Книга Русалии - Ирина Яш

Алекс вздохнула:

– Да, я знаю, о чём ты. Но это всего лишь иллюзия. Куда бы ты ни поехал, всегда берёшь с собой себя. Наступает временное облегчение, а потом всё по новой, и сильнее… Что ещё тебе рассказывал Серёжа?

Макс улыбнулся, поцеловал её возле уха раз, другой, запустил руку под пушистый купальный халат.

– Больше ничего. Пойдём-ка, детка, спать…

Глава 11

Макс ехал из леса. Через весь салон его внедорожника, от лобового, по сложенным пассажирским сиденьям и зависая макушкой в багажнике, лежала и одуряющее пахла хвоей колючая зелёная ёлка. Дерево было очень жалко, но Макс знал, что весной в этой части леса, под высоковольткой, пройдёт масштабная вырубка и бедной ёлочке всё равно придётся пропадать. Потому-то он и согласился поставить в этом году в доме живую ель, и сегодня, с утра пораньше, выправил себе порубочный талон.

Макс приехал домой, ёлку оставил во дворе, решив, что хоть снег так и не выпал, но на лёгком морозце она сохранится лучше и потом дольше порадует их дома – обязательно до Рождества, а может и до Старого Нового года.

Макс вошёл в дом – тихо, пусто. Лёню он ещё утром, по дороге в лесничество, отвёз к приятелю в соседнюю деревню – мальчики готовили сложный номер с фокусами к праздничному вечеру в школе. Когда они уезжали, Алекс оставалась в доме. Макс сходил в псарни, но там её тоже не было.

Он вернулся к дому, постоял посреди двора, покрутил головой, вздохнул, вышел за калитку и быстро пошёл к дому Бонье.

Совсем недавно казавшийся таким уютным лесной тупик, теперь, после смерти Бонье и Анатоля и отъезда Сержа, выглядел мрачным и запущенным. Макс посмотрел по сторонам – никого. Он обошёл забор француза по периметру, но не нашёл никаких следов, да и мудрено было бы что-то обнаружить на замёрзшей в камень грязи, листьях и траве. Макс зашёл во двор через калиточку со стороны леса. Постоял, глядя наверх. Пожал плечами, зашагал к дому напротив.

Ворота Старой Голубятни были закрыты, но калитка была заперта на простенькую щеколду изнутри. Макс просунул руку между прутьями, открыл, сходил за дом, вернулся, волоча тяжёлую деревянную лестницу. Во дворе Бонье он приставил лестницу к окну на втором этаже, медленно, осторожно поднялся, сложил ладони вокруг глаз, прижался к стеклу. Разочарованно вздохнул – ничего не разобрать! Кисейные занавески висели плотно, частой гармошкой, и ясно было, что даже если б он догадался взять с собой фонарик, то свет всё равно не пробился бы через эту кружевную трясину.

Макс спустился вниз, лестницу уложил тут же, вдоль гранитного фундамента, пошёл со двора тем путём, что и пришёл – через лесную калитку, резко обернулся – занавеска едва заметно колыхнулась. Макс стоял с минуту, глядя на окно, потом медленно зашагал прочь от этого места.

«Никакого сквозняка там быть не может. Или я, действительно, сошёл с ума или там кто-то живёт!»

Он подошёл к забору своего дома – темно. Рядом, у Стрепетовых – то же. Он дошагал до дома Покровских – Снежа была у себя наверху, читала при свете лампы, машины Влада под навесом не было.

«Опять запер её!» зло подумал Макс, свернул наискосок, пошёл к Вальтерам.

Макарыч в гостиной играл на трубе.

– Паша! – обрадовался Вальтер, – Заходи! Чайку выпьем!

– Нет, Андрюша, я на минуту, просто мимо шёл. Мне скоро за Лёней ехать, темнеет…

– Да, брат! Четвёртый час и уже сумерки! Мороз бы что ли ударил, хоть солнышко увидеть! Висит, понимаешь, в небе это ватное одеяло, второй месяц уже, и свет в доме весь день горит!

– Нам не привыкать, – усмехнулся Макс, – А где Мила?

– Мотьку дрессирует. В городе. Каждый день, считай, его туда возит, приучает к городской среде – магазины, переходы…

– А метро?

– Обязательно! Разрешение получим и сразу после праздников начнём.

Макс одобрительно кивнул. Попрощались. Он съездил за Лёней, и когда они вернулись, Алекс хлопотала в кухне.

– Привет, ребята! Сейчас ужинать будем!

– Я выучил новый фокус! – гордо сказал Лёня, – И у меня здорово получается!

– Очень хорошо, – с улыбкой говорила Алекс, раскладывая жаркое по тарелкам, – Мойте руки, поедим, и ты нам с папой покажешь свой фокус.

Макс сел к столу:

– Куда ты ходила?

– Никуда не ходила, – она поставила перед ним мисочку с солёными груздями.

– Разве? Я привёз ёлку, хотел, чтоб ты посмотрела, а тебя и нет.

Алекс села, зацепила вилкой гриб, откусила.

– В спальню ты заходил?

– Нет… не хотел разуваться.

– Ну, вот. Я спала, Паша. Такая темень за окном, всё время спать хочется!

– Ясно… – Макс жевал, глядя в тарелку, – А что Эсфирь? Давненько я её не видел.

– Здесь.

– Дом стоит, как нежилой.

– Гуляет много. Ей очень плохо – они расстались с Владиком и из школы она ушла.

– Почему?

– Там узнали, что она под следствием и вежливо попросили написать заявление. Она держится из последних сил… Очень жаль её!

– Да, очень жаль, – эхом отозвался Макс, – Ну, фокусник, наелся? Теперь удиви нас!

Лёня устроил для них настоящее представление: обмотал голову кухонным полотенцем, на манер чалмы, потом попросил у Алекс чёрный карандаш для глаз и густо подвёл веки, в завершение накинул на плечи большой газовый платок в горошек.

– Ты настоящий араб! – восхищённо захлопала в ладони Алекс.

– Удивительно! – Макс ошарашено смотрел на сына, – Капля грима и тряпка на голове и в полутьме я его даже не узнал бы!

Лёня сдержал счастливую довольную улыбку, нахмурился, поднял руку, призывая к тишине:

– Почтеннейшая публика! Прошу внимания! Сейчас перед вами выступит маг и волшебник, колдун всей Месопотамии и Междуречья…

– Нет, – замотала головой Алекс, – Или Месопотамии или Междуречья.

– Скажи просто – приехал жрец, – хохотнул Макс.

Лёня не смутился, солидно произнёс:

– Я готов к конструктивной критике. Номер сырой, а времени мало… – он почесал затылок, – Тогда просто – волшебник, колдун и маг Месопотамии Эрик Вайс.

– Сынок, зачем ты берёшь чужое имя?

– Фокусник не может выступать под своим именем, папа. Таковы законы жанра! Но я подумал, что Эрик Вайс будет лучше, чем какой-нибудь Леон Ошеломительный.

– С этим не поспоришь, – Макс поднял руки, соглашаясь.

– Итак! – Лёня загадочно завращал накрашенными глазами…

…Вечером, уже в спальне, Макс предложил Алекс выпить по бокалу на сон грядущий, она согласилась, он сходил за бутылкой, но до вина дело нескоро дошло. Сначала они решили вместе принять душ, потом, кое-как обтершись одним полотенцем, перебрались в постель, после, уже насытившись любовью, Макс долго, медленно разбирал пальцами её длинные влажные волосы. Она сидела на кровати в чём мать