удивление.
Да кто же ему даст нежиться в неге! Удерживая мальчишку за шиворот, я ухватил его за ухо и с силой вывернул.
— Уй-уй-уй!!! А-а-а-а!!! А-атпусти-и га-ад!
— Федя! — требовательно выкрикнула приблизившаяся и подбоченившаяся Василиса.
— Что!? — возмущённо откликнулся я, и не думая отпускать верещащего мальца.
— Ему больно!
— А нехрен, нахрен, понимаешь, — неопределённо выдал я.
— Федя, отпусти мальчика, — потянув верещавшего Витьку за рукав рубашки, попросила Василиса.
— И впрямь, Федя, отпусти, он своё получил, — присоединилась к ней Мария.
— В следующий раз портки спущу, да ремнём отхожу, — передавая мстителя Василисе, с угрозой произнёс я.
— Витя, вот скажи, вам в семье проблем мало? Ещё и ты болячку на голову принести решил? Заботу о близких проявил, п-помощник, — встряхнув мальца за плечи, строго произнесла Ларионова.
— Я… — начал было мальчишка, и осёкся.
— Иди уж, — подтолкнула она его.
— И что это было? — поинтересовался я.
— Беда у них в семье. Четверо детей, а Гаврила работы лишился. Ногу потерял, а какой прок от него в самолёте на деревяшке.
— Это как такое могло случиться? — искренне удивился я.
Понятно, что далеко не у всех есть возможность приобрести собственный амулет. Но ведь когда выбор стоит между инвалидностью и долгом, любой нормальный человек выберет долг. А уж найти обладателя амулета готового помочь за плату, пока не зарубцевалась рана, не так чтобы и сложно.
— Их «Альбатроса» взял в оборот эстляндский капер. Ну, отбиться от истребителей они отбились, только пришлось-таки идти на вынужденную. Штурману попало в грудь, наповал, подняли «Лекарем». Гавриле в колено, причём, считай оторвало ногу, а в их амулете Силы осталось не больше карата, на лечение такой раны недостаточно. Обратились к местному эскулапу, но у того амулета не оказалось, и он сразу предложил ампутировать. Гаврила не дался. Пытались спасти ногу, чтобы до нормальной помощи дотянуть, но слишком долго провозились с ремонтом, антонов огонь подобрался. Пришлось ампутировать и лечить с помощью остатков Силы. Теперь скачет на деревяшке, да уж дней пять как пьёт в «Пропеллере». А тут Витька тебя приметил, и видать решил, что все их беды с тебя начались. Мальчишка же.
— Ну да. За батю заступиться, это святое, — сказал я, словно плюнул.
В девяностые досталось мне с семьёй лихо. Работы толком никакой, перебивались с хлеба на воду, а тут соседи живут шикуют, шашлыки каждый день жарят, в Турцию катаются, в дорогом ходят, да на иномарке катаются. Только я тогда, как многие, ханку жрать не стал. Пахал как папа Карла, несколько раз пытался дело своё открыть, но всякий раз с трудом заработанные деньги вкладываемые в очередное предприятие уходили как в песок.
В начале нулевых у нас в городе открылось радио-такси, и я устроился туда. Тяжело приходилось, но семья более или менее вздохнула, потому как безнадега ушла. А там и счастливый случай подвернулся. Один из постоянных пассажиров как-то раз предложил пойти к нему работать. Сам-то я тогда с неба звёзд не хватал, но на вторых ролях очень даже справлялся. И жизнь как-то в одночасье наладилась. Н-да. До поры.
Оно вроде бы получается мне повезло. Только ерунда всё это. Каждому в жизни улыбается счастливый случай, а то и не по одному разу. Просто нужно уметь его рассмотреть, не упустить, воспользоваться, махнуть на всё рукой и рискнуть. Валяясь же на диване в ожидании когда Фортуна свалится тебе на колени, ты ничего не дождёшься. Попросту не сумеешь ничего увидеть, потому, что для этого все же нужно будет оторвать свою задницу и начать шевелиться. И уж тем более не увидишь ту удачу, если будешь заливать зенки по самые брови.
— Зря ты так, — покачала головой Василиса. — Гаврила правильный мужик. Тот случай с тобой… Ну забава у них такая.
— Это тут ни при чём, — возразил я. — Коль скоро сумел настрогать детвору, мал мала меньше, значит будь добр, сотрись, а дай им ума.
— За этим дело не станет. Он борт-механик от бога. Если бы тогда не его приголубило, так он бы управился куда быстрее. И без работы не останется. Его уже зазывают в мастерские гильдии, и в ремонтные доки. Просто худо ему сейчас без неба. Переболеет душой, а там возьмёт себя в руки.
— Вот прямо такой классный специалист, — недоверчиво произнёс я.
— Так и есть, — подтвердила Василиса.
— И правильный мужик? — задумчиво уточнил я.
— Правильный. А ты чего удумал? — подтвердив, тут же поинтересовалась Мария.
— Ну, я как бы собираюсь получить лицензию пилота.
— Брось. Борт-мех с деревяшкой, на борту только помеха. Да и штурман тебе потребуется в первую очередь. Чтобы Гаврилу брать, нужен аэроплан типа «Альбатроса». Круче только дирижабли, — махнула рукой Василиса.
— А я ещё не решил, какой самолёт буду покупать, — пожал я плечами.
— Ты серьёзно? Уж не с миллионщиком ли мы сейчас разговариваем, — хмыкнула Мария.
— Всё может быть, всё может статься, — неопределённо ответил я и тут же поднёс пальцы к полям федоры. — Барышни, позвольте откланяться.
После чего направился к пяточку, где приметил сразу троих извозчиков, ведущих ленивую беседу, в ожидании клиента. Я тут подумал, что пора бы мне начать обрастать своей командой. Теми, на кого можно опереться. Коль скоро, Василиса говорит, что Гаврила без гнили, так отчего бы и нет.
Это в моём родном мире данное слово, зачастую ничего не значит, но здешним до такого цинизма ещё далеко, и клятвопреступники скорее исключение, чем правило. Во всяком случае, если ты не на Олимпе, сделал я для себя поправку, вспомнив в результате чего оказался в этом теле.
В «Пропеллере» всё было по прежнему. Тот же трактирщик, и даже троих вольников из прошлого моего посещения приметил. Когда я вошёл, они меня сразу приметили, трактирщик сунул руку под стойку. Неужели нащупывает дробовик. Я на всякий случай покачал головой, мол, не майся дурью. Троице просто кивнул, в знак приветствия. Без намёков, просто проявил вежливость. Но если им очень захочется, то не вопрос.
Гаврила сидел в дальнем углу, и как раз влил в себя стопку водки. На столе миска с квашеной капустой, и наполовину пустой графин. Качественно накачивается, считай без закуски. И всем своим видом показывает, что в обществе не нуждается.
Нашёлся тут и новичок, который попивал пиво за тем самым столиком. Мелькнуло было желание забрать у парнишки кружку. Никакого благородства, просто захотелось испортить обедню завсегдатаям трактира. Чисто из вредности. Но я отмахнулся от этой мысли. Не за тем сюда пришёл.
— Трактирщик, квасу за тот столик, — облокотившись на стойку, кивнул я в сторону
