Потом пришла Виолетта и принесла стойку с системой. Осмотрела руки Элоизы с пристрастием.
— И куда, позвольте спросить, вам ставить-то?
— Ну… попробуйте в кисть.
— Так больно же!
— А какие у меня есть варианты? — кисло усмехнулась Элоиза. — Справа в локтевой вене всё плохо, то есть туда попасть, думаю, можно, но это нелегко. Слева в локтевую и в хорошие годы попадали только отдельные умельцы. Можете посмотреть, только не колите, пожалуйста, если не будете уверены.
Виолетта посмотрела. Увиденное ей не понравилось. Ну да, существовал вариант позвать Доменику. Наверное, она с Бруно, и она с любой веной договорится, Элоиза это тоже умеет, но не на себе. И не сейчас. Поэтому кисть.
Себастьен смотрел и морщился. У него-то локтевые вены нормальные, сама проверяла недавно. Везёт человеку, это с его-то опытом травм и операций!
Пока лекарство капало, он сидел рядом и развлекал её рассказами о том, что ещё случилось на празднике после их ухода. Кто напился, кто подрался, кто ещё что.
— Вот почему у вас нет телевизора, сердце моё? Запустили бы сейчас какой-нибудь позитивный фильм.
— Да мне как-то обычно без надобности.
— А если вот так лежать?
— Я и лежу. Могу ещё глаза закрыть. Могу на вас смотреть, мне нормально.
— Я вместо телевизора? Ну вы даёте.
— Какая есть. Скажите, после той отравы, что давала Доменика Прима, вам лучше? Я давно уже не спрашивала, а утро мы пропустили.
— Могу точно сказать, что такой слабости, как была неделю назад, уже нет. А дело в той отраве, или просто в другом лечении и прошедшем времени — этого я не знаю.
— Просто мне кажется, ещё кое-что осталось.
— И что? Дальше пить тот порошок?
— Я позвоню и уточню.
Звонить можно и с системой, поэтому Элоиза достала телефон и ткнула в нужный контакт.
— Добрый вечер, Эла. Я рада, что ты догадалась позвонить.
— Не могу сказать, что догадалась, у меня возникла необходимость.
— Рассказывай.
— Мне кажется, что пять дней раствора твоего порошка в горячей воде помогли, но не до конца. И сегодняшнее утро я пропустила, так получилось.
— Что не до конца — это возможно. Ты повредила молодого человека очень качественно. И что, ты готова приехать за следующей порцией?
— Нет. Я лежу под системой и в ближайшую неделю нетранспортабельна.
— Что так?
— Голова.
— Осторожнее нужно с головой-то, это тебе не мусорное ведро. Хорошо, рассказывай, что видишь.
— Вижу мало. Как будто не целый организм, а из частей.
— Так и есть. Ладно, я поняла. Пришлю ещё один препарат и инструкцию к нему с Аннунциатой, а пока пусть допивает, что осталось.
О да. Старшая Доменика не пользуется общепринятыми в семье обозначениями для своей ветви. Никаких там вторых-третьих. Среди них полагается давать дочерям имя «Доменика», но не только же его! Она сама Доменика Джузеппина, Секунда — Доменика Аньелла, а Терция — Доменика Аннунциата. И все Магдалены, тут уж никуда не деться. Интересно, станет ли Терция поддерживать эту традицию в своих детях, которые, видимо, не за горами?
— Спасибо, Доменика.
— На здоровье. Надеюсь, ты больше не попадёшь в такую глупую ситуацию.
— Знаешь, ты, как преподаватель, могла бы и включить в курс обучения информацию о том, как выглядят повреждения от подобных воздействий и как их лечить — если что. Тогда бы моя ситуация выглядела менее глупой.
— Знаешь, мне и в голову не пришло, что ты станешь выяснять отношения подобным образом, — сварливо ответила Доменика. — Лучше уж сразу бери скалку или сковородку. Выглядит немногим хуже.
— Доменика, с отношениями я разберусь сама. Но если ты сможешь предоставить мне нужную информацию — буду благодарна.
— Позвони, как будешь готова к занятиям.
— Спасибо. Позвоню обязательно.
Следующую неделю Элоиза, как и было сказано, лежала и лечилась. В понедельник она позвонила брату Франциску и Донато Ренци, и последний традиционно остался исполнять её обязанности. Он же позже позвонил и сообщил, что с их отосланными в пятницу документами всё в порядке.
Себастьен частично вернулся к работе — в понедельник пошёл на общее совещание к Шарлю, потом в свои владения, исчез там до вечера — видимо, ему отчитывались обо всём, что было. Пришёл вечером, уставший и очень довольный, остался ужинать, пить чай и до утра.
Доменика Аннунциата, она же Терция, привезла пакет из Санта-Магдалена во вторник.
— Бабушка очень фыркала, что никак от тебя такого не ожидала, — рассмеялась она.
— Так и я сама от себя не ожидала. И не от себя тоже не ожидала. А она могла бы и показать, чтобы я потом себя дурой не чувствовала.
— Бабушка любит, когда кто-то куда-нибудь лезет и потом чувствует себя дурой, — Доменика сделала гримаску. — Она говорит — это лучшая мотивация для дальнейшей работы.
— Ничего подобного, — Элоиза тоже сморщилась. — Но мне кажется, что дело вот в чём: я не уверена, что она учила кого-нибудь тому же и так же систематично, как теперь учит меня. У тебя, например, была практика по защите и агрессивным воздействиям?
— За пределами обычного курса? Нет. И мне, слава богу, достаточно.
— Понимаю. А я ведь уже успела пожалеть, что вообще с этим связалась. Было почти никак, так и нужно было оставить.
— Нет, я не соглашусь. Если в тебе что-то исходно есть, оно так или иначе вылезет. Нужно его знать и контролировать.
— Да, я где-то об этом и думала, — Элоиза снова скривилась. — И что теперь? Я как ни приложу силу, так выходит какая-нибудь ерунда. То люстра упадёт, то придушу кого, то вот монсеньора герцога чуть не прикончила.
— Он очень удивился, когда понял, что именно ты сделала, — рассмеялась Доменика. — Так и сказал — привык думать, что он сильнее, и точка.
— Так он и есть сильнее, — пожала плечами Элоиза. — Мне, чтобы так сделать, нужно быть здоровой. И с ясной головой. А в последнее время это миф.
— Ничего, восстановишься. Кстати, бабушка сказала, что давала тебе что-то и для тебя тоже, ты пила?
— Сначала да, потом забыла.
— Вот. Она так и подумала. Сказала, чтобы ты пила.
— А для монсеньора герцога?
— О, это интересно. Травки — просто заваривать, на ночь, дозировка там написана, и капли — утром в кофе. Я сказала, что он пьёт крепче крепкого, она рассмеялась и сказала — тогда идеально, вкус лекарства будет гармонировать со вкусом кофе.
— Горькое и гадкое, что ли?
— Я только понюхала, — улыбнулась Доменика. — Да, запах не самый приятный. Но бабушка говорит — через неделю всё станет хорошо. И ещё она сказала, что потом тебе объяснит, как и из чего всё это готовить.
