— Во что я ввязался?..
Стоило парням разговориться, как вдалеке показался жёлтый свет фонарей.
Ассаад представлял собой небольшой вытянутый остров, расположенный меж двух отдельных континентов. В основном здесь жили выходцы из Панпуга. Сами же его обитатели считали эту землю самостоятельным городом-государством. Единственным в своём роде.
Будучи отделёнными от большой земли, они сами установили себе высшую власть, законы и распорядок. И были довольны своей спокойной и тихой жизнью. Ассаад не вмешивался в дела Панпуга, а Панпуг — в их. Население потихоньку росло и крепло, как и его вера в себя.
И именно здесь поселилось семейство О Де Фоль, втайне покинувшее большую землю. Ассаад приютил их и дал кров, возможность начать жизнь заново, не храня за спиной тяготеющее прошлое Панпуга. Авторитеты континента не представляли для ассаадцев никакого интереса. О Де Фоль честным трудом выбились здесь в люди, подсказывая и координируя взаимодействие островитян с внешним миром: как поступать с торговцами, что производить, за какую стоимость продавать и приобретать товары. Семья рыцарей быстро заслужила доверие жителей Ассаада и влилась в общественно — политическую жизнь острова.
— Видимо, без каких-либо на то оснований меня здесь никто задерживать не собирается, — удивился Маркус, впервые за долгое время, не имея проблем с переходом границ. — Мне уже начинает здесь нравиться. А сейчас самое время повидаться с моей чудной семейкой. Если хочешь, можешь немного пройтись по округе, пока я попытаюсь их найти. Тебе явно будет интересно узнать, до чего могли додуматься местные фермеры-самоучки. Может, у них тут какие редкие виды растений есть.
— Я пойду с тобой. Хоть Соня и сказала, что жизни твоей семьи ничего не угрожает, она не стала опровергать, что за ними кто-то следит.
Маркус нервно почесал затылок, глядя себе под ноги.
— Это может прозвучать странно при данных обстоятельствах, но я доверяю ей достаточно, чтобы стремглав не нестись к матери вместо того, чтобы спокойно с тобой это обсуждать.
— Конечно, это вовсе не ты нёсся со всех ног в Ассаад. И это точно не я убеждал тебя, что Соня так бы не поступила.
— Теоретически она могла, — укоризненный взгляд прожигал бессовестное загорелое лицо. — Хорошо, после разговора с тобой я осознал, что в поведении Сони читалось едва различимое беспокойство, скрытое под толстой коркой напускного безразличия.
Ян торжественно похлопал себя по голове, хваля за бесчисленные, но увенчавшиеся успехом попытки вбить в голову одного знакомого рыцаря мысль о том, что не каждый на свете ставит себе священной целью причинять вред другим.
— Что-то надвигается, но она сама не в курсе, поэтому и предупредила. Хоть эта поганка успела изрядно испить моей кровушки, в ней нет двойного дна помимо того, что мы откопали. Тем более, ассаадцы встретили меня весьма радушно. Так бы не улыбались тому, по кому в скором времени должны справлять поминки. Уверен, моя семья живёт себе припеваючи, радуясь каждому проведённому здесь дню.
— Сейчас мы это узнаем, — уверенно произнёс Ян, глядя на открывающуюся перед ним панораму шумного города. — Так что, идём навстречу новым приключениям?
Маркус скептически хмыкнул.
* * *
Хоть ассадцы некогда и принадлежали народу Панпуга, многие себя таковыми не ощущали. Им чужды были войны, жизнь, шагающая в ногу со смертью, и нездоровое стремление к власти, что шло вразрез с традициями рыцарских семей, что и послужило одной из причин отсоединения Ассаада от северного государства.
Другой причиной послужили шаткие права малого числа от населения Панпуга, что несли в своём теле позорные признаки далёких предков. Атавизмы, которые в других государствах были отличительной чертой великих людей, в северных краях считались клеймом — магия.
Маги, кто были одарены первыми четырьмя прародителями, скверной кровью своей нарушали давно принятые обеты непорочности и невмешательства в сакральные дела Кхайе. Притеснённые со всех сторон, они либо подавались в Исследовательский Центр нуминозных явлений, чтобы стереть в себе абнормальные характеристики, либо в страхе сбегали заграницу, чтобы начать жизнь с чистого листа.
Пока не появился Ассаад.
Так этот остров и начал отдаляться от материкового континента, заявляя о своих правах. Главы города реже стали появляться на заседаниях Панпуга, перестали уплачивать земельные налоги и оповещать о городских решениях, принятых на советах. Город-государство не хотел идти на поводу у людей, чьи желания и цели не совпадали с целями Ассаада. Ведь в основе всего лежало и будет лежать желание жить, а не выживать.
После того, как пути Ассаада и Панпуга окончательно разошлись, часть семей рыцарей южного побережья тайком перебралась на чужие земли. Семья О Де Фоль, с которой долгие полтора года не спускали подозрительно взгляда, продолжала упорно трудиться до седьмого пота, доказывая асаадцам свою абсолютную искренность.
И вот сейчас один из наследников этого рода вместе со своим новым Мастером стоял напротив непримечательного трёхэтажного здания из серого кирпича, куда их любезно проводили местные, услышав фамилию О Де Фоль. За широкими окнами первого этажа сидела немолодая женщина, под глазами которой заметно пролегли глубокие морщины. Переутомление и стресс, что, казалось, никогда не сломят энергичную и бойкую натуру, брали вверх над женщиной, проскальзывая в её слабой осанке, в постоянном касании знакомого медальона на груди.
Пытаясь спасти остатки своей семьи Марфа О Де Фоль прошла долгий и сложный путь, чтобы разрушить существующее предубеждение против участия женщин в военной, оружейной, продовольственной и других сферах деловой активности. Никто не спешил с распростеёртыми объятиями принять госпожу севера, чей муж на блюдечке приносил Светлости изменников, которым не приходилась по вкусу диктатура Верхних.
Первое время в Ассааде Марфе пришлось нелегко. Далёкие времена, когда она юной девушкой попала в Панпуг, и ей приходилось доказывать северным людям свою преданность, вновь вернулись. Несмотря на это хрупкая на вид Марфа дважды добилась расположения северян. Первый раз, чтобы спасти родных в Паннаме, продав себя в качестве прилежной жены северному рыцарю. Второй — чтобы спасти собственную семью, двух сыновей, от самого Панпуга.
Будучи женой одного из высокопоставленных рыцарей северного континента, Марфа должна была олицетворять образ жены, глубоко почитающей благородного мужа, и вырастить детей, достойных наследия отца. Не смея выказывать неповиновения, одинокая женщина, скованная обстоятельствами, смиренно следовала по пути сотен жён, разделяя их тяжёлую судьбу.
