это? – спрашиваю его в недоумении.
Его лицо расплывается в гадкой улыбке, и в этот момент я понимаю, что дальнейшие его ходы будут с козырей, которые мне будет абсолютно нечем крыть.
- Я уверен в этом. Ты сама прекрасно знаешь, какие у меня связи, так что одно неверное движение с твоей стороны, и я раздавлю твоего байстрюка, как таракана. Я разорю его фирму в два счета и посажу за решетку. Сначала подставлю, потом посажу. Мир бизнеса опасен и жесток, новичкам там очень сложно выжить. А потом на зоне по-тихому убрать неугодного человека вообще не проблема. Более того, после того, как я расправлюсь с ним, я еще и до бизнеса его матери доберусь. Они останутся абсолютно нищими.
С каждым его словом мой мир покрывается уродливыми трещинами и рассыпается прямо мне под ноги. Я не переживу, если с ним что-нибудь случится. И не могу допустить этого. Видимо те счастливые моменты, которые я пережила до сегодняшнего дня, будут для меня последними. Но я знаю, что все сделаю ради Максима, потому что люблю его больше жизни, и мой отец это знает.
- У тебя нет времени на раздумья, - продолжает меня убивать, - я даю тебе три часа на сборы. Если ты не явишься домой к назначенному времени, я запускаю это дело, - с этими словами он с громким хлопком швыряет папку на стол.
- Хорошо, - отвечаю ему неживым голосом, - я приеду.
- Поторопись, - довольно скалится, - и не вздумай ничего никому рассказывать, а то ведь я могу и ускорить дело, - кивает на папку.
Я несколько секунд смотрю на нее в ужасе, будто передо мной часовая бомба, потом отмираю и иду к выходу. Коленки подгибаются, но я вынуждаю себя держаться из последних сил, трясущимися руками стираю слезы, но они все равно безостановочно льются по щекам. Когда выхожу на улицу, ко мне сразу подходит охранник отца и указывает на его машину с водителем. Подстраховался даже здесь. Я обреченно выдыхаю и послушно сажусь на заднее сидение.
Забегаю домой и быстро собираю все самое необходимое, много не беру, уверена, что как только я соглашусь на все условия и вернусь домой, с деньгами и покупками проблем не будет. Кормлю сына, одеваю его и кладу в автолюльку.
Я не знаю, что сказать Максу в этой ситуации, возможно даже лучше, что его сейчас нет дома, потому что врать в глаза любимому человеку о том, что разлюбила, передумала и уходишь, я не смогла бы. Беру лист бумаги и пишу всего два предложения.
«Я решила вернуться к родителям. Прости меня».
Вот и все. Это тот максимум, который я могу ему сообщить. Вытираю ладонями мокрые дорожки на щеках, окидываю прощальным взглядом дом, который уже успела полюбить всем сердцем и выхожу навстречу своему мрачному будущему.
* * *
Стою возле окна и с тоской смотрю на улицу через стекло. Там уже неделю идет проливной дождь, точно такой же, как у меня в душе. Прижимаюсь лбом к стеклу и снова заливаю его слезами. Я живу здесь уже неделю, как в тюрьме, никуда не могу выйти, у меня даже телефон забрали в первый же день.
Когда я приехала обратно в этот дом, здесь все было готова для моего комфортного существования с ребенком. Полностью оборудованная детская, все самое дорогое и лучшее, только мне все это было поперек горла. Я даже на сына одевала только те вещи, которые привезла с собой.
Отец больше не разговаривал со мной, даже с внуком не захотел познакомиться, ему видимо, было достаточно того, что я вернулась и согласилась на все его условия. Мать тоже особого восторга не испытывала, посмотрела на внука мельком и пошла дальше по своим делам, тратить деньги по магазинам.
Завтра у меня свадьба. На это время для сына наняли няню, чтобы я смогла беспрепятственно гробить свою жизнь в этот ужасный день.
Все это время я тщательно блокировала мысли о своем любимом мужчине, потому что знала, стоит только на секунду дать себе слабину, представить себя в его объятиях и все, я уже не смогу выплыть из болота отчаянья. Не смогу завтра выйти замуж и пустить свою жизнь под откос. А я не могу пойти на такой риск, не могу подвергать опасности близких мне людей.
Когда на пороге моей комнаты появляется мать с огромным пакетом, меня передергивает от отвращения и начинает мутить от подступающей тошноты.
- Дорогая, - пищит она противным подлизывающимся голосом, - ты только посмотри, какое платье тебе прислал жених, - начинает хихикать, а мне очень хочется в этот момент выставить ее за дверь, а еще лучше спустить с лестницы вместе с платьем.
Она снимает шуршащий пакет, вешает его содержимое прямо на шкаф перед моими глазами и уходит из комнаты.
Я поднимаю глаза и с ненавистью смотрю на свадебное платье. Молча встаю с кровати, достаю из шкафчика канцелярский нож, открываю его и начинаю сосредоточенно уничтожать это произведение искусства. Режу дорогую ткань не жалея, превращаю ее в уродливые ошметки. Пуговки и мелкие камушки с треском разлетаются по комнате. Из глаз брызгают слезы и постепенно заливают лицо. Не замечаю, как в истерике несколько раз попадаю ножом по ладоням. Из ранок начинает струиться кровь и оставляет ужасные красные разводы на чистой белоснежной ткани.
Руки трясутся, ноги не держат, а внутри сплошная пугающая пустота. Сползаю на пол и сгибаюсь пополам. Ненавижу. Как же я их всех ненавижу.
В этот момент отчетливо понимаю, что, как бы ни сложилась моя судьба в будущем, я никогда в жизни не надену свадебное платье. Кажется, у меня на них выработалась аллергия на всю жизнь.
Мать возвращается в мою комнату примерно через час и с ужасом замирает на пороге.
- Ты что наделала, чокнутая? – орет во всю силу, - надо же теперь срочно выбрать что-то новое.
- Я не собираюсь ничего выбирать, - неживым голосом ей отвечаю.
- Как это? – в недоумении останавливается посреди комнаты.
- Молча, - резко ей отвечаю.
Она еще какое-то время пялиться на меня, потом начинает растерянным взглядом скользить по комнате.
- Если тебе не нравятся это, давай я сейчас быстренько позвоню в салон, и нам привезут целую партию других. Не надо так расстраиваться, это все легко решается, когда есть деньги.
Я поднимаю на нее взгляд и не могу поверить,
