Женщина махнула рукой, то ли приветствуя Виталия, то ли подзывая его, и он почувствовал себя глупо: кого испугался? Этой милой женщины?
– Вечер добрый, – радушно сказала она, глядя на приближающегося Виталия. – Друг ваш в доме, а вы что-то медлите.
Спустя примерно полчаса Виталий и Вовчик сидели за столом, а хозяйка хлопотала возле них. Звали ее Анной, она в самом деле жила тут одна. По словам Анны, соседи перебрались в город, а она решила остаться. Готовила в печи, электричества с той поры, как люди отсюда уехали, не было, но это ничего, и при свечах люди жили в былые времена, не жаловались.
Они втроем сидели в большой комнате, которая служила одновременно столовой и гостиной. Из нее можно было попасть еще в две комнаты. Двери туда были закрыты, но Анна пояснила, что в одной спит она, а в другой смогут расположиться гости. Деньги за постой она брать отказалась: как можно? Важно ведь помогать друг другу.
Все в Анне было хорошо: доброжелательные слова, приятная внешность, хлебосольство, готовность помочь, но… Виталий чувствовал: ему все больше становится не по себе. Хотя очевидных причин тому не было, вон и Вовчик ничего не чувствует, весело болтает с Анной, уписывает за обе щеки предложенное угощение.
– А вы отчего же не кушаете? – спросила женщина. – Все свое, свежее!
Она не впервые предлагала ему еду, но чем настойчивее делала это, тем меньше Виталию хотелось есть. Он жевал кусочек свежеиспеченного домашнего хлеба (действительно очень вкусного и ароматного), но больше ничего пробовать не стал. Хотя стол ломился от еды и питья: наваристый суп, картошка, хрусткие соленые огурцы, огромные куски мяса в большой плоской тарелке, кисель и молоко, а в высоком кувшине – ягодный морс.
– Как же вы в город ездите? – неожиданно спросил Виталий.
Хозяйка умолкла на полуслове, быстро глянула на него из-за плеча.
– Чего мне в городе-то? – заулыбалась она. – Мне и тут хорошо.
Вовчика этот ответ устроил, а Виталия – нет. Откуда она берет соль, спички, сахар, свечи, дрожжи? Тоже в огороде выращивает? Что за странная идея: жить одной, без телефона, Интернета, телевидения? Зачем ей это?
Между тем Вовчика стало клонить в сон. Он осоловело улыбался, отвечал невпопад и подпирал рукой ставшую слишком тяжелой голову. Виталий тоже ощутил усталость, она навалилась резко, будто его по затылку ударили.
– Сморило вас, гляжу? – засмеялась Анна. – Пойдемте, я все приготовила.
Вовчик, покачнувшись, безропотно поднялся и дал себя увести. В гостевой комнате обнаружилась широкая кровать, на которую он рухнул, едва успев разуться.
– А вы что же? – спросила Анна.
– Кровать одна, пусть он там, а я, с вашего позволения, тут устроюсь, на диванчике, – отговорился Виталий, чувствуя, что язык с трудом ворочается во рту. Надо же, он и не подозревал, что так сильно вымотался.
Анна не возражала, задула свечи и ушла в свою спальню. Виталий подумал, что тревога его никуда не делась, желание спать лишь притупило ее. Лучше всего было бы не смыкать глаз или уйти ночевать в машину, но сопротивляться воле уставшего организма сил не осталось. Через минуту он крепко спал, накрывшись курткой.
Когда проснулся, первой мыслью было: «Почему так холодно?»
Нога затекла, лежать было неудобно. Скверно пахло, точно рядом с диваном стояло открытое помойное ведро.
Виталий поморщился и открыл глаза. Кругом была плотная тьма, и в этой темноте слышались звуки – глухое урчание и чавканье.
Собака забежала? Вроде не было никаких собак. Послышался топоток, кто-то перебежал с места на место, и чавканье возобновилось. Виталий понял: звук шел со стороны гостевой спальни. Неужто Вовчик не насытился и решил ночью перекусить?
Виталий осторожно пошевелился, вытаскивая из кармана сотовый. Включил, надеясь, что аппарат не разрядился. Ему повезло, на экране высветились цифры. Два часа ночи. Спать и спать бы, но Виталий знал, что уже не заснет. Беспокойство вернулось, вспыхнув с новой силой.
Вонючая тьма, источающая непонятные звуки, таила угрозу. Виталий выпростал руку из-под куртки и посветил вокруг телефонным фонариком.
«Что за черт? Как я сюда попал?»
Это было совсем не то место, где он заснул. Вместо обжитого, чистого помещения перед Виталием была убогая сырая комната с отвалившимися обоями и полуразрушенной мебелью. Истлевший ковер висел на стене грязной тряпкой. А на столе… Виталий понял теперь, что так смердело! Там лежали гниющие куски мяса и еще что-то, покрытое пятнами плесени.
Он вскочил, не подумав, что стоит двигаться тише. Раздался скрип дивана, чавканье в соседней комнате прекратилось. Виталий направил в ту сторону луч (таиться теперь было бессмысленно) и завопил от ужаса.
Никакой кровати в комнате не было, в спальне царила та же разруха, что и здесь. Прямо посреди комнаты, на голом полу, раскинув в стороны руки, лежал Вовчик. Не было никаких сомнений: парень мертв. Грудь и живот его были распороты, пол залит кровью. А над телом несчастного, скорчившись, сидела Анна и пожирала плоть.
Увидев направленный на нее луч света, она вскинула голову и уставилась на Виталия, а потом раздвинула окровавленный рот в широкой улыбке.
– Твой друг очень вкусный! Не волнуйся, сейчас и до тебя очередь дойдет.
Произнося это, Анна принялась вставать, одновременно меняя облик, превращаясь в кого-то другого. Конечности ее удлинялись, тело вытягивалось. Рот стал огромным, челюсть, полная острых зубов-игл, выдвинулась вперед.
Чудовище бросилось на Виталия, и позже он сам не мог понять, как не растерялся и сделал то единственное, что спасло ему жизнь: отступив назад, захлопнул дверь прямо перед носом твари. Создание, прикидывавшееся миловидной женщиной, врезалось в дверь с той стороны и злобно заверещало. Виталий рывком придвинул к двери стол: не бог весть какая преграда, но немного задержит монстра. А после не стал терять времени и бросился вон из дома.
Входная дверь была не заперта. Мужчина в два счета оказался во дворе и кинулся к машине. Ночь стояла ясная: равнодушная ко всему происходящему луна щедро освещала окрестности. Стоило ли говорить, что дом «Анны», который вчера выглядел уютным и симпатичным, сейчас ничем не отличался от остальных развалин?
Возле машины Виталий очутился быстро, к счастью, припарковал ее с вечера близко. Раздался звон разбитого стекла: тварь выбиралась наружу через окно. Виталий сунул руку в карман, на страшную долю секунды подумав, что ключи могли выпасть. Или «Анна» вытащила их, пока он спал. Ему опять повезло: ключи были на месте.
– А ну стой! – Черная тень неслась к машине гигантскими прыжками.
Виталия замутило от ужаса: тварь передвигалась на четырех конечностях. Он заскочил в салон, захлопнул дверцу, завел двигатель, заблокировался внутри. Фары пронзили ночь, ослепив существо, и оно завыло, завертелось, пытаясь прикрыть глаза.
