стиле соответствующем. Но это ещё не всё: ну, усыпальница и гробница, даже по игрушкам смутно помнил, всё как у приличных данмеров. Вот что было не как у приличных, так это пара скелетов, скалящиеся челюстями и подергивающие ржавыми мечами, стоящие с двух сторон от входа в усыпальницу.
— Совсем неправильно, — шёпотом озвучила Ранис, отведя вглубь леса. — Они не должны находиться вне гробницы!
— Набеги, — напомнил я.
— Набеги — это цель, действие. Но Рарил, свет Магнуса негативно действует на нежить! — потыкала она на уже вечернее солнце. — Это просто неправильно, даже вышедшая из под контроля нежить будет стремится в тень. А я ничего толком не вижу, — насупилась она. — У меня плохо с “видеть неживое”.
— У меня достаточно неплохо, — признался я. — И я могу послать своего духа на разведку.
— Какого духа?
— Духа предков, семейное заклинание, — выдал я заготовку, обсуждённую с Анасом. — Родители научили.
— Тель… прости, Рарил, понятно что к этим ты отношения не имеешь. А что ты ещё умеешь из школы колдовства? — прокурорски уставилась на меня Ранис.
— Призыв оружия и дух, в общем-то всё, — развёл руками я.
— А почему не показал?
— А потому что читал о Гильдии, Ранис. И что-то я там не заметил школу колдовства в уважаемых или преподаваемых. Что, в общем, меня устраивает. Но смысл говорить о умении, которое не играет никакой роли?
— Смысл… нету, ладно. И прости, Рарил, что то я… Неважно. Попробуй, — кивнула она.
Ну а я подошёл к опушке, за пару метров до границы деревьев присел в позу мудрого слышащего голоса, призвал Анаса и закрыл глаза.
— Тараканы у девочки знатные, — поприветствовала меня мертвечина. — Но выводимые! И отжарь…
— Анас, иди в жопу, — ласково посоветовал я. — В фигуральном смысле, — уточнил я, на всякий.
Само собой, диалог я вёл мысленно, обращая мысли к духу. Ну а его слова, в общем-то, никто, кроме меня, и не мог слышать.
— Надо проверить, что там в этой усыпальнице, — продолжил я. — Узнаешь?
— А отжаришь? — гадствовал некрохрыч.
— Ну естественно, если сама согласится! Насиловать не буду! — отрезал я.
— Насиловать и вправду не надо. Хотя как игра — выходит занятно, — погрузился в дохлые воспоминания извращуга.
— Так, ты привязываешь мою трахательную активность к помощи, охреневшая мертвечина? — окрысился я.
— Нет, конечно, бестолковый потомок! Просто ничего срочного нет, вот и уточняю. И вообще, интересный день выдался. А мясо никс-гончей — объеденье! Но как ты на жопу шлёпнулся! — зашелестел, веселясь, злобный умертвий.
— Анас, ты омерзительная дохлая скотина, — поставил диагноз я. — И сволочь.
— Есть малость, — не стала спорить мертвечина. — И как истинный данмер — этим горжусь. Ты тоже та ещё сволочь, Рарил, чем мил моему старому сердцу…
— Которого у тебя, злостная дохлятина, нет как класса. Ты проверишь?
— Да проверю, проверю, — фыркнула мертвечина. — Жди, бестолковый потомок.
И почесал к гробнице, в чём я убедился, приоткрыв глаза. Подлетел к скелетам, помотылял рядом, показал им жест, сиганул в дверь. А я стал пыжиться и активировал “видеть мёртвое”. Скелеты на входе окутались голубоватой дымкой, а вот в гробнице…
— Ну нихрена ж себе! — аж вслух удивился я. — Их там не меньше полусотни.
Просто совсем недалеко от двери в усыпальницы был какой-то склад мертвечины, прям толпа, и полсотни — скорее преуменьшение.
— Ты тоже видишь, Рарил? — уточнила пристально, с оттенком подозрения вглядывающаяся в меня Ранис.
По крайней мере, ладонь она держала на своём посохе с нехилым набалдашником. А я окончательно пришёл к выводу, что надо девчонку либо трахать сексом, вытрахивая всякие глупости в мой адрес, либо расходиться, как в море корабли. Зыркает, понимаешь, подозревает. А вот только что — флиртовала и вообще: “возьмите меня Рарил, я вся ваша”, блин.
— А я думала, опять что-то с “видеть мёртвое”, — протянула она. — Совсем ничего не понимаю. Их не должно быть так много в гробнице, такое может быть только в упокоище Великого Дома, а не малого рода… А твой дух совсем как обычный дух предков, Рарил.
— Говорил же, семейное заклинание. В общем-то похож, только разведывать может.
— И как, словами рассказывает?
— Нет, конечно. Образами, картинками. Не слишком понятными с непривычки, но я привык, — врульствовал я.
— Ясно, тогда подождём, — кивнула Ранис.
Посидели — подождали, а через десяток минут из гробницы выперся некрохрыч, матерящийся столь бодро и затейливо, что я устыдился. Я, когда меня никс-гончая буквально живота лишала — был прям как гимназистка на фоне портового грузчика.
— Чего материмся? — резонно полюбопытствовал я, приняв для Ранис вид слышащего голоса.
— Да там х…й еб…ный, чтоб его жнец душ через дибеллину манду отымел! — ответил возмущённо мотыляющий Анас.
— Ага, я всё со страшной силой понял, — покивал я. — Анас, чтоб тебя! Толком говори!
— Некромаг там, Рарил. Некромудак, точнее, — переквалифицировал предстоящего нам типа некрохрыч.
— А поточнее? — резонно заинтересовался я.
На что брызжущий протоплазмой и гневно подвывающий Анас выдал, что какая-то в край охреневшая ИМПЕРСКАЯ (что лояльного и толерантного ко всяким поганым инородцам Анаса радовало особенно) рожа вольготно расположилась в данмерской родовой усыпальнице, где предаётся разгульной некромагии. Криво, через Молаг… точнее Отца Трупов, задницу, причём в обеих половых ипостасях. Да ещё и Трибуналу молится, лупил чебя челодланью по черепу Анас.
— А они отвечают? — заинтересовался я.
— Ни даэдра они не отвечают, алтари вообще, кажется, лишены связи с этими кенмерами гребучими, — гневался Анас. — Так, стандартное зачарование, считай, мощные артефакты, а не алтари. Но откуда у этих ущербных нормальные алтари?
— Так ведь были, вроде, — озадачился я.
— Были, может, и есть! А тут — херня из-под гуара, — отрезал Анас.
— Кстати, погоди. Кенмеры? Так этот, Вивек, черножопый вроде? — припомнил я игрушку.
— Да красится этот придурок. И шлюха эта на материке красится, в желтожопую, видно, хочет, чтоб её отодрали пожёстче!
— И вправда — блондинки, — хмыкнул я. — Ну ладно, хер с этими трибунщиками. Чего ты так на некропридурка золпыхаешь так, аж меня протоплазмой заляпал.
— Где? — заинтересовался некрохрыч. —
