переставала размышлять о себе и об Эдварде. У него тоже существовали незаконнорожденные дети, она была уверена, и отныне еще сильнее испытывала благодарность, что не подарила королю следующего в их ряду. Перед ней стояли многочисленные вопросы, которые следовало уладить с управляющим Хамфри, и молодая женщина задержалась в Кенте дольше, чем намеревалась первоначально. В конце концов, третьему по счету письму от Томаса с просьбой о ее возвращении пришлось повиноваться, и, когда Бесс опять вошла в свой лондонский дом, на дворе был май. На бумаге особняк принадлежал Джону, но они с Томасом, продолжали там жить.
Томас находился наверху, в светлом зале, рассматривая из окна улицу. Увидев жену въезжающей во двор, он сбежал вниз, дабы лично снять ее из седла. 'Тебя не было чересчур долго', - начал Говард приветствие. 'К тому же, ты слишком близка к моменту разрешения от бремени, чтобы терзать себя неудобствами путешествия из самого Кента'.
Его участие тронуло Бесс, но потом она подумала, что, вероятно, виной тому исключительно ребенок. 'Я не причинила ему никакого вреда', - тихо оправдалась Бесс. 'Не очень обычно застать тебя здесь в это время дня'.
'Сегодня не моя очередь дежурить у короля', - резко объяснил Томас, - 'и сегодня я больше не в состоянии выносить двор. Полагаю, ты слышала новости?'
'Новости? Какие новости?' - переспросила Бесс. 'Мы ничего не слышали в процессе пути'.
Томас бросил взгляд на Аннетту и спустил девочку на землю. Поцеловав падчерицу, он сразу отправил ее в дом. Затем предложил Бесс руку и, не говоря больше ничего, повел наверх, в светлый зал. Там молодая женщина стянула перчатки. 'В чем дело, Томас? Объясни мне'.
'В герцоге Кларенсе. Вчера его задержали'.
'Задержали?' Бесс обернулась и удивленно посмотрела на мужа. 'Что он на сей раз натворил?'
Томас кинулся в кресло, в котором когда-то сидел и, вызывая у Бесс негодование, начинал за ней ухаживать.
'В это едва получается поверить', - принялся он рассказывать, - 'но, кажется, такова правда. Герцог обвинил некую несчастную женщину в отравлении его супруги. Обвинение само по себе бессмысленно, ибо та годами служила герцогине и была ей предана. Тем не менее, Кларенс забрал все драгоценности и вещи обвиненной, забрал накопившиеся в течение лет подарки от леди Изабель, а потом потащил эту женщину из ее дома в Сомерсете в замок Уорвик. Довольно мерзкий поступок, ведь он не имел права так делать, но еще ужаснее то, что Джордж собрал присяжных и, не обладая полновесными доказательствами, устроил суд. После чего приказал повесить жертву в рамках следующих часа или двух'.
'Боже Милостивый', - выдавила Бесс. Она вновь подумала об Артуре Плантегенете и обо всем, что тот ей поведал. Неужели мир всегда будет наполнен ненавистью, предательством и жестокостью, без намека на мир и доброту? 'Но почему? На каком основании он сотворил подобное?'
'Лишь Господу известно. Здесь скрыто нечто большее, нежели мы когда-либо узнаем. Появились даже слухи о созданном в доме Кларенса заговоре с целью убить короля при помощи колдовства. Вероятно, казненная женщина узнала о нем. Я бы не стал отрицать использование Джорджем любых средств, пусть и низких, дабы сместить Эдварда'.
'Его родного брата?'
'Когда Джордж заботился о ком-то, кроме себя? Свидетели утверждают, он заявлял, что представляет собой настоящего наследника трона, в отличие от Эдварда'.
'Снова старый скандал?' - с презрением спросила Бесс. 'Разумеется, никто не будет слушать это теперь'.
'Всегда найдутся готовые прислушаться к сплетням ради личного продвижения. Кларенс уже раз очернил имя родной матушки, и не смутится сделать это еще, как и распространить новый слух, - что король не связан с королевой законными узами брака'.
'Безумные речи, его там не было, а вот я - присутствовала'.
'Ты находилась там?' - удивленно спросил Томас. 'Ты никогда мне не рассказывала'.
Бесс хотела сказать, что о многом ему не рассказывала, но вместо этого просто произнесла: 'В тот день я была в Графтоне и готова признать это даже перед троном Всевышнего'.
'Да никто и не верит в сказки Кларенса', - согласился Томас, - 'однако, его Милость в ярости. Он обвинил брата перед лицом всего Совета в заговоре с целью захватить престол, и между ними прозвучали громкие слова, в этом я ручаюсь'.
'Иисусе!' - прошептала Бесс. Она вспомнила день в доме герцога Кларенса, хватку его руки на своем запястье, злобное выражение в глазах, Анну в фартуке горничной в безумной прачечной. 'Я рада', - гневно произнесла Бесс, - 'рада, что мы от него освободились. Где сейчас Джордж?'
'В Тауэре, где ожидает приговора, к удовольствию Его Величества'.
Какое-то время они сидели молча. Бесс почувствовала, как в утробе у нее шевелится младенец и положила на живот ладонь, думая об Изабель, умершем ребенке герцогини и о несчастной повешенной женщине. 'Как поступит Эдвард?' - задала она, в конце концов, вопрос.
'Я осведомлен не больше твоего', - ответил Томас. 'Разве легко обрекать на смерть родного брата?'
Глава 10
'Ты не можешь так поступить, Эдвард!' Из всех собравшихся в светлом зале герцогини Сесиль в замке Байнард первым после прочтения все еще лежащего в ладони короля документа заговорил Ричард Глостер.
'Полагаешь, я этого хочу?' Лицо короля было напряжено, глаза под сведенными вместе бровями полузакрыты. 'Что ты предлагаешь? Чтобы я освободил Джорджа и опять позволил ему продолжать начатые безумства? Он оскорбил нашу мать, осмелился задавать вопросы относительно моего брака, назвал моих сыновей незаконнорожденными. Когда - когда он хоть на йоту тревожился о ком-то из нас?'
'Джордж - наш брат'.
'И мой сын' - произнесла недрогнувшими губами герцогиня Сесиль. Она была крайне бледна, - последний пережитый удар состарил почтенную даму, как не могло ничто прежде. Зять Сесиль, Генри граф Эссекс, положил ладонь ей на плечо, и та продолжила: 'Джордж находится в тюрьме уже на протяжении семи месяцев. О-', - герцогиня заметила выражение лица Эдварда, - 'не думай, что я не сражена его злодеяниями, тем, что Джордж снова обвинил
