хочу оставаться там без тебя. Если подумать, здесь не так уж и плохо. Темно, конечно, — я взглянула на прорезь окна, из которой виднелся лишь полумрак да огни факелов на стенах чёрного города. — Но я смогу это пережить.
— Не сможешь, — ответил Дэй, отодвигаясь. — В том-то и дело, что не сможешь. Людям нельзя жить в Преисподней. Ваши тела слишком слабые для этого. Ты протянешь здесь от силы год-два. И то лишь потому, что на тебе моя метка.
Я опустила взгляд на горевшие огнём узоры рисунка.
— Но… я же избранница демона. Разве я не должна жить с тем, кто меня выбрал?
Дэй горько усмехнулся.
— Ты рассуждаешь, как человек. Демоны — народ практичный. Для них избранница — не равно возлюбленная. Избранница — это та, кто выносит и родит им ребёнка. А дальше… она вольна умереть, как делают те, кто слаб. Наследник — вот ради чего приводят в Преисподнюю избранниц. Я оставил тебя в Среднем мире, чтобы ты жила. А ты явилась сюда, снова ища смерти.
— Я искала не смерти, а тебя.
— Увы, но это одно и то же. Сиер, конечно, не стал об этом рассказывать, так ведь?
Я покачала головой.
— Тогда Амун… когда предлагал мне свободу от пари и говорил, что я должна провести с ним ночь и побыть какое-то время здесь…
Дэй нахмурился. Упоминание Амуна разозлило его.
— Он имел в виду, что ты должна родить ему наследника, растратив на это почти все свои жизненные силы.
— Но он же сказал, что через год вернёт меня в Средний мир и позволит дожить жизнь, как захочу. Он соврал? — хотя я и не собиралась тогда принимать его предложение, всё равно чувствовала себя обманутой.
— Не соврал, а утаил. Года достаточно, чтобы родить. По законам Преисподней до этого момента ты не можешь вернуться домой. Но после — да. Есть только один нюанс — жить тебе даже в Среднем мире останется лишь несколько месяцев. Преисподняя отравляет человеческое тело. Амун — коварный демон. Он умеет обещать так, чтобы не соврав, обмануть. Поэтому я говорил тебе не соглашаться.
— А я и не соглашалась. Он похитил меня и утащил в Междумирье. Сказал, что ему не нужно моё согласие. Что надо лишь установить между нами телесную связь, — я невольно поморщилась, а к горлу подступила тошнота, стоило лишь вспомнить его мерзкие прикосновения.
— К сожалению, так и есть. Чтобы стать избранницей демона, нужен лишь устный договор, связывающий твою душу обязательством и подчиняющий ему твоё тело. Физическая близость — и есть то самое обязательство. Но ваш с Амуном уговор случился тогда, когда у тебя было другое тело. Чтобы связать тебя в новом теле, он должен был потребовать вернуть долг через него. Сложно. И в то же время просто. Я рад, что успел вовремя.
— Я тоже рада. Но тебе обязательно было сгорать?
— Кто-то из нас должен был. И уж лучше я, чем ты. Пари случилось раньше, чем ты стала моей избранницей. Нам было никак от него не освободиться. А отдать тебя Амуну. Позволить ему… убить тебя мучительно и медленно. Ну уж нет.
Он приобнял меня и притянул к себе, будто боясь, что кто-то ворвётся в его покои и снова попытается меня отнять.
— Но в итоге я всё равно здесь, — подметила, немного поразмыслив об услышанном. — Избранница демона в Преисподней. Получается, дальше я должна родить тебе наследника?
Дэй взглянул на меня с укором.
— Исключено! — отрезал он. — Никакой Преисподней. И никаких наследников. Я попрошу Владыку вернуть тебя в Средний мир. И соглашусь на любую цену, какую он потребует.
— А ты? Останешься здесь?
— А я останусь здесь. Где мне и место.
На мои глаза невольно навернулись слёзы, подбородок предательски задрожал, и я уткнулась лицом в плечо Дэя, чтобы скрыть накатившую на меня истерику. Не знаю, что именно было обиднее всего услышать. Что я должна вернуться в свой одна или что он не хочет, чтобы я родила ему наследника. В его словах меня обижало всё. Хотя умом я понимала, что так он пытался меня защитить, но сердце не понимало этой защиты.
— Ты с ума меня сведёшь, — вздохнул он и попытался заглянуть мне в лицо. — Тебе нельзя здесь оставаться. Для человека это погибель, понимаешь?
— Но я не хочу возвращаться без тебя. Не могу… без тебя. Что делать, если я без тебя не могу? — и всё-таки зарыдала. — Мне не нужно ничего. Ни солнце, ни свобода — ничего. Если тебя нет рядом. Я не хочу возвращаться одна.
Дэй сжал меня крепче.
— Я виноват, — прошептал он. — И слаб. Слишком слаб. Я не смогу смотреть, как ты здесь умираешь. Поэтому можешь злиться, плакать, винить меня. Что угодно. Но здесь я тебя не оставлю.
— Я выкупила ту землю, — подняла на него заплаканный и обнадёженный взгляд. — Ту, что охранял Высший мир. Они отдали её мне почти задаром и сказали, что так написано, и я могу распоряжаться ей, как захочу. Давай предложим твоему Владыке её взамен на свободу? — не верила, что предлагала такое. Неужели подобное могло быть написано на каких-то древних скрижалях? В этом было так мало благого.
Дэй замер.
— И ты не отдала её Сиеру взамен на услугу?
— Нет, конечно, — покачала я головой. — Ты сказал, не принимать никаких решений без тебя. К тому же… это важная земля. Я не хотела отдавать её так легко.
— Ты поступила правильно, — кивнул он.
— Мы можем сказать, что не вернём её, если он нас отсюда не отпустит. Вдвоём.
— Предлагаешь шантажировать Владыку? — усмехнулся Дэй. — Ты слишком много общалась с Сабиной. Правильно у людей говорят, дурной пример заразителен. Шантаж — это низкая уловка, которая никому не нравится. И одно дело применять её против более слабого противника. А другое — против Владыки Преисподней. Он подобное не прощает.
— И что же… я должна отдать землю просто так?
— Ты должна научиться манипулировать, — продолжил он объяснять. — Твоя Сабина слишком простая для сложных ходов. Если у тебя есть очень ценная земля, её можно… пообещать. Посулить будущую выгоду. Хотя, конечно, сейчас ему выгодно, чтобы ты осталась здесь…
— Почему?
— Потому что после твоей смерти права на эту землю перейдут ко мне.
— Но на бумаге…
— На бумаге мы оформим так, что не придерёшься. Главное, чтобы мы имели на это право по законам Нижнего и Высшего миров. Но я подумаю, как преподнести Владыке эту ситуацию с другой стороны.
Не знаю, подумал он или нет. Ни в
