Оперативного отдела никакого отношения не имел.
Вопрос РОШАЛЮ: Какой УЛЬМЕРУ был смысл устанавливать с вами антисоветскую связь, если практической увязки по заговорщической работе у вас не было?
Ответ: УЛЬМЕР знал мою роль в ГУПВО как заместителя Начальника Управления и понимал, что в заговорщических целях я занимал не последнее место. Он знал также, что я пользуюсь известным авторитетом, знал, что ФРИНОВСКИЙ со мной считается. В этом и был смысл, тем более, что УЛЬМЕР мог предполагать, что по практическим вопросам антисоветской работы ему возможно придется со мной сталкиваться. Я допускаю, что ФРИНОВСКИЙ также мог указать УЛЬМЕРУ на необходимость установления со мной связи.
Вопрос УЛЬМЕРУ: Вы слышали показания РОШАЛЯ. Вы это подтверждаете?
Ответ: Нет, не подтверждаю. О том, что РОШАЛЬ — заговорщик, я слышу только сейчас. У РОШАЛЯ я был 4 раза, причем два раза, приходя к нему, я получал от него выговоры. Один, с глазу на глаз, я у него никогда не был.
О том, что мы оба являемся заговорщиками, разговора не было.
В 1937–38 году РОШАЛЬ приходил на доклад к ФРИНОВСКОМУ и особенно настоятельно просил показать протоколы арестованных пограничников по Дальнему Востоку. Я долгое время не давал эти протоколы, считая невозможным давать РОШАЛЮ показания арестованных по войскам без особого распоряжения, хотя он и говорил, что такое распоряжение ФРИНОВСКОГО имеется.
Практической вражеской связи с ним я никогда не устанавливал.
Вопрос РОШАЛЮ: Что вы хотите сказать?
Ответ: Должен сказать, что я относился к УЛЬМЕРУ очень хорошо. Награждение УЛЬМЕРА орденом Красной Звезды за операцию 1934 года было проведено по моему настоянию. Это не было связано с делами заговорщиков, тогда у меня с ФРИНОВСКИМ еще не было никаких связей. Но мои отношения к УЛЬМЕРУ это характеризует. Поэтому незачем УЛЬМЕРУ выставлять меня как человека, который занимался гонением и сыпал выговоры.
УЛЬМЕР знал меня еще тогда, когда я был комиссаром Бугучарской бригады. Оба мы относились друг к другу хорошо. Был УЛЬМЕР у меня не 4 раза, а больше. Если у меня возникали какие-нибудь вопросы, я вызывал его к себе и ограничивать наши встречи по вопросам практической работы ГУПВО было бы нелепо и смешно.
Вопрос УЛЬМЕРУ: Что вы отрицаете в показаниях РОШАЛЯ?
Ответ: Я категорически отрицаю все то, что РОШАЛЬ сейчас показал.
Вопрос: РОШАЛЬ показал, что вы по заговорщической организации были связаны с ФРИНОВСКИМ. Это соответствует действительности?
Ответ: Да, с ФРИНОВСКИМ по заговорщической организации у меня связь была.
Вопрос УЛЬМЕРУ: Значит, эту часть показаний РОШАЛЯ вы подтверждаете?
Ответ: Да, подтверждаю.
Вопрос УЛЬМЕРУ: Что же вы отрицаете?
Ответ: Я отрицаю наличие заговорщической связи между РОШАЛЕМ и мною.
Вопрос РОШАЛЮ: Вы настаиваете на своих показаниях?
Ответ: Мои показания о заговорщической связи с УЛЬМЕРОМ полностью соответствуют действительности, и я решительно на них настаиваю.
Вопрос УЛЬМЕРУ: У вас есть вопросы к РОШАЛЮ?
Ответ: Нет.
Вопрос РОШАЛЮ: А у вас есть вопросы к УЛЬМЕРУ?
Ответ: Нет.
Очная ставка заканчивается.
Протокол нами прочитан. Записан правильно, в чем и расписываемся
УЛЬМЕР
РОШАЛЬ
ОЧНУЮ СТАВКУ ПРОВЕЛИ:
Зам. начальника следственной части ОО ГУГБ НКВД СССР
капитан государственной безопасности Казакевич
ст. следователь следственной части НКВД СССР
лейтенант государственной безопасности Иткин
ЦА ФСБ РФ. АСД № Р- 3266. Т.1. Л. 111–116.
Подлинник. Машинопись.
№ 5
ИЗ ПРОТОКОЛА
допроса свидетеля БАНК Александры Александровны
31 декабря 1938 г.
БАНК А. А., 1895 г.р., инспектор
Главного Управления войск НКВД
Вопрос: Что вам известно о преступных фактах в ГУПВО?
Ответ: […]Я сообщала о засоренности антисоветскими и шпионскими элементами таможен БССР, Негореловской, Борисовской. Я писала, что аппарату иностранных посольств в Москве Московской таможней и работником ГУПВО при таможне выпускаются беспрепятственно в багаже и грузах предметы, запрещенные к ввозу в СССР и к вывозу за границу. При этом, как устанавливала агентура, в этих грузах пропускалась фашистская литература, запрещенные к ввозу и вывозу предметы старины, ценности и т. п. И что за это некоторые сотрудники таможни берут взятки, а поскольку часть этих сотрудников являлись агентурой ГУПВО, я ставила вопрос о разложении и чистке сети.
Подача этих докладных записок была встречена ТЕПЛОВЫМ, ГОРЕВЫМ, оперуполномоченными ЛОСКУТОВЫМ и МИСЮРОВЫМ, уполномоченной — ГЕЛЬФАНД и другими работниками отделения с ненавистью. Мне были известны и другие факты преступлений работников ГУПВО, о чем я неустанно и систематически сигнализировала.
Вопрос: Какие факты? Расскажите о них.
Ответ: Пограничным таможням запрещалось производить реализацию этих ценностей и все они должны отправляться в Московскую таможню на реализацию, куда направлялись также ценности, задерживаемые ГУПВО.
Учет и хранение этих ценностей в таможне и ГУПВО находились в безобразном состоянии. В таможне составлялись фиктивные акты о недостаче ценностей или о том, что вместо золотых оказывались «суррогаты», вместо бриллиантов — «вода» […]
[…] Все преступные операции необходимо было каким-то образом покрывать. Так вот именно для этой цели делопроизводитель из контрабандного отделения БОГУСЛАВСКАЯ была направлена в Московскую таможню. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что БОГУСЛАВСКАЯ, будучи беспартийной, была назначена в таможне начальником конфискационно-реализационного отдела. О ее самоснабжении, безобразном хранении и реализации контрабандных ценностей агентурных материалов поступало много. К ней же без всякого учета отвозились контрабандные ценности и товары из ГУПВО просто в чемоданах и корзинах.
Вопрос: Кто отвозил?
Ответ: Отвозили ценности ТЕПЛОВ, ЛОСКУТОВ, ГРУДЗИНСКИЙ, уполномоченный и ИСАКОВ — казначей.
[…] Сколько я не сигнализировала об этом УЛЬМЕРУ, БАРКАНУ, КОСТЕ, МЕЙСАКУ и другим — это не помогало. Усиливалась только ненависть ко мне.
Следователь следственной части НКВД СССР
лейтенант госбезопасности БУРЛАКОВ
ЦА ФСБ РФ. АСД № Р-3266. Т.1. Л.123–131.
Заверенная копия. Машинопись.
№ 6
ВЫПИСКА
из протокола допроса обвиняемого НИКОЛАЕВА-ЖУРИД Н. Г.,
бывшего начальника контрразведывательного
отдела ГУГБ НКВД СССР
30–31 октября 1938 г.
на УЛЬМЕРА
[…] Я давал по требованию немецкой разведки сведения о личном составе аппарата НКВД с характеристикой и указанием всего того, что о них знал. Видимо, немцы рассчитывали использовать эти сведения для подхода и возможности вербовки. В отношении некоторых я подчеркивал их преступные дела, отношение к заговору и известные мне криминальные данные, ориентацию их, политическое и партийное лицо.
Всех лиц я сейчас не помню, но помню точно, что сообщал о следующих лицах: […]
12. УЛЬМЕРЕ — начальнике секретариата […]
Мл. следователь следственной части НКВД СССР
сержант государственной безопасности КУПРИНА
ЦА ФСБ РФ. АСД № Р-3266. Т.1. Л.132.
Заверенная копия. Машинопись.
№ 7
Из протокола допроса обвиняемого
ДУДИКОВА Давыда Борисовича159
19 января 1939 г.
[…] Вопрос: Кем и при каких обстоятельствах вы завербованы для контрреволюционной, вредительской и шпионской работы?
