тут в неё попала другая.
София подошла к столу, заглянула в ящик и достала из него точную копию такой же перечницы с запаянными дырками. Быстро засыпав в него остатки порошка, она закрутила крышку и положила его так, чтобы перечницу можно было заметить. Вторую же она спрятала так, что об её существовании можно было узнать только при тщательном обыске.
— Теперь точно всё!
Девочка вприпрыжку вышла из сарая, закрыла дверь и погладила дверь, произнеся:
— Прости, в районе закончились кошки, но я привезу тебе из города крыс!
Дверь едва заметно задрожала, а София устремилась к дому. Вбежав по крыльцу, она
