Книга Ужасное сияние - Мэй Платт

В ответ ему достался скептичный взгляд поверх очков, но это больше напоминало того Энси-Хозяина, которого Таннер знал больше двадцати лет.

— У тебя всегда был такой доступ. Имей в виду, Лакос — твой приоритет. Действуй. Ты можешь идти.

Сорен такого распоряжения не получал. Таннер едва не оглянулся на выходе, но счёл за лучшее ускорить шаг. «Пыль» ещё действовала, даря лёгкость и оптимизм — у них всё получится, то есть у него лично. Всё будет хорошо.

Глава 15

Вокруг были камни, сырость и холод. Камни кололись, впивались под рёбра и в спину. Один, узкий, треугольной формы, насколько она могла разобрать, погружался в черепную ямку; если пошевелишься — накроет болью и тошнотой, но и лежать смирно не легче, пирамида-камень сверлит дыру в затылке.

Сумрак поднимался до длинного и узкого пятна света — словно положили поверх чёрной ткани голубую ленту неба. Солнце дотягивалось до дна ямы с трудом, теряло силу на половине спуска в черноту сырых камней, но это было хорошо, от света единственный глаз болел и жмурился. Второй ослеп. Вторым она ничего не видела, только чувствовала дрожащую склеру, веко поверх глазного яблока, расплывающиеся пятна искр; они наслаивались на камни, рахитичное солнце и мглу. Пахло мокрым песком и кровью. Хотелось лежать так вечно, но боль мешала — она циркулировала с кровью, по мере того, как боль нарастала, примешивался и страх, кислый на корне языка.

«Я здесь умру».

«Остальные… что с ними?»

Она дёрнула рукой — той, что не чувствовала боли. Механика и бионика сплетись воедино, торжествуя над плотью. Удалось убрать камень-пирамиду. Пальцы блеснули. Голова упала во что-то мягкое, может, в глину.

Запах крови стал сильнее. Она дотронулась до уцелевшего глаза и не ошиблась: снова железо, инфравизор с линзой увеличения спас если не жизнь, то половину зрения. Не доверяй живому. Доверяй бионической руке и нашлёпке поверх глазницы.

Она даже засмеялась, только хватило на два коротких фырка, а потом вернулась боль и пустая спазматическая тошнота «от шеи» — позвоночник посылал желудку какие-то сбоящие сигналы. Её не вырвало, но рот наполнился кислотой и слюной. Пришлось перевернуться. Плевок впитался во влагу грунтовой глины, воды и мелких камней.

Она попыталась уточнить источник боли: помимо головы, ещё ноги, живая рука — всё тело, чёрт бы его побрал. Огромный синяк вместо задницы, спины, живота; в кишках кровоподтёки, а в ушах ещё и то ли звон, то ли вопль.

«Может, остаться тут?»

Голубой кусок ткани сиял так же ярко. Прошёл час или меньше. Умирать придётся долго, да и не хотелось просто валяться перевёрнутым верху тонкими лапками тараканом, что беспомощно дёргается и не может перевернуться. Не дождутся.

Кто именно — боль в голове мешала уточнить. Зато можно схватиться за ближайший выступ и сделать рывок куда-то к синей ленточке наверху.

«Хрен я выберусь».

Это точно. Не со сломанными рёбрами и всем остальным. Медицинская подготовка вяло сообщала о сотрясении мозга, вывихе лодыжки — хорошо, если не о переломе. Болезненная пульсация то концентрировалась в одной точке, то взрывалась и заполняла до последнего нерва, заставляя глухо стонать.

«Давай, делай что-то».

Бионическая рука держала надёжно. Рискни — вцепись второй за другой камень, здесь не так уж глубоко, если не свалишься — выберешься.

«Обрыв трёшек», — называлось это место; Дрейк и Шон его так прозвали, а другого имени не было, только на карте «координаты такие-то». Обрыв — это точно. А теперь ползи наверх.

— Леони, — услышала она наверху, но сил ответить не нашла. Собственное лёгкое и гибкое тело как будто наполнили камнями. Она волокла его вверх. Если переносить вес аккуратно, если включать бионику, то можно удержаться. Обрыв не отвесный, хотя и пологим его не назовёшь; гравитация будет утаскивать вниз, но вот это — окровавленное, с содранными ногтями и сбитыми костяшками годится поддержать немного. На бионической руке даже краска не ободралась, поблёскивая в темноте неоновыми полосами и мазками.

Леони почему-то снова засмеялась.

Её позвали. Сквозь звон в ушах она на сей раз распознала голос — Рыжий. Нейт, короче. Жив, это хорошо.

Камни царапали грудь и живот. Большой кусок одежды оборвался и остался на белом кварцевом выступе. Если закрыть глаза — глаз, — начинала прыгать зловещая зелёная мгла, тошнило сильнее. Леони всхлипывала, висла на своей спасительной руке, карабкалась дальше. Синий клок превращался в небо, солнце жгло — во рту страшно пересохло. Леони останавливалась, чтобы лизнуть влажный камень, но облегчения это не приносило. Фляжка висела на поясе, но отпустить — скатиться вниз; приходилось делать выбор.

Постепенно из-за кромки обрыва выступала полыхающая и непримятая аладова трава. Леони жмурилась.

Ей оставалось всего каких-то полметра, когда под бионические пальцы попался круглый и нестойкий камень. Он вывернулся из своего ложа. Она взмахнула рукой, хватаясь за этого лжеца, как за последнюю надежду.

Падение заняло меньше секунды.

А потом Леони осознала, что её держат всё за то же механическое запястье. Рыжий тащил её изо всех сил; он был тощим пареньком, но и она — миниатюрной женщиной.

— Леони. Ты жива, — уже наверху он кинулся обнимать её, и она ответила неуверенным жестом, похлопала бионическими пальцами по плечу. Аладова трава колыхалась, не замечая новых обрывов, крови на земле, густого запаха мяса — словно заживо освежевали целого бизона. Леони с усилием вспоминала: неизвестная тварь со способностями демона, Роули и Дрейк сражались, а потом…

«Ох, чёрт».

Ей придётся задать вопросы, а потом и получить ответы; но не прямо сейчас. Она отвернулась от солнца и пронзительной яркости аладовой травы, уставилась в сумрак, будто собираясь прыгнуть обратно в обрыв.

— Н-нейт. Спасибо.

Леони закрыла единственный теперь глаз. Ей хотелось потерять сознание и вырубиться— но нельзя. Она сделала глоток из подставленной Нейтом фляги. Затем тот вколол стимулятор с регенерантом прямо в открытую рану на плече. Леони зашипела, зато почти сразу ощутила приятное тепло; боль отступала, как сырость и холод под лучами солнца.

— Сейчас, — попросила она. — Две минуты.

Нейт кивнул. Лицо у него было в корке грязи, на щеках пролегли светлые полосы — от пота, слёз или того и другого. Леони снова взяла его за руку, теперь уже живыми пальцами.

Она посчитала до десяти. Ей представилась симуляция, одна из тех, какую проходил каждый раптор — моделирование ситуаций, риски и возможности выжить. В симуляциях тебе всегда кидали камень и верёвку, образно выражаясь: ты