встречала.
— Ты сказала, что подождёшь меня. Это все ещё правда?
Он отстранился, пристально глядя мне в глаза, которые заблестели от радости.
— Трэв, ты поставил Ники на место на национальном телевидении, познакомил мою лучшую подругу со своим братом и придумал безумный план, потому что думал, что это то, чего я хочу. — Я покачала головой, глядя на него. — Ты все это сделал для меня?
Трэвис одарил меня своей сексуальной улыбкой и кивнул.
— Что я могу сказать? Ты — моя девушка, куколка.
— А ты — отстой, ты ведь это знаешь, да? — сказала я, хлопая его по руке.
Он засмеялся своим красивым смехом и притянул меня в свои объятия.
— Итак, Райлз, сейчас или никогда? Что ты выберешь?
— Я выбираю нас, — сказала я, проводя рукой по его скуле, прежде чем приблизиться к его лицу и прижаться своими губами к его губам.
Эпилог
Мы с Трэвисом стояли на вершине холма, глядя на десятки других велосипедистов.
— Тебе даже не нужно этого делать, Трэв, ты все равно выиграешь золото, — сказала я, надеясь, что он будет осторожен и не выкинет никаких больших трюков, которые могут привести его в больницу… Снова.
— Райлз, мне все ещё нужно ехать, — сказал он, как и много раз до этого.
— Победный заезд? — Это означало самые простые трюки, а он просто вскинул кулак в воздух.
— Да, Райлз, победный заезд.
Он закатил глаза, когда за его спиной раздались крики.
— Кого-то охомутали! — крикнул ему один из велосипедистов, имитируя звук хлыста.
— Кто-то вырос и должен заботиться о другом человеке.
Трэвис повернулся к ним и поднял мою руку, сверкнув бриллиантовым кольцом на пальце. Я вырвала руку из его хватки и хлопнула его по плечу, когда другой велосипедист пожал плечами и ушёл.
— Может, ты перестанешь показывать кольцо всем подряд?
Он делал это каждый день в течение последнего месяца с тех пор, как сделал мне предложение.
— Что я могу сказать? Я чертовски счастлив, что ты согласилась провести со мной остаток своей жизни.
Он ухмыльнулся мне и засмеялся, когда я снова ударила его.
— А что ещё мне оставалось делать со своей жизнью? Я все ещё твоя помощница. Мне все равно придётся быть с тобой каждый божий день. Мне оставалось просто сделать это более полезным для меня.
Я подмигнула ему и провела руками вверх и вниз по его груди.
— Райли Логан, ты пытаешься соблазнить меня?
— Это работает? — игриво спросила я. Может быть, если я буду продолжать в том же духе, он просто забросит идею своего последнего заезда, и мне не придётся беспокоиться о нем так, как обычно.
— Ни капельки. Я знаю твои уловки. — Он засмеялся и отошёл от меня.
— Вы, ребята, ещё более тошнотворны, чем обычно, — сказал Чейз, подходя к Трэвису с Тейлор.
— О, тише, они самая милая пара из всех, кого я знаю! — сказала Тейлор и ударила Чейза в грудь.
— Что, черт возьми, это значит для нас?
Он попытался изобразить обиду.
— Красавица и Чудовище?
Трэвис расхохотался. Чейз вырвался из объятий Тейлор и бросился на брата. Они упали на землю и начали кататься в грязи.
— Не знаю, почему мы их терпим.
Тейлор рассмеялась, подходя ко мне.
— Наверное, потому что мы сжалились над ними, когда ни одна другая девушка не пожалела бы.
Я подтолкнула её плечом, когда мы несколько минут наблюдали за борьбой парней.
— Вы, ребята, меня убьёте, — сказала Кэти из-за их спин. — Вставайте, вы оба. Ведите себя так, как я вас воспитывала.
— Я думал, что мы этим и занимаемся, — сказал Чейз, увернувшись от руки матери, которая хотела ударить его по затылку.
— Я думаю, нам пора возвращаться на свои места. Удачи, Трэвис, — бросила Тейлор через плечо, увлекая Чейза вниз по склону холма.
— Итак, Трэвис, я хотела поговорить с тобой о телевизионном предложении… — начала Кэти, стряхивая грязь с сына.
— НЕТ! — закричали мы с Трэвисом одновременно. Продюсеры «Экстремального холостяка» провели два успешных сезона после сезона с участием Трэвиса.
Когда они узнали, что Трэвис сделал мне предложение, то звонили без остановки с предложениями телевизионного шоу, подробно описывающего нашу жизнь, планирование свадьбы и трансляцию самой свадьбы в прямом эфире. Когда Кэти обратила на это наше внимание, я подумала, что она шутит. С чего бы ей вообще думать, что нас это устроит? Но она все давила и давила, пытаясь заставить нас на что-нибудь согласиться. Её предложение сводилось к тому, чтобы просто показать свадьбу, но нам с Трэвисом хватило реалити-шоу на всю оставшуюся жизнь.
— Я бы хотела, чтобы ты подумал об этом, — заныла Кэти, глядя на свой телефон и быстро печатая сообщение, по-видимому, Джиму.
— Мам, реалити-шоу чуть не разорвало наши с Райли отношения на части. Это больше никогда не повторится, — сказал Трэвис Кэти так серьёзно, как только мог. Надеюсь, на этот раз она поймёт, что мы не шутим.
— Ладно, ладно. Я все поняла. Но я была права в первый раз, — пробормотала она, продолжая печатать на своём телефоне.
— О чем ты говоришь? — спросила я.
— Вы двое, очевидно, не собирались рисковать друг другом, пока не произойдёт что-то драматичное. Я знала, что вы идеально подходите друг другу, поэтому, когда Джим позвонил насчёт шоу, я сразу поняла, что Райли тоже должна быть на нем, — сказала Кэти, наконец-то взглянув на нас обоих.
Мы с Трэвисом ошарашенно уставились на его маму. Я не могла поверить, что она устроила это шоу только потому, что хотела, чтобы мы были вместе. Должен был быть и более лёгкий путь.
— Можете поблагодарить меня позже.
Она погладила Трэвиса по голове, прежде чем спуститься к Чейзу и Тейлор.
— Твоя мама может быть ниндзя, — сказала я, когда Трэвис повернулся ко мне. — Она самая хитрая из всех, кого я знаю.
Трэвис рассмеялся и обнял меня за плечи.
Мы молча наблюдали за велосипедистами, пока не пришло время для победного заезда Трэвиса. Толпа громко аплодировала, потому что они знали, что Трэвис следующий и что он возьмёт золотую медаль. Весь мир исчез, когда Трэвис повернулся ко мне лицом, держа меня за руки.
— Я люблю тебя, Райлз, — прошептал он, обнимая меня. Я не думаю, что когда-нибудь привыкну к тому, что он говорит мне эти слова. Моё сердце все ещё билось слишком быстро, когда я была рядом с ним, и бабочки никуда не исчезли.
— Я люблю тебя, Трэв, — сказала я, прижимаясь губами к его губам и даря ему быстрый и сладкий поцелуй. Он прижался своим лбом к моему, и мы стояли
