в темноте и, упав, жалостно так застонала.
— Моя щиколотка!.. — баюкая ногу, прохныкала красавица.
— Так тебе и надо! — злорадно бросила я, приближаясь мелкими шажками к эльфу.
— Малышка, ты все не так поняла. Это просто идиотское стечение обстоятельств, — удивительно спокойно сказал Итан и шагнул в сторону от дерева. Оставив толстый ствол не за спиной, а сбоку, он, примирительно выставив перед собой руки, благоразумно отступил.
— Да ладно?! А мне кажется, очень даже романтично все у вас вышло! Звездная ночь. Ты и она. Страстный поцелуй. Я что — то пропустила?! — подходя все ближе и ближе, я формировала в ладонях плотные сгустки огня. — Ах, да! Заботливая мамочка, охраняющая ваш покой. А где папа? — поинтересовалась язвительно, продолжая наступать на мужа.
Поглядывая на дерево, я страстно желала, чтобы эльфу на голову прямо сейчас свалилась самая здоровенная ветка!
— Я ее не целовал. Это она меня целовала, — медленно пятясь, Итан попытался объяснить произошедшее.
— Убью, — хладнокровно заявила я.
Я смотрела на любимого мужчину и отчетливо понимала, что действительно хочу причинить ему боль. Демонстративно медленно подняв правую руку с пульсирующим огненным шаром, выбрала место и тщательно прицелилась.
— Итан, лучше беги, — предложил мудрый Вася. Выйдя из — за моей спины, съякс встал рядом.
— Ага! — жизнерадостно заявила я и, резко замахнувшись, запульнула в мужа свой метательный снаряд.
Ловко увернувшись, ошеломленный Повелитель проводил огненный шар взглядом. С громким хлопком взорвавшись всего в какой — то паре метров от эльфа, шар разукрасил ночную темноту яркой вспышкой и порадовал взметнувшимся небо снопом золотистых искр.
Не веря своим глазам, Итан проследил за моей рукой, когда я вновь замахнулась. Подвывая от страха, горе — соблазнительница, держась за ногу и позабыв, что умеет ходить, попыталась уползти на упругой попе подальше.
— Убью же, — ласково прошипела я, глядя на мужа. — Беги, милый. Может, повезет, и не догоню.
— Останешься, спалит все, — глубокомысленно добавил съякс.
Быстро взглянув на Васю, Итан резко развернулся и стрелой помчался со двора.
— Пушистик! Ко мне! — взревела я.
Бодро расшвыряв сено, скелет выбрался из своего укрытия. Оглушительный вопль Клеменсии тут же взвился к ночному небу. Хватая ртом воздух словно выброшенная на берег рыба, юная красавица не могла сдвинуться с места, с диким ужасом смотря на ластящийся ко мне скелет.
Внезапно музыка прекратилась. Привлеченные всполохами огня и воплем Клеменсии птаи стали подходить к нам поодиночке и группами. Выскочившая откуда — то Евламния подбежала к единственной доченьке. С испугом поглядывая то на меня, то на «живой» скелет, женщина явно не знала, что делать. Красавица же, громко разрыдавшись, уткнулась в грудь матери и начала жаловаться.
— Даже у такой уродины муж богатый да красивый! Не приперлась бы, ведьма!.. — вперемежку с ревом долетели до меня обрывки слов девушки.
Стиснув зубы и понимая, что сама не заберусь на Пушистика, приказала ему лечь. Повинуясь, скелет согнул костяные ноги и лег на ребра. С трудом забравшись на покрытую шкурой спину капуца, бросила взгляд на мать с дочерью, которые, прижавшись друг к другу, смотрели на меня с праведным ужасом.
Мне не было дела до этой зазнавшейся красавицы. Истинная причина боли, разрывающей душу — мой мужчина. Ярость и гнев клокотали в груди, требуя отмщения.
— Ату, Пушистик! Догони! — зло прошипела я. — Прибью гада!
Резко сорвавшись с места, скелет рванул за Повелителем. Едва из — под костяных ступней полетела дорожная пыль, я увидела мужа. Как если бы его целью было дождаться своей смерти в моем обличии, эльф стоял ровно в центре дороги и бесстрашно смотрел на меня.
— Убью, — твердо сказала я.
Направив скелета прямо на Повелителя, что было мочи сжала ребра капуца, и мы помчались вперед. Шустро повернувшись спиной, этот самоубийца не попытался спрятаться где — то во дворах, а быстро побежал ровнехонько по центру дороги.
Пылая как факел, я летела на скелете по ночной деревне, упорно пытаясь догнать Итана. Приблизившись на расстояние, достаточное для меткого броска, сформировала в руке громадный огненный шар и со всей силы кинула его в спину мужа.
Непостижимым образом эльф умудрился уклониться от смертельного для любого другого удара. Не обращая внимания на реальную опасность, он вновь предпочел не спрятаться, а совсем уж по — дурацки продолжил бежать посередине дороги.
Одержимая обидой и гневом, один за одним я кидала в мужа свои магические снаряды. С невиданной ловкостью уклоняясь от сыплющихся на него огненных шаров, эльф вновь возвращался на середину дороги и продолжал с невероятной быстротой мчаться вперед.
Освещая темноту пылающим пламенем, я сглотнула злые слезы и снова замахнулась, с каким — то маниакальным упорством стремясь хоть разочек попасть в мужа.
Если бы я оглянулась, то увидела, что за моей спиной вся дорога покрыта громадными ямами, по краям которых с тихим шипением плавится… земля.
Селение закончилась. Слева и справа замелькали огромные деревья. Внезапно остановившись, эльф стремительно повернулся лицом к нам с Пушистиком. С удивительной грацией отбив очередной гигантский шар, он в мгновение ока спеленал меня плотными струями воздуха.
Затормозив всеми четырьмя конечностями, скелет встал как вкопанный. Ожесточенно дергаясь, я попыталась выбраться из ловушки. Но чем сильнее я старалась освободиться, тем отчетливее понимала, что не смогу!
Безупречно владея магией воздуха, Повелитель аккуратно приподнял меня над спиной капуца и подтянул к себе. Не обращая внимания ни на пылающий огонь, ни на мои тщетные попытки освободиться, взял на руки. Крепко прижав, деактивировал воздушные путы и, неотрывно глядя в глаза, отчетливо сказал:
— Я. Тебя. Люблю. Других женщин нет и не будет.
Трепыхнувшись в последний раз, я посмотрела в родные глаза. Крупные слезы покатились по моим щекам, оставляя влажные дорожки, а бушующее вокруг пламя медленно угасло.
— Больно… — прошептала.
— Где?! — тревожно вскинулся Итан.
— Тут, — ткнула себя пальцем в грудь.
— Малышка, — с неподдельным отчаянием проговорил муж, — даю слово Повелителя и любящего супруга: впредь я подобного не допущу. Ты мне веришь?
Я мучительно долго смотрела ему в глаза. В них не было лжи, лишь любовь, нежность и тревога. Тревога за меня, а я ведь его только что убивала. Точнее, пыталась.
Наконец едва заметно кивнула.
Итан собрал губами солено — горькие слезинки с моих ресниц. Бережно, словно величайшую ценность, прижимая меня к груди, он сошел с дороги. Подойдя к могучему дереву, запрыгнул на огромный корень и, сев, прислонился к шероховатому стволу. Удобно устроив меня на коленях, заключил в кольцо сильных рук и, с безграничной любовью заглянув в глаза, прошептал:
— Хочешь, расскажу?
— Да, — немного подумав, согласилась я.
— Когда
