из виду. В следующее мгновение, Картер вырубил Кастета ударом с разворота, по-другому — с вертушки. Мужчина упал, а за ним сразу выскочил худощавый тип с электрическими перчатками, оказывающие электрошоковое действие. Кей инстинктивно увернулся от правой, затем от левой, нырнул за спину участника и толкнул вперёд. Тот напоролся на свои же перчатки и выбыл, как только потерял сознание. Наступил минутный перерыв. Другие не решались пока лезть без хорошей тактики. Картер сел на камень, достал сигарету и прикурил.
На другом конце арены Кобра расправилась с высоким, противником и наткнулась на один из главных экранов, который левитировал над «Саванной» транслирующий события турнира. Прямо сейчас показали победу Пилота-12 над электрошоковым парнем, после чего, он взял сигарету в руки, что на него совсем не похоже. Вдруг, девушка услышала шаги и обернулась, приняв боевую стойку. Навстречу шёл парень с деревянным мечом — Коча. Кто-то спонсировал ему ненастоящий клинок, но и такого было достаточно, чтобы вызвать у противников неудобство.
Бинди тяжело вздохнула.
— А я надеялась, что ты в другом отделении.
— Как договаривались, Кобра. Ты должна сдаться.
— Хорошо, своё слово сдержу, но дай мне время разобраться с ним.
— С кем? — неторопливо спросил Коча и выставил перед собой меч как трость. С настоящим, он бы не позволил себе такого обращения.
— С Пилотом.
— Хочешь его одолеть?
— Поговорить. Я сразу поняла, что мне его не победить. Тяжеловес, с острым глазом. Такого ни силой, ни хитростью не взять, всё поймёт.
Коча лукаво улыбнулся и поднял бровь.
— Так значит у вас правда «шуры-муры»?
Кобра поперхнулась собственной слюной.
— Просто осознаю свои возможности!
— Молчала бы уже про весовую категорию. Видел я, как ты мужичка под сто кило грохнула, — посмеивался Коча, но часики тикали и он добавил, — Даю тебе пол часа.
В следующие пятнадцать минут, она шла по следам прошлых битв и в конце концов дошла до заброшек. Кей как раз столкнулся с дюжиной участников в рукопашном бою, умудряясь выводить противников из строя лишь одним точным и яростным ударом в живот. Даже после всех достижений, спонсоры отказывались поддерживать того, кто бьёт быстро и безвредно, а не дарит кровавые зрелища своим зрителя, тем не менее, опытные глаза прекрасно замечали, с какой концентрацией он проводил каждый свой взмах, уворот или очередной раундхаус-кик. Те, кто привык к его мастерству, научились избегать ударов ногами, тогда в ход шли руки и тактика бокса, которой Рок научил ещё в подростковом возрасте. Противник снова ошеломлён, успел позабыть о ногах и вот тебе — внезапный удар пяткой в яблочко. Конечно, уличная битва несравнима с рингом, где оба спарринг-партнёра придерживаются должных правил. Здесь могут ударить и в печень, и в почки, в кадык, даже в затылок (о паховой области и речи не идёт). Улица — полна непредсказуемости и другой спортсмен мог даже и растеряться, вот только Пилот заимел достаточно опыта, чтобы бороться с таким подлецом на равных, не опорочив достоинства. Крупных соперников, он брал хитростью, средних и неопытных — силой. Бинди долго стояла, наблюдая за тем, как ярость Пилота пожирала его с каждой минутой. Казалось бы, люди, ослеплённые гневом, ведут себя опрометчиво. Бьют без разбора, пинаются, кусаются, кричат, но этот вёл себя иначе. Хладнокровно, пугающе точно и отрешённо. Без единого звука Пилот глотал кровь, словно боли больше не чувствовал, затем вставал и шёл дальше, переступая через других. Ей до ужаса страшно было видеть чёрствую тень, того Картера, который принёс кактус и непременно сожалел бы, что причинил кому-то вред.
Один из парней (последний из тех, кто укрывался в здании), был повален на землю, и Пилот влез ему на живот, обездвижив руки. Даже после сильного удара, противник не отключился, только сверлил злым взглядом и шипел угрозы. Впервые за эти полтора часа беспрерывных поединков, Кей ощутил прилив усталости, но всё равно нанёс пару добивающих ударов в челюсть. Враг замолчал и уснул, выскочила долгожданная иконка «Выбыл». Только Пилот выдохнул, как услышал сзади быстрые шаги. Кей немедля вскочил, приготовился бить, но успел остановиться перед визором мотоциклетного шлема. Девушка подняла руки, не желая ещё больше злить юношу. Он сразу узнал её.
— Отойди, а то и ты получишь.
Кобра глубоко вздохнула, затем поднесла руки к шлему и приготовилась его снять.
Картер не особо понимал, зачем он ей здесь, без мотоцикла, разве что в целях защиты головы. Вот только Пилот ошибся. Бинди стянула шлем, а под ним развивались густые пряди тёмных, шелковистых волос, длиною по плечи. Локоны пружинились, и она выглядела другой — милой и нежной. Он оторопел. Всё это время девушка носила шлем, чтобы скрыть внешность от его глаз.
За всю жизнь, Кей бы не подумал, что она решится пустить длину после сказанной до турнира фразы: «Ненавижу длинные волосы. Ужасно мешают и могут сыграть с тобой плохую шутку». Почему-то эта глупость резко спустила его на землю, и он хмуро спросил:
— Зачем?!
И та без стеснения с улыбкой ответила:
— Твой друг сказал, что тебе нравятся длинноволосые, — Бинди опустила шлем.
Кей растерялся. «Сделала это ради меня? Дурочка! Мне же всё равно, пусть хоть лысой ходит!». И всё-таки, теперь она казалась ему ещё более красивой и умопомрачительной, чем раньше. Даже через обиду, сердце заныло от любви и восхищения. Несмотря на захватывающие чувства, Кей грубо буркнул:
— И что? Зачем тебе нравится мне? Мне казалось, что мы всё решили.
Лицо девушки помрачнело, и она нерешительно закусила губу.
— Послушай. Мне нужно много чего тебе сказать.
— Не здесь и не сейчас. Мы на виду у всего города, — сердито отмахнулся Кей, а Би издала смешок.
— Будто тебя это волновало, когда следовало бы заткнуться. Мне уже всё равно, пусть все знают.
— И говорить нам не о чем!
— Просто выслушай.
Ветер загудел, поднял клуб пыли и встряхнул тёмные пряди волос. Девушка приняла молчание, как знак согласия. Перед тем как раскрыть рот, она заметила в какое состояние его костяшки на левой руке. Отбитые в кровь, грязь застряла в ранках. Она хотела потянуться за рукой, но Картер резко спрятал её за спину и умоляюще попросил:
— Не надо. Говори и уходи.
Кобра положила свой шлем на полуразрушенный забор.
— Знаю, что ты в обиде и мне больно от того, что ты с собой делаешь. Ты изменился, Пилот.
— Что ж, поздравляю, теперь ты узнала меня получше.
— Прости меня, Кей, — вдруг выдала она, — Я наговорила много плохих вещей, потому что испугалась.
— Чего?
— Того, что начинаю привязываться, а значит
