офисе, а ноющая ступня убеждает, что ему здесь не место.
– Я успела, – мимо меня проносится взъерошенная Евгения Дмитриевна. – Олесенька, я должна к шести быть в другом месте.
– Я помню, моя дорогая Евгения Дмитриевна, – успокаиваю регистратора, поглаживая по плечу. – Машина вас подождёт.
– Начинаем, – командую Вере.
Андрей переминается с ноги на ногу у арки, ожидая невесту. Несколько минут оговорённой задержки, и в конце дорожки появляется Катя в длинном свадебном платье цвета шампанского с длинными прозрачными рукавами и пояском, подчёркивающим тонкую талию. Прекрасная невеста, встречающая жениха лучезарной улыбкой. На секунду представляю себя в данной роли и внутри болезненно щемит, потому что сейчас я бы хотела видеть в качестве жениха только Максима. Несбыточная фантазия.
– Уважаемые невеста и жених! Сегодня – самое прекрасное и незабываемое событие в вашей жизни. Создание семьи – это начало доброго союза двух любящих сердец. С этого дня вы пойдёте по жизни рука об руку, вместе переживая и радость счастливых дней, и огорчения. Создавая семью, вы добровольно приняли на себя великий долг друг перед другом и перед будущим ваших детей. Перед началом регистрации прошу вас ещё раз подтвердить, является ли ваше решение стать супругами, создать семью искренним, взаимным и свободным. Прошу ответить вас, невеста.
– Да, – не раздумывая откликается Катя.
– Прошу ответить вас, жених.
И как только Андрей открывает рот, чтобы произнести согласие, все присутствующие устремляют свои взгляды куда-то в сторону. Проследив за ними, вижу, как по дорожке несётся Щуров с перекошенным от ярости лицом, не предвещающим ничего хорошего.
– Ты не выйдешь за него замуж! – гаркает, подтверждая негодование рыком. – Убери от неё руки, сволочь!
Андрей мгновенно закрывает собой Катю, приготовившись к встрече тестя, и через секунду в его лицо летит кулак, откидывающий жениха в сторону.
– Пап, не надо! Прошу тебя! Папа…
Катя пытается оттащить отца, который раза в три больше девушки. Силы неравны, что подтверждается её падением и невозможностью справиться с разгневанным мужчиной, старающимся добраться до Андрея. В этот момент подскакивает отец жениха, и между родителями происходит сражение: они катаются по траве, нанося удары и покрывая друг друга жёсткими нецензурными выражениями.
– Да разнимите их уже! – выкрикиваю в попытке подстегнуть гостей закончить бой.
Тут же подскакивают несколько парней, подхватывая и разнимая мужчин, а через десять минут появляются двое мужчин в форме, которые уводят Щурова. Меня трясёт от неожиданности произошедшего, невеста рыдает, а Евгения Дмитриевна жмётся к Вере. Я уже видела озлобленных родственников на свадьбах, но всё негодование ограничивалось словами. Место проведения свадьбы тщательно скрывалось от Щурова, и единственный человек, который мог рассказать ему – Ворон. Назло мне? По причине обиды, или же просто для того, чтобы сорвать организованный мною праздник? Не только женщины мстительны, как считают многие.
Злость пульсирует в висках, а руки трясутся. Принимаю глупое и импульсивное решение, набираю Ворона, чтобы сказать, какая он сволочь.
– Слушаю.
– Ты это специально сделал?! Чего добивался?
– Олеся, о чём ты? – голос спокойный и размеренный.
– О чём? Ты единственный посторонний, кто знал, где пройдёт свадьба дочери Щурова. Ты ему сказал, чтобы сорвать организованный мною праздник? Назло, да?
– То есть, по-твоему, я способен совершить настолько низменный поступок?
– Я знаю, на что способен обиженный мужчина, – и сейчас я намекаю на вчерашний разговор, который закончился разочарованием для нас обоих. Возможно, для Ворона он имел куда более неприятные последствия.
– Обижаться не в моём стиле, да и в мире достаточно женщин, с которыми я не вспомню об обиде. Если бы, конечно, такой момент имел место.
– Да ты…
Не успеваю договорить, потому что Максим наглым образом скидывает мой звонок. Мало того что отрицает очевидное, так ещё и дал понять, что замена мне уже найдена. Обидно и неприятно настолько, что едва не рыдаю, подобно невесте. Чёртов Ворон!
– Катюша, вы как? – присаживаюсь к невесте, рыдающей навзрыд. – Почему отец против вашего с Андреем брака?
– Потому что мама ушла от него к отцу Андрея. Папа её обижал, – всхлипывая, вытирает салфеткой слёзы, – последние несколько лет даже не скрывал, что у него были другие женщины. А тут Валентин Александрович: вдовец, чуткий, заботливый… Он любит маму, очень любит, Олеся Дмитриевна. Но как только мама о разводе заговорила, словно опомнился и понял, что невозможно бесконечно издеваться. У всех есть предел терпения. Ну и вот… – обводит ладошкой гостей.
– Катя, мы договаривались не распространяться о месте проведения свадьбы, но, возможно, я…
– Это я ему сказала, – обречённо опускает голову, вновь всхлипывая.
Я идиотка. Поспешила обвинить Ворона в подлости. А вообще, он чёрствый и непробиваемый. Он это легко переживёт. К тому же думаю прямо сейчас рядом та, что поможет ему не вспоминать ни обо мне, ни о Щурове, ни о моём звонке.
– Зачем?
– Я думала, он перебесится и придёт на свадьбу единственного ребёнка, чтобы пожелать счастья. Я ошиблась… – воет на моём плече.
– Ничего страшного, мы сейчас снова всё повторим, – поглядываю в сторону Евгении Дмитриевны, которая тычет пальцем в часы, напоминая об ограничении времени.
– Как? Вот смотрите, – вытягивает руки, позволяя увидеть надорванный рукав из тончайшей ткани.
– А вот так, – безжалостно его отрываю, делая аналогичное со вторым. – И вот у нас платье без рукавов. Фотосессия у вас уже была, так что будем считать, что нарядов было два.
– Неплохо, – наконец, на лице девушки проскальзывает улыбка. – А макияж?
– Вера! – зову помощницу, которая несётся к нам с дорожным набором косметики. – Сейчас поправим.
Десять минут, и Катя вновь готовится к выходу. На лице жениха зияет синяк, но и его Вера успевает скрыть тональным кремом. Экстренные меры проведены в срок, и мы идём на второй заход.
Евгения Дмитриевна произносит речь, получая согласие жениха и невесты. Гости, немного отошедшие от представления, аплодируют и выкрикивают поздравления. Получаю облегчение, что не я виновница появления Щурова, но желания позвонить Максиму и извиниться не возникает. Обида за обиду. Пусть будет так.
– Впервые попадаю на мордобой, – шепчет Вера, пока молодые принимают поздравления.
– Кто вызвал полицию?
– Я. У неадекватного папаши теперь будет пятнадцать суток, чтобы обдумать своё поведение.
– Ты слишком сурова.
– Нет. Сначала ты и разбитая дверь, а теперь это. Пусть остынет, а если вытворит ещё что-нибудь по дороге в участок, получит добавку.
– А мог бы сейчас радоваться за дочь, – указываю на Катю, которая успокоилась и теперь щебечет со свидетельницей.
– Но увы. Езжай домой. Регистрация прошла почти без эксцессов, а дальше только вопрос в горячем и танцах. Я проконтролирую, чтобы всё собрали и увезли.
Собираюсь отказаться, но боль в
