Я протянула билет – самолет был готов ко взлету.
– Вы едва успели, – сказала мне работница авиакомпании, отрывая корешок. – Хорошего вам полета!
Открылась дверь, я шагнула в коридор и едва не расплакалась. Передо мной была дорога к свободе, и все, что мне оставалось, – идти по ней. Теперь я была неуязвима. Никто теперь не мог остановить меня, скрутить и лишить свободы.
Наконец я отправлялась домой.
Глава восемнадцатая
Кроу
Поняв, что ее похитили, я едва не лишился рассудка.
Я не имел ни малейшего понятия, как им удалось вычислить ее и куда они ее повезли. Похитители явно были явно профессионалами и бесследно растворились в ночи. Сначала я подумал, что за всем этим стоит Боунс, но это было маловероятно. Если бы он был заказчиком, то сам ворвался бы в дом и пристрелил бы меня во сне.
Нет, здесь действовал кто-то другой.
Когда я несколько пришел в себя, то принялся размышлять. Должен же был быть какой-то правильный ответ, и я обязан найти его. Я был должен разыскать Пуговицу, даже если бы это стоило мне жизни.
Никто не имел права забрать ее.
И тут я вспомнил про GPS-датчик, что я вшил ей в ногу.
Мне никогда и в голову не приходило следить за ней. Тем более что она не предпринимала попыток убежать или избавиться от него. Я просто вшил его ей под кожу. Кстати, когда она попала в больницу, доктора обратили на него внимание, но мне удалось отговориться.
Так что у меня оставалась возможность проследить ее путь.
Она была в Риме. Точечка на экране постоянно двигалась, и я понял, что Перл находится в машине. Машина находилась неподалеку от резиденции Боунса, и Пуговица рисковала пропасть навеки.
Нужно было действовать.
Я запрыгнул в свой автомобиль и полетел в сторону Рима. По пути я набрал телефонный номер Кейна и рассказал ему о произошедшем.
– Что, прямо в дом ворвались? – крикнул он в трубку.
– Да, забрали ее и смылись.
– Твою ж мать!
– Я почти доехал до Рима. Поднимай людей и дуй туда.
– Уже поднял. Где она точно?
– Черт знает. Я только видел, как она въезжает в город.
– Держи меня в курсе, – сказал брат и дал отбой.
Я нарушил все правила дорожного движения и подрезал кучу автомобилистов. У меня были два пистолета и винтовка. Но и этого было достаточно. Если нужно, я был готов уложить хоть сотню человек.
Я должен был вернуть ее.
Въехав в Рим, я еще раз проверил ее местоположение. Возможно, ее везли в южные кварталы, где у Боунса было несколько квартир. Ее могли посадить в вертолет и увезти черт знает куда, пока я ехал. Найти нужный транспорт было делом нескольких минут.
Но карта города была пуста.
Я прокрутил ее всю, но так и не нашел заветной точки. Ее не было на карте, хотя передатчик продолжал передавать сигнал.
Да куда ж ее черти занесли?!
Я припарковался и стал внимательно изучать карту, не понимая, что могло случиться. Но Перл не было в Риме. Судя по показаниям передатчика, ее вообще не было в Италии. Я увеличил масштаб карты и наконец нашел ее. Над Атлантическим океаном. Точка медленно передвигалась над водой.
Что за черт?
Через секунду меня осенило. Она летела в самолете – другого объяснения и быть не могло.
Ей удалось ускользнуть.
Как только я это понял, то невольно улыбнулся:
– Беги, Пуговица!
Я ощутил, как меня наполняет гордость за нее. Она отбилась от своих похитителей и, пока я спешил к ней на помощь, справилась сама. Она оказалась настоящей умницей и решила свою проблему.
Нет, такой женщины у меня больше никогда не будет.
Я смотрел за удаляющейся точкой на экране, и постепенно меня стало одолевать отчаяние. Она покинула Италию, даже не оглянувшись. Она даже не попыталась позвонить мне и сказать, что она в безопасности. Едва ей представилась возможность бежать, она немедленно воспользовалась ею.
И бросила меня.
Сначала я думал броситься за ней в погоню, но это все равно ничего не решило бы. Нет, она больше не хотела быть со мной.
Я отказал ей в своих чувствах, так что все кончено.
Ну быть может, это и к лучшему.
Но стоило мне представить возращение домой, в Тоскану, как сердце сразу наполнилось горечью. Никогда больше мне не почувствовать запах ее духов на своих простынях. Пуговицы так и останутся лежать в чашке на столе, нетронутые и забытые. Никогда больше я не увижу ее лица утром. Единственное, что скрашивало мою жизнь, пропало.
Пуговица унесла мое счастье с собой.
