днях…
4 июня – первые неудобства: туалет и умывальник в разных концах коридора. Где раковина, нет зеркала и трудно бриться, ну, и другие мелочи. После завтрака Эдик вызвал такси и отправились в Дефанс, в новый район небоскребов. И там же небольшое кладбище, где захоронена жена Эдуарда – Светлана. В парижской земле. И тут же, как по заказу, немного проплакал дождь…
Далее по моему желанию отправились в Пон-Неф, к «Самаритянину», в редакцию газеты «Русская мысль». Познакомился с главным редактором Ириной Кривовой, подарил ей «Огненный век» и договорился об интервью, но, увы, оно не состоялось: кто-то там заболел. И я, конечно, был разочарован. Несостоявшееся интервью в Париже…
После обеда второй выезд в Булонский лес, на озерцо, где мирно проплывают рядом лодки с гуляющими и уточки. Вечером в студии вкусно кушали и услаждали слух музыкой Моцарта.
5 июня – странно, но утром у Ще и у меня было жгучее желание уехать домой. Но я твердо сказал: «Париж – это наш Сталинград, и надо продержаться». Откуда такое настроение, трудно даже объяснить, а может быть, и ничего не надо объяснять. Вдруг появилось солнце, запели птицы, и желание вернуться домой исчезло. А появилось желание поехать и увидеть Шантийи – что-то новенькое. Эдик вооружился картой и лупой и принялся изучать маршрут поездки.
Поехали, и Эдуардо запутался в лабиринте дорог, то и дело восклицая: «А где Санлиз? А где Шантийи?..»
Удивительно, но добрались до замка Шантийи – это целый ансамбль архитектурных памятников XVI–XIX веков. Самая большая коллекция старой живописи после Лувра. Первый собиратель – коннетабль де Монморанси. Походили по залам и поахали в восхищении. Одни «Три грации» Рафаэля что стоят! А еще Боттичелли, Филиппо Липпи, Перуджино, Тициан, Ватто, Делакруа, Коро, Ван Дейк, Дюрер… О, принцы Конде умели ценить красоту!
Насладившись живописью, отправились в Санлис (Sеnlis), откуда пошла династия Капетингов, 967 год, Гуго Капет. Походили по городку, зашли в собор, рядом руины замка, по которому когда-то давным-давно ходила Анна Ярославна. Древние, священные камни Европы. Сюда приезжали знатные туристы: Достоевский, Д, Аннунцио, Хемингуэй… И вот мы…
Обратная дорога напоминала цирк: Эдик, плохо ориентирующийся в дороге и дорожных знаках, снова запутался и в шутливом отчаянье кричал: «Где Париж?.. Ах, вот табло, – не промахнуться бы! Париж – направо? Наконец-то!»
И благополучно вернулись. Сколько проехали? 119 км. О поездке вспоминали за борщом (сварила какая-то женщина из Кишинева) и за пивом «Хейнекен». А потом смотрели финал тенниса на Ролан Гарросе: Мыскина – Дементьева под сок манго.
Перед сном вышли и посидели на лавочке около Сены. Где-то прохаживались полицейские, охраняя особняк, где жили родственники президента Николя Саркози, совершали пробежки какие-то француженки, а я вспоминал каламбурные стихи Дмитрия Минаева:
В полудневный зной на Сене
Я искал напрасно сени,
Вспомнив Волгу, где на сене
Лежа, слушал песни Сени:
«Ах, вы, сени мои, сени!..»
6 июня – воскресенье решили отметить посещением музея Родена. Он замечательный: экспонаты размещены на воздухе в саду и в помещении. Задержались около «Мыслителя» и сделали несколько снимков. О чем мыслит роденовский герой? О судьбе мира, о собственной судьбе или о какой-то частности, издать новую книгу или изваять прекрасную обнаженную женщину. Не менее знаменитый «Поцелуй», который экспонировался на Всемирной выставке в Чикаго в 1893 году. И другие работы Родена: «Страдание», «Крик», «Плачущая женщина».
Продолжение маршрута: отель де Виль, музей Помпиду, Бобур. Зашли и попали на выставку произведений Хуана Миро, не мой художник, но все равно интересно.
Вечером гуляли по острову. В парке компания французов расстелила подстилки и устроила «ужин на траве». Это не фантазия художника, а обычная реальность.
Поздно вечером смотрели футбол по ТВ Франция – Украина, Зидан забил решающий гол и лишил Эдуардо 400 евро в лотерее тото.
7 июня – приложение к поездке: переедание, животы, у Ще – кашель. Но утром Эд уехал по делам, и мы одни блаженствовали в квартире. Санатории на Сене. Ничего не читаю, ничего не печатаю, о тебе заботятся: кормят и возят на машине. Редкие дни…
Днем сели в «Пежо», доехали до метро, оставили машину, и уже плавали на пароходике от пристани Эйфелевой башни. На бато-муш проплывали мимо дворцов, памятников, под мостами и сошли на берег острова Сите (ile de la Cite). Сите – колыбель Парижа. Когда-то в древние времена тут жили галлы и римляне. Тут и Нотр-Дам, и Сен-Шапель, и дворцы XVII века. Посидели в кафе: мороженое, клубника… Покрутились вокруг собора Парижской Богоматери (вспомнили Гюго), побродили по улочкам, жарко, и вернулись через станцию метро Отель де Вилль. В метро рядом сидела какая-то латиноамериканка, и я блеснул осколками испанского языка: «мухер бонито» и т. д. Эдик разинул рот от удивления, а девушка засветилась от радости: ее заметили…
У станции Саблон нас ждала огненная машина, пришлось включить кондиционер. Большая поездка-прогулка закончилась. На обед среди прочего была маленькая дыня – «мелон». Вкусно. Прогулка перед сном, среди особняков богатых буржуа. Очень хотелось шипеть: ну, гады!.. А они не гады, а респект, уважаемые граждане свободной страны, не ставившей цели построить коммунизм. Вернулись, и эти мысли заели салатом с мазареллой и запили вином. И «спокойной ночи, малыши!»…
8 июня – утром пытался читать газету «Экип», не зная французского, ничего не понял и со вздохом отложил. Какая обида: так и не выучил толком ни одного языка! Потом с Э ездили в центр, заходили в кафе, магазины, купили диск Сержа Генсбура. Обед с «бон аппетитом». Составляли план дальней поездки – в Довиль… Вечерняя прогулка по острову. Воздух теплый, обволакивающий, как на юге.
9 июня – поездка в предместье Парижа, 15 км, в Мезон-Лаффит. Шедевр замковой архитектуры времен Людовика XIII, вершина французского классицизма. В этом Мезоне когда-то гостил Вольтер и писал свои сочинения. Жила тут принцесса Альбина Московская (или Москворецкая) и где-то рядом художник Верещагин. Городок утопает в зелени: тополя, эвкалипты, каштаны… Сады – дело рук знаменитого гения французских садов Ле Нотра.
Посидели в элегантном кафе «Кази». Замечательный яблочный пирог (клумбль) с вазочкой крема. Короче, Мезон Лаффит – лафитничек – оставил приятное впечатление. А поздно вечером из Нейи в центр Парижа. И восхождение на Эйфелеву башню. Стояли в очереди под охраной полицейских с автоматами (страх перед террором). Мы поднялись только на первый уровень (7 м), и все равно – Париж, как на ладошке. Париж в синеве вечера и огней. Красиво.
10 июня – метео: в Париже
