Книга Обратный счет любви - Рина Осинкина

вот только конверт он не сохранил, не видел необходимости. Значит, врет! Зачем? Подняли материалы по тому самоубийству. Все чисто, не придерешься. Тогда я вызываю его на допрос, надеваю на себя злобную морду и ору прямо в харю, что мы всё знаем, потому что волос вот он. Сработало, не выдержали нервишки, раскололся. Там что вышло? Эта дурында, хоть о мертвых плохо не говорят, написала ему одно сообщение по электронке, несколько нервное. О том, что намерена обратиться за помощью к лицам, компетентным в данном вопросе. Мы теперь можем предположить, что она имела в виду помощь священника, если все же с ним имела впоследствии беседу. И вопрос ее был связан с мистической составляющей этой истории, в которой она так запуталась, а не с криминальной. Про криминальную Галина, по всей видимости, и не думала. А этот псих решил, что она грозит обратиться в компетентные органы, то есть к нам. В тот вечер, когда он совершил убийство Ксении, Зубов уже был на взводе. Во-первых, убивал он все же не каждый день, понервничал, а тем более потом оказалось, что готовился и нервничал понапрасну, убил-то все равно не ту, огорчился, наверное. В таком заполошном состоянии приехал к Игорю на ужин. Потом звонок из полицейского морга. С Игорем случается приступ, и он практически у Зубова на руках впадает в кому. Вроде бы что-то обнадеживающее засветило для нашего злодея, да? Отправил друга в больничку, приехал к себе в гостиницу, понабирал несколько раз Дашу, не дозвонился, открыл ноутбук развеяться. И в электронной почте обнаружил затерявшееся непрочитанное письмо, то самое, как раз про компетентные органы. Он сразу же решил, что это нужно срочно урегулировать. Позвонил по телефону Центра коррекции и убедился, что Галина все еще на месте и будет там до позднего вечера, переоделся, изменил внешность при помощи парика и прочего и рванул по пустым вечерним улицам на автомобиле до ее офиса. И урегулировал. У него, кстати, это легко получилось. Зубов ведь уже провел дистанционно психообработку своей марионетки. Она хоть и бодрилась, однако все мы немного суеверные. Да еще и специфика места. Вы там не были? Оно и к лучшему. Жуткий кабинетик.

– Я была, – пискнула Инесса.

– И как впечатления?

– Давящие, – призналась Инесса, – но нам всегда казалось, что Галина Васильевна там как рыба в воде. Она так держала себя, словно была вершительницей судеб и повелительницей тонких материй. Ну, нам так казалось.

– А у этой властительницы оказались расшатанные нервы и податливая психика. Феликс Зубов принялся ее пугать. Во-первых, заявил Галине, что он есть не кто иной, как теперешний хозяин ее души, а во-вторых, приказал умереть. Прикиньте, Надежда Михайловна, вот, например, я вам приказываю умереть. Ваши действия?

– Пошлю вас на фиг, извините, Сергей Михайлович.

– А эта дамочка сразу же поняла про себя, что подчинится. И что по-другому – никак. Ей этого здорово не хотелось, она отступала от этой сволочи в глубь учебного класса, пока не задела плечом висящую веревку с петлей на конце, а потом послушно полезла на подставленный стул. Он довольно живописно все рассказал, подонок. Такое впечатление, что хвастался. Он даже приказал ей стул отпихнуть самой, после того как петля была спущена на шею. Что она и выполнила.

Надежде сделалось жутко. И к такому сладострастному убийце она бестрепетно села в машину? Она посмотрела на содранные костяшки. Кажется, ей повезло даже больше, чем она полагала.

– А зачем он к ней в старом пиджаке явился? Из предосторожности?

– Естественно. Борода и седой парик как раз и были призваны ввести в заблуждение вероятных свидетелей. Но дело не только в этом. Уж, видно, такая у него натура, тянет на фарс с переодеваниями. Вы представляете, дамы, эти пиджак и брюки он возит с собой постоянно, на тот случай, если произойдет какая-то незапланированная деловая встреча или переговоры, на которых полезнее выглядеть бедным, а не богатым. В этом случае он изображает опустившегося интеллигента. Но седой парик и борода из другой оперы. Они как раз принадлежность его концертного костюма, когда он желает создать образ рок-музыканта в годах, этакого ветерана и монстра рока. А Дашу убивать он отправился в черном парике – исключительно из-за длины волос. Черный парик, как вы понимаете, тоже из его передвижной костюмерной.

Инка вдруг сказала:

– Надь, а я ведь его видела. Ну, убийцу этого, Зубова. Точно как вы его описали, Сергей Михайлович. В рябом пиджаке и борода нечесаная.

– Ну-ка, ну-ка, – произнесла заинтересованно Надежда.

– Если можно, поподробнее, – тоже заинтересовался капитан.

– Примерно месяц назад это было, а может, чуть больше. Я как раз на очередной тренинг шла. Вот. Вхожу в фойе, а этот козел меня тормозит. Здравствуйте, говорит, Галина Васильевна дорогая. Не запишете ли на ваши знаменитые курсы мою старшую сестру, а то она совсем, говорит, опустилась, за собой не следит, и нам с женой жизнь бесконечными скандалами портит. Ей нужно заново смысл жизни открыть, а я знаю, что на своих курсах вы как раз этим и занимаетесь. Я ему отвечаю, что я не Галина Васильевна и что поднимайтесь, гражданин, к нам на второй этаж и с ней разговаривайте. Но тут он неожиданно обеспокоился, что непрезентабельно одет, и попросил меня вынести ему из офиса Галины хоть какую-нибудь визиточку с контактами, и тогда он с ней созвонится и договорится заранее о дне, когда можно будет к ней прийти.

– И ты все это скушала?! – возмутилась Надежда.

– А что такого?! – возмутилась Инка в ответ. – Что особенного? Эти буклеты у нее в холле на журнальном столике навалены высокой кучей! И именно для того, чтобы желающим раздавать. Она, кстати, один раз даже нас просила, чтобы мы их по почтовым ящикам распихали. А на первый этаж не выносила, потому что толку не было. Местная уборщица всю макулатуру сразу сгребает – и в мешок. А Галина к полиграфии бережно относилась, на тиражах экономила.

– Вот оно как… – удовлетворенно протянул Кутузов. – Отличненько. Теперь вообще все на своих местах. Не люблю белых пятен, знаете ли.

– Но мне все-таки непонятно, – вернулась к предыдущей теме Надежда. – Как-то очень кстати оказались у него под рукой все эти театральные принадлежности. Он что, никогда с этим чемоданом не расставался? Зачем?

Кутузов пожал плечами:

– Говорит, забыл вытащить из багажника после последней вечеринки. Но я думаю, возил специально. Он же не с бухты-барахты пошел на преступление, он к нему готовился. И с нетерпением ждал возможности, когда представится случай