легко следовать его давлению. Улавливаю каждое его намерение.
— Мне тут недавно открыли глаза на некоторые вещи, — с обезоруживающе открытой улыбкой сказал Дрэго, — а еще обозвали непроходимым тупицей и полным придурком. И это самые легкие эпитеты, что я могу произнести.
Я удивленно на него посмотрела. Интересно, кто этот храбрец? А он продолжил:
— Я думал, что между нами все ясно, и ты знаешь о моих чувствах. Все понимаешь. Пси-режим… Я ведь распахнулся тебе, Лика. Там, в небе над джунглями. Чувствовал твой отклик. В пси-режиме, в сцепке, как были мы, невозможно исказить или утаить. Я был уверен, что этого достаточно.
Мои глаза сощурились. Так значит, мне не привиделось?!
— Я идиот, Лика, нужно было сразу все сказать. Словами, — сделал паузу и также серьезно произнес: — Люблю тебя моя пушистая белоснежка. Больше жизни тебя люблю, Лика.
Навернулись слёзы. И ещё пауза эта в танце… Когда он поддерживает меня, медленно прогибает… смотрит пристально, а в глубине его глаз такая бездна…
Упрямо закусила губу. Дрэго усмехнулся, встряхнул меня, развернул и продолжил вести по паркету. Я убрала все экстра-линии — всё равно бесполезно. Хвостик затаился в объятиях чёрного сообщника, всё-же поддался, паршивец. Но я все еще злилась. Злость не позволяла сразу поверить в его слова.
Ритм ускорялся. Мы скользили, парили по паркету. Шаги, повороты сменяли друг друга.
— И что за эксперт тебя просвещал в женской психологии? Кассия твоя что ли? — запальчиво бросила я.
— Нет, — легко приподнял уголки губ. — Мама моя. Объяснила, что женщинам нужны слова. Она еще сказала, что лично отхлестает меня ремнем, если я тебя упущу.
Я невольно хрюкнула, представив себе эту картину. Вот так мама! Но потом мои мысли вернулись к сказанному. Как же мне хотелось верить… И в самом деле. Я предельно чётко помнила то, как чувствовала Дрэго в пси-режиме. Значит, невозможно исказить или утаить?..
— Правда, любишь?
— Правда, моя девочка. Ты моя, белоснежка. А я только твой, — его хвост ласково провел по лопаткам и взъерошил гребень. — Выйдешь за меня?
Музыка стихла и мы остановились. Он полез в карман свободной рукой. Достал странную, всю потертую помятую коробочку неопределенного цвета.
— Вот, не успел в тот раз. Сбили, поганцы. Пришлось с собой таскать, — проворчал он, открывая ее.
На бархатной подушечке лежало… кольцо.
— Что? Прямо здесь? — я ошарашенно глянула на него.
Дрэго усмехнулся.
— Здесь, Лика. Хотя давно собирался, в джунглях и на фрегате молчал, потому что хотел предложение сделать красиво. Там, в гримёрке… — он внимательно смотрел на меня, лаская взглядом мои вспыхнувшие от воспоминания щёки, — кольцо было уже готово, надо было только забрать. Хорошо хоть я медальон додумался тебе оставить.
Он глянул на потрёпанную коробочку с кольцом.
— Кольцо вообще не выкладывал. Всё ждал возможности вырваться. Если бы представилась лазейка, сорвался бы и сразу предложил, — его усмешка приобрела зловещий оттенок. — Будь уверена. Все, кто мешал мне быть рядом с тобой этот год, дорого за это заплатили.
Я поёжилась, сразу поверив и поневоле посочувствовав неведомым врагам командора.
Вдруг я остро ощутила тишину в зале. Осмотрелась. Мы с Дрего стояли в центре зала, выпускники, курсанты и преподаватели смотрели на нас во все глаза.
— Думаю, так достаточно красиво, — сверкнул Дрэго неожиданно тёплой улыбкой.
Он встал передо мной на одно колено, протягивая коробочку. Пока я пыталась осознать происходящее, он подцепил кончиком хвоста кольцо и вытянул передо мной.
— Ялика Ролис, — спросил он вкрадчиво с бархатисто-низкими волнующими нотками, — ты станешь моей женой?
Глава 49. Полёт
Я прижала пальцы к губам. Совершенно потеряла дар речи. Смотрела на нестерпимо красивого здоровенного рихта, стоящего передо мной на одном колене.
Пушистая кисточка робко выглянула из-за моей спины, провела по чёрному хвосту, погладила кольцо.
— Оно же свалится с пальца, — озадаченно произнесла я. — Большое слишком.
— А это не для пальца, — широко улыбнулся рихт совершенно неотразимой улыбкой, — соглашайся, и я всё покажу.
Я невольно рассмеялась и кивнула.
— Да, Дрэго.
Он замер на мгновение, пристально глядя в глаза. Единым слитным движением встал, заключая меня в плен могучих рук, захватил губами мои губы. Я почувствовала холодок на основании хвоста, дёрнулась, но Дрэго не пустил, только перехватил мою руку и завёл мне за спину.
— Традиции рихтов, — довольно выдохнул Дрэго мне в губы, — мы кольцуем основание хвоста.
Направляемая его рукой я ощупала пальцами — кольцо надёжно крепилось на совершенно ошалевшем от счастья хвостике в бережном давлении чёрного хвоста.
Я слабо осознавала шум: вокруг нас хлопали в ладоши, улюлюкали, выкрикивали поздравления и пожелания. Дрэго легко коснулся губами моих губ.
— Я забираю тебя, — бескомпромиссно заявил он, — кое-что для нас приготовил.
Прежде чем я сказала да или нет, Дрэго поднял меня на руки и под крики толпы направился к выходу.
Совершенно потерялась. Вот как он это делает? Танец, несколько слов, а я уже завоёвана, всё моё сопротивление сломлено, мне остаётся только осознавать себя в его объятиях и вдыхать его запах, в такт его размашистым быстрым шагам.
Ветер взметнул мои волосы и только тут я пришла в себя и озадаченно огляделась. Дверца флаера распахнулась от экстра-линий Дрэго, я оказалась осторожно усажена и крепко пристёгнута.
Пока я соображала как этот умелец умудрился добыть разрешение на полёты в этой части города, Дрэго уже был в кресле пилота и поднимал машину в воздух.
У меня захватило дух от зрелища. Глаза разбегались, я не знала, каким зрелищем я хочу любоваться больше: огнями ныряющих в вечерний сумрак городских изгибов, яростно-низкого пламенеющего заката или довольно-сосредоточенным лицом моего рихта и его уверенными выверенными движениями.
Зартон снова победил. Несмотря на захватывающий вид с высоты, я смотрела только на него, с удовольствием ловя его ласкающие взгляды.
А ещё я наслаждалась, чувствуя восхитительно-напористые витки чёрного хвоста вокруг моего совершенно размолевшего от счастья хвостика и вкрадчиво-многообещающее давление ритмично выступающих шипов. Его
