простой причине, что самого концерта не было — ну, не приезжал в 46-м году любимец одесситов в родной город. И пойти в кино на «Подвиг разведчика» у Давида Марковича с Мишкой ни за что бы не получилось. Ставшая легендарной картина Бориса Барнета вышла на экраны в 1947 году. По сценарию они должны были смотреть другой фильм, но нужного режиссеру эмоционального отклика он бы не вызвал, и Урсуляк от «хронологически правильного» фильма отказался.
Режиссёр действовал вполне обдуманно: он снимал не историческое кино и не ставил цели соблюсти абсолютную точность реалий. Прошлое для него было не целью, а средством. Сергей Владимирович не устает повторять — все события придуманы от начала до конца. По его словам, «Ликвидация» — это фантазия на тему послевоенной Одессы, а легенда о маршале, в одну ночь вырвавшем «жемчужину у моря» из цепких лап уголовников, одна из самых ярких. Фильм, по большому счету, и задумывался ради того, чтобы показать противостояние Гоцмана и Жукова — носителей совершенно различных систем восстановления справедливости и наведения порядка.
Гоцман. Он же Курлянд, он же Павлов, он же Флиг
В сценарии главный герой выглядел эдаким обаятельным биндюжником — коренастым, лысоватым, с простецким лицом. Отсматривая актёров, режиссёр пытался найти подходящий типаж и, говорят, больше всего ему на душу ложился Александр Балуев, но что-то не сложилось. Кто-то из продюсеров вспомнил о Машкове, но в уже существующий образ актёр совершенно не вписывался. Отказаться от сложившегося представления и найти новое образное решение по силам далеко не каждом художнику, но Сергей Урсуляк этим даром обладает в полной мере… Он рискнул послать сценарий Владимиру Машкову и, по собственному признанию «семь месяцев съёмок каждый день радовался, что именно он играет Гоцмана. То, что его воспринимают как секс-символ, мне кажется ошибкой. Он тонкой и ранимой органики человек, с особой энергетикой. И невероятной нежности и доброты…»
Радовался новой работе и сам артист: «Я получил много новых эмоций, потому что на площадке работало только одних актеров 120 человек. Это был мощный обмен опытом. Мы снимали по 15–16 часов в день, и я настолько погрузился в эту историю, что буквально зажил той жизнью. У нас даже был на площадке человек, который ставил актерам одесский акцент. Я после съёмок долго отучался шокать. Кроме того, в Одессе у меня живут друзья, и свободное время мы проводили вместе. Они мне показали город. Мы катались на лодке, загорали, просто гуляли. Население города нас очень поддерживало: и подкармливали, и утепляли, когда нужно, и давали кров во время дождя. Хотя они сами говорят: «Ушёл, ушёл дух Одессы». По моим ощущениям, он остался».
Впоследствии «Ликвидацию» начали упрекать во «вторичности» по отношению к фильму Сергея Говорухина «Место встречи изменить нельзя». Владимира Львовича подобное сопоставление не смущает: «Это фильм, на котором я вырос и буду продолжать жить — признавался он в одном из интервью. — На мой взгляд, это одна из самых блистательных картин. И если между «Ликвидацией» и фильмом Говорухина есть что-то схожее — это прекрасно. Но колорит у этих картин все-таки разный.
Через пару лет после выхода картины в Одессе, на Еврейской улице, у здания областного управления МВД появился скромный, но очень выразительный монумент. Между собой одесситы называют его памятником Гоцману, но скульптор Александр Токарев сознательно ушел от сходства с Владимиром Машковым. На латунной табличке лаконичная надпись: «Честь. Мужество. Благородство. Оперативным сотрудникам Одесского уголовного розыска послевоенных лет благодарные одесситы». С харизматичным киношным оперативником бронзового опера роднят только подполковничьи погоны.
Создатели картины настаивают на том, что Давид Гоцман — образ собирательный, но зрителям по вполне понятным причинам очень хочется разглядеть за персонажем реального человека. Подполковник милиции Давид Менделевич (Михайловичем он стал только в1963-м) Курлянд стоит первым в довольно обширном списке претендентов на почетное звание «прототипа Гоцмана». Внук Давида Михайловича утверждает, что Машков достаточно точно передал характер деда. А вот сын отважного опера уверяет, что тот был ещё добрее и отзывчивее. Но оба согласны — работал Давид Михайлович не за страх, а за совесть, карьеры не сделал, за наградами не гнался (в мирное время они его дважды обходили) и был абсолютным бессеребренником. Правда, тезка киногероя был назначен заместителем начальника Одесского УГРО только в 1948-м — двумя годами позже событий, отражённых в фильме. Это не единственная перекличка судеб двух Давидов. Гоцман усыновил беспрестанно сбегавшего из детских домов мальчишку, Курлянд сам провёл несколько лет в детдоме, куда его отдала мать, не имевшая после смерти мужа возможности прокормить троих детей. Обоих война лишила близких, оба — фронтовики, боевые офицеры.
В милицию Давид Курлянд пришёл в 1934 году из ДНД — Добровольной народной дружины. Такие группы создавались на предприятиях и в учреждениях для помощи милиции в охране порядка. Начинал с самых низов — помощником оперативного уполномоченного. Природная смекалка, цепкая память на детали, аналитический ум и, что не менее важно, неутолимая жажда знаний (за плечами у двадцатилетнего юноши было только 7 классов) помогали Давиду в освоении непростой профессии. В Одесском уголовном розыске Курлянд прослужил до самой войны, когда к городу вплотную подошли фашисты, сменил милицейскую форму на военную. Осаждённый город он покинул город вместе с последними частями Красной армии. Мама и сестра с детьми эвакуироваться не смогли и погибли от рук карателей, уничтожавших еврейское население. В апреле 1944 года Одессу освободили, и Давид Михайлович вернулся к своим прямым обязанностям — нужно было налаживать мирную жизнь.
В чём картине Сергея Урсуляка никак не откажешь, так это в точности передачи послевоенной одесской жизни и атмосферы. И дело не только в пресловутом «колорите». Криминогенная обстановка в только что освобождённых городах всегда была сложной. Одесса в этом случае не уникальна. Разруха, продовольственные карточки, большинство предприятий не работает, а значит, у многих людей нет возможности заработать честным трудом даже на самое необходимое. Большое количество оружия на руках, в первую очередь трофейного. А в милиции нехватка сотрудников — одни остались на полях сражений, другие ещё не успели демобилизоваьтся. В городе орудовали не только «свои» бандиты и грабители, но и подавшиеся на разбой бывшие нацистские пособники всех мастей, причём целью последних не всегда было стремление мстить за своё поражение, всячески препятствуя возрождению города. Для многих, как для того же Чекана, грабежи и кражи были единственным способом раздобыть средства для ухода за кордон. С советской властью им было не
