Торис после того, как сделал заказ. — А я-то надеялся, что вместе служить будем…
— Я тоже надеялся, — сказал я, принимая у разносчицы кружку прохладного, только из погреба, эля, — но вот видишь, как повернулось…
— Парни сказали, вы серьезно повздорили. Ну, с… — Торис замялся, не зная, как правильнее в этой ситуации назвать принцессу.
— С Отавией? — помог я другу. — Да, было дело.
— И что там случилось? — спросил Варнал.
Я внимательно посмотрел на Ториса и решил, что в этот раз я не буду его держать в неведении, ведь еще лопнет. Хватит, намолчался как самый умный.
— Случилось, что должно было, — пожал я плечами, — меня упрекнули в самоуправстве, я ответил… Слово за слово…
Вспоминая ругань, что мы устроили с Отавией, в груди опять начало щемить. Но уже не так сильно, как когда я сдавал Легеру куртку и получал он него серебро в расчет жалования… Уже не так сильно.
— Понятно, — кивнул Торис. — Вместо тебя теперь другой магик, напыщенный весь из себя такой, важный. Неприятный тип.
Судя по описанию, это был один из старших колдунов и подчиненных Легера.
— Не ссорься с ним, — посоветовал я Торису. — Маги обычно злопамятны.
— Ну ты-то вроде нет, — удивился друг.
— Ты точно в этом уверен? — ответил я баронету, пряча улыбку за кружкой эля.
Торис сначала не понял этой маленькой шуточки, а позже — рассмеялся и ткнул меня кулаком в плечо.
— Ладно, все с тобой понятно! Не видать тебе простого мужского счастья! Что с дочерью кухарки, что с целой принцессой! Может это ты дурак, а не девушки плохие? — подколол меня Торис.
— То что я дурак, я даже не спорю, — отмахнулся я. — Вот только другие платят…
Мы оба сразу же вспомнили Магнуса. Тело мага сожгли вчера, как того требовали традиции Башни. В отличие от простого народа континента, колдуны не желали превращаться в мертвяков, что ищут горячей крови, так что каждый умерший член Круга без вариантов отправлялся на погребальный костер, как это было принято и в моей родной Лаолисе.
— Не знаю, кто так невзлюбил старину Магнуса, но справедливости ради стоит сказать, что ему и так недолго оставалось. С учетом того, сколько он пил, — поднял брови Торис. — Да и погиб он в бою, по сути. По мне достойная смерть. Лучше, чем пуская слюни и гадя под себя.
Слова Ториса звучали грубо, но смысл в них был. Как и сказал господин Неро, коновал успел сотворить печать Фео и забрать за собой бандита. Так что да, пусть Магнус и был пьяницей, что прожигал свой талант, меняя печати на выпивку, но погиб он как настоящий боевой маг.
— Я дежурю завтра и послезавтра, — Торис перевел разговор на другую тему, — а потом можно сходить в город. Как раз начнется самое интересное.
Тут я был согласен с баронетом. От предвкушения официальных празднований юбилея правления Форлорна Девятого воздух в Шамограде был прямо таки наполнен всеобщим предвкушением. Кое-где развешивали флажки в цветах императорского дома, трактирщики сколачивали специальные широкие столы и лавки для народных гуляний, без конца подвозили новые и новые бочки с пивом, сидром и вином. Короче, работа кипела, город был похож на огромный муравейник, а ушлые дельцы только потирали руки, предвкушая грядущие прибыли.
Я и сам был не прочь спустить денег. Понятно, что в эти дни пиво и вино будет дороже, но не для этого ли я пахал столько месяцев, не разгибаясь, над амулетами?! Мы с Витати и так держались молодцом — не залазили в деньги учителя, я делал свои накопления, винефик — свои. Жили мы относительно скромно, так что можно будет и гульнуть вслед за всей прочей столицей.
— Я думаю, еще с парнями встретиться. Которые башенные.
— Гипперт и компания? — уточнил Торис. — Можно! Можно! Мне он понравился, пусть и щеголеват с виду, не по статусу, но парень вроде приятный.
— Там все такие, — ответил я. — Ну, кроме Ронни, но он у нас игрок, любит ставки делать.
— Помню, ты рассказывал. Ну, кто-то пьет, кто-то по девкам больше, а кто-то как Ронни, — выдал Торис очередную мудрость.
Было видно влияние на баронета старших товарищей по гвардии. Мой друг, будто бы губка, впитывал все, что находилось вокруг. Со мной он был спокоен и осмотрителен, с братом — серьезен и собран, а вот со служивыми — немного распущен и грубоват. Таков уж Торис Варнал.
Разошлись мы с баронетом спокойно. Я отправился к себе — заканчивать с амулетами, которые понесу завтра на большой рынок за западными воротами, а у баронета и так дел хватало. Он теперь был императорским гвардейцем.
На следующее утро, прихватив готовые изделия, я отправился по делам. У Витати на сегодня я взял отгул — плечо ныло сильнее обычного, и хоть винефик каждый раз закатывала глаза при упоминании травмы, но от занятий она меня освободила. Винефик считала, что отметина, оставленная Копьем Света, не так страшна, какой я ее считал, и что мои боли идут из головы, а не от руки. Короче, все сводилось к тому, что мне нужно меньше думать и больше тренироваться — в этом была вся Витати.
Если Шамоград был похож на огромный муравейник, то рынки Шамограда — на муравейник, который знатно разворошили палкой. Крики, ругань и толчея в эти дни превышали все разумные пределы, а грузчики с носильщиками выглядели просто изможденными от бесконечной череды заказов. У меня даже промелькнуло пару мыслей, а сколько нынче они берут за свою работу? Водоносы в Нипсе постоянно задирали цены, стоило пришвартоваться новому кораблю, а тут ситуацию можно было бы сравнивать с прибытием целой флотилии. Сколько нынче стоит доставить к трактиру полудюжину пузатых бочек эля, что умещаются в кузов телеги? А дюжину мелких бочонков с вином? А ведь самые ценные напитки вовсе перевозились в крепких глиняных кувшинах — бочка в деле созревания этих напитков была едва ли не более ценной, чем само вино — сколько брали за такие грузы?
Пока я мысленно считал головокружительные прибыли разнорабочих всех категорий и мастей, что обретались на рынках по всему Шамограду, ноги несли меня к знакомым лоткам.
