– Вопросов больше нет, – заверил его Майлз. – Спокойной ночи.
Глава 18
Поскольку мисс Баттербанк промучилась всю ночь и добрую половину дня от зубной боли и вынуждена была пойти на прием к дантисту, то новости о приезде мистера Майлза Каверли она донесла до Сидни-Плейс лишь к вечеру, уже после того, как указанный мистер имел неожиданную встречу с мисс Абигайль Вендовер – неожиданную лишь с ее стороны…
Это вышел настоящий сюрприз. Майлз Каверли не только заявился в дом рано поутру, но даже не выслушал дворецкого, который пытался подробно разъяснить, что, хотя мисс Вендовер и дома, она, возможно, не склонна принимать в этот час гостей; кинув свою шляпу и трость Миттону, Каверли попросту побежал вверх по лестнице, оставив старика дворецкого произносить в воздух конец фразы.
Эбби была у себя в спальне одна, занимаясь прилаживанием кружевного воротничка перед зеркалом. Столик был весь завален лоскутками различных тканей, и она только что взяла в руки ножницы, когда дверь распахнулась, и вошел Майлз. Эбби взглянула на него, в горле у нее замер крик, а ножницы, воспользовавшись ее замешательством, тут же выпали из рук на пол, злорадно звеня.
– Вы вернулись! – удушенно воскликнула она. – Наконец-то вы вернулись!
В этот момент Эбби уже не раздумывала, прилично или неприлично было испускать такой откровенно ликующий вопль. Казалось, не думал об этом и сам Каверли. Уже в следующую секунду Эбби находилась в его объятиях и под градом его весьма энергичных поцелуев.
– Моя милая, звездочка моя! – шептал он ей в ухо.
У Майлза было такое крепкое, удобное плечо, к нему так хорошо было приникнуть щекой… Именно это и сделала Эбби, чувствуя, что ее наконец прибило к спокойной гавани после шторма и бури. Прижимаясь к нему, она прошептала:
– О Майлз! Господи, как же я по тебе тосковала!
Но уже в следующую секунду ей вспомнилась та невероятная цена, которую ей надо заплатить за свое счастье, и эта мысль резко переломила ее настроение…
– Но, Майлз, я не могу… Не могу…
Мистера Каверли, этого старого соблазнителя, конечно же не могли вывести из равновесия подобные легковесные заявления.
– Чего ты не можешь, любимая моя? – осведомился он.
Эбби задрожала.
– Не могу выйти за тебя… Пожалуйста, не надо, Майлз…
Она стремительно отвернулась в поисках носового платочка, стараясь всеми силами не дать своим чувствам прорваться в глупые рыдания или истерику.
– Ну и ну! – сказал Майлз озадаченно. – И это после всего, что возникло между нами? Нет, это выше моего понимания! Как ты вообще можешь смотреть мне в глаза?
На самом-то деле именно смотреть ему в глаза Эбби боялась. Она была занята осушением с помощью платка своих мокрых щек.
– Неужели тебе никто никогда не объяснял, что крайне неприлично целоваться с джентльменом, если ты не собираешься в его компании прогуляться к алтарю? – несколько развязно спросил Майлз. – Нет, это против правил, мэм! Никак не ожидал от тебя подобного поведения!..
Тут тон его голоса мгновенно изменился, и он продолжил уже ласково и чуть насмешливо:
– Ну, что с тобой случилось? Дай-ка я посмотрю в эти глазки, отчего это в них произошло наводнение?
Он взял ее лицо в ладони и приподнял, но Эбби упорно отказывалась встречаться с ним взглядом. После минутного раздумья Каверли сказал:
– Послушай, когда я уезжал, ты была, по-моему, совершенно иначе настроена! Что же тут произошло?
– Да так, всякие неприятности… Заболела Фанни. Я страшно устала… – Эбби попыталась улыбнуться. – Присядь, Майлз. Я постараюсь объяснить тебе, почему я не могу выйти за тебя замуж…
– Я полагаю, что ты просто обязана теперь выйти за меня, – заметил Майлз, увлекая ее в сторону софы. – И я могу принять только одиу-единственную уважительную причину для отказа – это если ты меня не любишь достаточно крепко!
Эбби неохотно позволила усадить себя на софу, оставаясь притом в его объятиях.
– Я… Сперва я так и думала сказать тебе, – прошептала она, низко опустив глаза. – Мне казалось, так будет лучше всего, чтобы ты понял… Но… Интересно знать, а почему негодник Миттон впустил тебя ко мне, даже не поинтересовавшись у меня, готова ли я принимать гостей?! – вдруг вскричала Эбби с лихорадочным и совершенно ненатуральным возмущением, которое было ничуть не более уместно, чем шампанское на похоронах.
Майлз чуть отстранился от нее, вытянув руку вдоль спинки дивана так, чтобы наблюдать за ее профилем. Казалось, он чувствует себя совершенно в своей тарелке и ничуть не страдает от разочарования того сорта, которое испытывает мужчина, услышавший от женщины отказ.
– Только не обвиняй беднягу дворецкого! – хмыкнул он. – Я сказал ему, что сам объявлю о своем приходе!
– У тебя не было никакого права так поступать! – сварливо заявила Эбби. – Если бы… Если бы ты меня не застал врасплох, то… То ничего бы и не произошло!
– Ну и что, предположим, ты не ответила бы на мой поцелуй, но ведь у меня все равно было твердое намерение целовать тебя! – постановил Каверли. – Какая разница – объявили о моем приходе или нет? Можно подумать, у тебя есть привычка горячо целовать джентльменов, которые ворвались к тебе без объявления! Многовато, в этом случае, таких ходит в Бате, исцелованных тобой! Надеюсь, ты постараешься избавиться от этой своей привычки, когда мы поженимся, – уж я прослежу за этим!
На губах ее задрожала смутная улыбка, она чуть покраснела, но повторила упрямо:
– Нет, мы никак не можем пожениться…
– Ах да, я и позабыл! – бросил он. – Так почему мы не можем этого сделать?
– Вот об этом я и хотела тебе сказать, Майлз… Я знаю, что ты не вникаешь в мои переживания на эту тему, так что мне трудно будет объяснить тебе… Я долго думала и терзалась, я ломала голову и измучила свою душу, но все-таки я решила – мы… то есть я не имею права на это! Не имею!
– Вот как? Почему же? – спросил он небрежным тоном необязательной светской беседы.
Эбби принялась тщательно складывать свой промокший насквозь платочек.
– Только не подумай, что дело в миссис Раскум… Она, ты знаешь, душевная подруга Корнелии, жены нашего Джеймса… И она взяла на себя добровольную обязанность шпионить за нами и докладывать обо всем Корнелии…
Наверное, мы, Майлз, были не очень осторожны, потому что не так давно она написала Корнелии, что я делаю тебе большие авансы. Как ты понимаешь, Джеймс немедленно примчался сюда. Он развел тут такие сопли, что я с трудом могла удержаться от хохота. Жаль, что тебя тут не было – ты бы животик надорвал, слушая, как он вдохновенно порет чушь, годную для школьников младших классов, которые считают, будто детей разносит по родителям специально нанятый аист…
– Да, звучит весело, – согласился Майлз, но без улыбки. – Так он что же, в принципе против обряда бракосочетания или частным образом настроен против меня?
