Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
врать. Вам же хуже.
– Все правильно. А вот Алена Петренко. Говорят, у них был роман.
– Ну, какой роман? – усмехнулась Марьяна Ильинична. – Глубоко несчастные люди, потерявшие близких. У Алены муж погиб, Середа тоже близких потерял. Понятно, что они тянулись друг к другу. Общее горе. Да еще мальчик. Саша. Я все понимаю: отпускала Алену беспрепятственно. Хотя отдавала себе отчет, когда брала ее на работу, что такой ребенок требует внимания. С ним работают психологи. Мальчик перестал говорить после того, как попал под бомбежку.
– Вообще не говорит?
– Подробностей не знаю, мне неловко спрашивать об этом Алену. Она замечательная мать. Я отпускаю ее пораньше, когда просит. Бывает, что ей срочно надо отвезти Сашу к врачу. Взамен она подменяет тренера или конюха. Алена прекрасно ездит верхом и с лошадьми обращаться умеет.
– А почему на ресепшен сидит?
– Она ведь девушка. И симпатичная. Ну не мужика же мне сюда сажать? У нас все друг друга заменяют по возможности.
– А вот Люба? Горничная?
– Люба старательная, но себе на уме. Перед Гришей хвостом виляет, и не только перед ним. Мужик ей нужен, вот и пытается отбить.
– А Середу у Алены не пыталась? – уцепился за эту мысль Снегин. Может, на Любу надо переключиться?
– Они, бывало, вместе с работы уходили. Люба водит машину. Не бог весть что, старенькая «Лада», но и ехать близко.
– У Гулевой есть машина?!
– Я уже об этом говорила, – раздраженно сказала Марьяна Ильинична. – Вашим коллегам. Гриша помогал ее чинить. Там все время что-то ломалось.
– Ну а в тот день, когда убили Петровского… Вы наверняка в подробностях описали все, что здесь было.
– Разумеется, – хозяйка конефермы все больше раздражалась.
– Зимин уезжал, его алиби тщательно проверили. Еще кого из пятерых не было? Середа был на работе?
– Не могу сказать точно. Видеокамера на территории вышла из строя. Даже не знаю, как это случилось. Жара, наверное. Техника, бывает, сбоит.
– Нет, тут не сбой, – тяжело вздохнул Снегин. – И не жара.
– Алене позвонила детский психолог. Сказала, что у Саши истерика. С ним это случается. Я Алене кое-какие продукты дала. Мы много заказываем, а клиенты разборчивые. Вот недавно, к примеру, в мусорном контейнере нашли большой пакет. И не в первый раз, между прочим. Вы даже не представляете, что эти олигархи выкидывают! Колбасу сырокопченую, дорогой сыр, фрукты. И даже шоколадные конфеты. С жиру бесятся. Была я на днях в Москве. Открытые веранды дорогих ресторанов полны народа, в центре – толпы туристов. Вечный праздник. А в мусорных контейнерах шоколад, – усмехнулась Марьяна Ильинична. – Алена же небрезгливая. Мы кое-что собрали, и она уехала. Но к вечеру вернулась. Помогла на конюшне. Она очень старательная.
– А разнорабочий? Захар?
– Пьет, – резко сказала Марьяна Ильинична, – потому и разнорабочий.
– Пьет как? Пахнет от него? Или поведение неадекватное? Можно ведь притворяться пьяным.
– Лошади запах чуют. Потапова к ним не допускают.
– Значит, верхом он не ездит, – задумчиво сказал Снегин. – И опять все упирается в Середу. Вы по какому разу все это рассказываете? – улыбнулся вдруг он.
– Считать замучилась.
– Потому и эмоций нет. Каких нужно. Сплошные типажи: Алена – прекрасная мать, Люба – себе на уме, Потапов – пьяница, Середа – хороший работник. Про Зимина все выяснили еще неделю назад и вопросов больше не задают.
– А каких эмоций вы хотите? У меня бизнес рушится. А я в него душу вложила.
– Сейчас у многих жизнь рушится, – тихо сказал Снегин. – Если мне что-то потребуется прояснить, я вам позвоню. Телефон диктуйте.
– Сколько вам лет, Евгений?..
– Юрьевич. Тридцать.
– А выглядите моложе. Сегодня вы совсем другой. А почему в куртке? – кивнула хозяйка на его ветровку. – Жара ведь.
– Чтобы выглядеть старше, – Снегин встал. – Я сегодня на работе.
– С Аллой у вас как? Серьезно?
– С Аллой не может быть несерьезно.
– А вот она выглядит старше. Вы с ней кажетесь ровесниками.
– Я заберу ненадолго Алену? Мы с ней погуляем. У вас здесь есть кафе?
– Буфет. И разве я могу вам что-то запретить, раз вы сегодня на работе?
– Нет. Но я хотел по-хорошему.
Он вышел из кабинета и увидел Алену с подносом, которая сказала:
– Я хотела вам кофе…
– Мы вроде не просили.
– Я так виновата… – она чуть не плакала.
– В чем?
– Коля был такой хороший… Сашу любил… Я думала…
– А давайте я вас мороженым угощу?
– Нет, что вы! – она испугалась еще больше. – Нельзя!
– Марьяна Ильинична вас отпустила.
– Алена, я сама приму звонки, – сказала появившаяся в дверях своего кабинета хозяйка. – Тем более их сейчас почти нет. Иди, отдохни.
Они вышли на улицу. Снегину и в самом деле было жарко в ветровке, но зато он мог спрятать под ней оружие. С тех пор как Снегин вошел на территорию конефермы, у него было ощущение, будто он под прицелом. Снегин мог поклясться, что за ним наблюдает киллер. Хотя постоянно себя одергивал: «Чудится. У страха глаза велики».
Он честно признался себе, что боится. Только дуракам умирать не страшно. Да и им, наверное, тоже. Вот ты есть – и вдруг тебя нет. Одно мгновение отделяет от небытия. Сразу, конечно, хорошо, он ни испугаться не успеет, ни почувствовать что-то. Но сама возможность вмиг перестать что-то чувствовать, исчезнуть – она убивает.
«Здесь он. Они все не замечают очевидного. Я тоже ничего такого не вижу. И его не вижу. Но я чувствуют его взгляд. Он давит».
На Алену тоже что-то давило. Она шла рядом со Снегиным, поникшая. Может быть, о сыне думала?
– Какое мороженое ты любишь? – Снегин улыбнулся как можно мягче. – Можно на ты?
– Конечно.
– Я Женя.
– Вы… ты из полиции, Женя?
– Да.
– Вас здесь так много, – она поежилась.
– Мы ищем Середу.
– Мне сказали.
– Присядем?
Они расположились на веранде одноэтажного коттеджа, в котором была столовая при гостинице и буфет для постояльцев.
– Я буду клубничное, – сказал Снегин.
– А мне пломбир.
– Я понимаю, что тебя уже сто раз спрашивали, – сказал он, зачерпнув ложечкой ароматное мороженое. – И ты уже все сказала. Но все же. Почему, когда тебе позвонила Юлия Петровна Каткова, ты пошла к Середе?
– Как же? Она ведь сказала: готовьте лошадь. Через час буду.
– А разве за каждым клиентом закреплен постоянный конюх?
– Она ездила только на Васе. А его обслуживал Коля.
– Вася?
– Властелин. Кличка жеребца.
– Да, Каткова могла оседлать только властелина. Значит, ты передала Коле информацию? А дальше?
– Ушла. Потом психолог позвонила, сказала, что у Саши истерика. И я отпросилась. Люба мне помогла собрать кое-какие продукты. С разрешения Марьяны Ильиничны, разумеется. Конфеты шоколадные. Саша очень их любит. Хотела порадовать ребенка.
– Понимаю. Ты ешь мороженое-то.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
