животе и правом боку, левая штанина, как и бог с лева подгорели, но это не самое страшное, что могла произойти. Гораздо важней моё душевное состояние, понимаю, что если бы не удалось вырваться на секунду и воспользоваться огнемётом, то мне бы наступил кердык.
В объятьях тётки каннибалки я чуть не потерял сознания, я был в секундах от этого. А потом, так как воздуха в пережатые лёгкие так и не поступал бы, умер от асфиксии, задохнулся проще говоря. Впервые в жизни чуть не умер от женских объятий и очень больших сисек, кому расскажешь, а кому тут расскажешь, разве только псу если, но он на это только порычит.
Порычит, рычит, Рык, вот как я назову пса, неожиданно осенило меня. Рык, ещё раз повторил я, Рык, вроде нечего, мне нравиться. Немного очухался привел себя в порядок, как мог и пошёл оборванцем дальше зачисткой заниматься, при этом боясь каждой тени.
Спустился опять на шестой этаж, заколотил теперь две двери, по всей видимости тётка вышла с той квартиры, которая я думал была закрыта. Взял инструмент спустился на пятый этаж, две общие двери в тамбуры, обе закрыты. Выглянул в лестничный пролет, не увидел ни чего опасного продолжил спуск.
На четвертом наоборот все две двери в общие тамбуры открыты настежь, на лестничном пролёте разломанный стул, какие-то палки, молоток, ножи кухонные, много разбросанных по полу человеческих костей с обрывками одежды, четыре размозженных черепа, славная битва была, только понятно кто её выиграл.
Крикнул, как и ожидал никого, спустился со всеми предосторожностями, заглянул в один тамбур затем в другой. В тамбуре слева, так же кости, одна дверь открыта, а в коридоре квартиры пол завален костями. Справа виден труп в коридоре квартиры, обе двери распахнуты настежь.
Нырнул сперва в левый тамбур, заколотил дверь, что открыта, постоянно оглядываясь и наступая на кости. Проверил соседскую, закрыта, видны вмятины на двери, пытались сломать с наружи. Зачем? Такое я иногда видел, обычно в тех квартирах обнаруживался труп человека или животных. Постучал в дверь, крикнул фразу «Есть кто живой», держа под соплом огнемёта соседний тамбур, обратил внимание как труп поднял голову и пополз в мою сторону.
На мой крик за закрытой дверью никто не ответил, и я выскочил на лестницу, так как каннибал уже переполз, порог общей двери в тамбур. Поднялся чуть повыше, когда каннибал стал хвататься за перила лестницы, сжёг его. Заглянул в квартиры больше никого не увидев заколотил обе двери.
На третьем этаже, непосредственно на лестнице лежал один труп, две двери слева были распахнуты настежь, справа закрыты, прошёл опять на лево. В одной квартире увидел разбросанный скелет, в другой два трупа, лежащие рядом, крикнул они не пошевелились, заколотил двери, с права двери были закрыты, но со следами попытки взлома, так же снаружи.
Мне почему-то подумалось, что это Виктория со своими отморозками, похозяйничала, она часто в этот подъезд наведывалась, постучал в закрытые двери позвал, может ещё кто выжил, нет тишина, мёртвая тишина.
Далее второй этаж, на площадке два трупа, лежат среди обгоревших остатков моих дымовушек, один из них парень, что я застрелил, через окно. Все квартиры настежь открыты, покричал пошумел, пошёл забивать, увидел в квартирах разное количество трупов, от дыма пытались спрятаться, но увы не судьба, заколотил двери, направился на первый этаж.
На первом гора трупов, в особенности возле входной двери из подъезда на улицу. Все квартиры так же, как и на втором настежь открыты, в квартирах разное количество трупов, которые видно из прохода, как обычно пошумел, тишина, заколотил двери и стал разгребать тела возле входной двери, чтобы дверь заварить.
Среди трупов один показался знакомым, до боли в сердце знакомым. Труп женский в теплой куртке и рыжеватыми волосами, лежал ко мне лицом вниз. Он был единственный женский, остальные трупы мужские, крепкие мужчины, накрыли собой женский. У меня даже руки задрожали толи от радости, толи от страха, я схватил женское тело за плечи и вытащив его из-под мужских трупов перевернул, лицом к себе.
Это было не красивое лицо, бледно желтое, со страшным предсмертным оскалом, черными бесформенными губами, всё испачканное кровавой пеной, но это была Виктория, без сомнений. Я даже не знал радоваться мне или нет, восторг всё же испытал, что достал её, хитростью и изворотливостью, пусть не в честной схватке, но её стаю я уничтожил, вот она лежит под моими ногами.
Не такая уж ты и умная оказалась Виктория, раз я тебя прихлопнул, это радует, теперь можно не опасаться, что где-то меня может подстерегать засада, устроенная этой рыжеволосой сукой.
Откинув трупы от входной двери в подъезд, я заварил её, тем самым открывая новую страничку своего существования.
Помывшись и постирав, мой многострадальный защитный костюм, я помыл Рыка. Обработал все раны зелёнкой, и устроил с Рыком праздничный банкет, дело конечно ещё незакончено, ещё нужно от трупов избавляться и подъезд до конца зачищать, но сделано потрясающе много.
Впереди предстоит куча работы, но главный враг, что строил мне козни несколько месяцев повержен. Виктории и её стаи больше нет, они лежат совсем мёртвые, на первом этаже, подъезда номер четыре, в честь этого открыл самую красивую бутылку вроде как с коньяком из барских запасов. Выставил на стол лучшие закуски, что были и вместе с Рыком загуляли на всю катушку.
Я пил и болтал, а Рык поддерживал разговор, вставляя свои реплики, на своём собачьем языке. От спиртного Рык отказался сославшись, что ему нельзя, так как он на больничном. А я, приняв спиртного, почему-то быстро опьянел, стал рассказывал Рыку как проклятая, ныне покойная Виктория охотилась на меня, какие подлости устраивала мне, ну и всё такое.
Рык слушал меня, иногда возмущённо порыкивал, поднимал голову и шевелил ушами, когда я повышал голос. Потом ему, наверное, надоело моё хвастовство, он задремал, а я, всматриваясь в мертвый город на закате, с тёмными глазницами окон многоэтажек, без единого огонька, продолжал пить, рассказывая Рыку истории за историей.
На утро болела голова, выпив стакан водки и холодного сладкого чая, пошёл в импровизированный душ, сверху двадцати литровая бочка, снизу шланг от душа с краником. Мгновенно взбодрившись, проведал Рыка, он с похмелья не страдал, но был голоден, накормив его и напоив, отправился проведать рыбок.
У кого всегда было хорошо, так это у рыбок. Росли не по
