Нет, он не сможет прикоснуться ни к одной женщине, пока либо не отомстит, либо не обретет покой.
— Спасибо, Билли, — тихо сказал Камерон. — И вам спасибо, молодая леди, — обернулся он к девушке, — но я… гм-м… я уже собрался спать. А вам всем счастливого Рождества!
Билли был явно разочарован, но он уже привык, что приказы, отданные даже самым вежливым тоном, следует выполнять неукоснительно. Пожелав командиру спокойной ночи и счастливого Рождества, он ретировался.
Счастливого Рождества. Да. Где вы сегодня, миссис Келли Майклсон? Тепло ли вам в это Рождество и принесло ли оно вам какое-нибудь чудо?
Прошло Рождество. Наступил новый год. И начались новые битвы.
Но он пока еще и представить себе не мог, что принесет ему год 1863-й.
И только через несколько месяцев они впервые услышали о городке Геттисберг в Пенсильвании.
Глава 16
Май 1863 года
— Боже милосердный, его тяжело ранили! Джексона Каменная Стена застрелили! — взволнованно прокричал прискакавший верхом мятежник. Так Дэниел впервые услышал о ранении Джексона Каменная Стена.
«Он выбит из седла, но это еще не значит, что снова не поднимется», — промелькнула у Камерона-младшего мысль.
И все же ранение зачастую означает смерть.
Дэниел диктовал донесение о текущей обстановке Билли Будэну, который оказался на редкость умелым писарем. У полковника никогда еще не было столь расторопного и понятливого порученца.
Сражение на сегодня закончилось. Такого яростного боя Дэниел еще не видывал. Здесь, в Чанселлорсвилле, Джексон только что завершил один из своих поразительно смелых и ловких маневров.
Двадцать первого апреля, услышав, что федеральные войска численностью сто тридцать четыре тысячи человек, которыми теперь командовал генерал Джо Хукер, форсируют реку Раппаханнок, окружив Фредериксберг, генерал сократил до минимума свидание с супругой и прибыл на передовую. В этот день он впервые увидел свою новорожденную дочь и тем не менее вернулся, чтобы принять командование операцией.
Рассредоточив силы, он направил часть на левый фланг войск генерал-майора Джона Седуика, а большую часть своих людей увел в глухие заросли Спотсильвании. Эскадроны Дэниела погнали янки назад в Чанселлорсвилль.
На следующий день Джексон и Ли снова разделили армию.
Войска Ли встретили Хукера в лобовой атаке, а Джексон, обойдя Хукера с фланга, атаковал его с тыла, и утром второго мая они полностью освободили территорию от северян.
— Солдат! — крикнул Дэниел, делая шаг вперед. — Это правда? Джексон ранен?
— Тяжело ранен, сэр. Его унесли на ближайшую ферму.
— Да поможет ему Бог, — пробормотал Камерон.
— Ваша правда, сэр!
«Господь должен ему помочь, потому что Каменная Стена глубоко верующий человек», — надеялся Дэниел. Поборник строгой дисциплины, он многим казался странным, поражая своим стоицизмом и фанатичной преданностью долгу.
А как он нужен Мастеру Бобби Ли!
Дэниел ничем не мог помочь Джексону, правда, гонцы сновали всю ночь — сообщали последние сведения о состоянии здоровья генерала.
К полуночи ему ампутировали руку. «Он еще может выжить», — подумал Дэниел и не мог не вспомнить наставлений Джесса. Он мог бы выжить, если бы в рану не попала инфекция, если бы… Было слишком много этих «если бы».
Сражение продолжалось в течение третьего и четвертого мая.
В конце концов Седуик и Хукер вынуждены были отступить, и армия Потомака отошла на прежние позиции. Победу одержали южане, но досталась она слишком дорогой ценой.
Десятого мая генерал Томас Джексон Каменная Стена умер от пневмонии, которая началась у него после хирургической операции. Он умер на руках у своей обожаемой жены, в полной гармонии с Господом Богом, в которого он так глубоко веровал. Но умер солдатом, который по-прежнему был очень нужен на поле боя.
Его оплакивал весь Юг, погрузившись в глубокую скорбь, а больше всех оплакивал генерал Роберт Ли. Дэниел уже не раз видел горечь и печаль в серо-голубых глазах генерала Ли при сообщении о смерти любого солдата. Но никогда еще этот галантный джентльмен не выглядел таким подавленным.
А война тем временем продолжалась.
Ли снова принял решение перенести боевые действия на Север. На то имелись веские причины, главная из которых заключалась в грабежах мирного населения. Так пусть уж лучше армия южан обирает территорию Союза.
К тому же многих северян затянувшаяся война слегка утомила. Маклеллан — Маленький Мак, — которого Линкольн освободил от командования армией, теперь вел против него политическую кампанию. И даже намеревался выставить свою кандидатуру на пост президента Соединенных Штатов. Маклеллан требовал мира. Если бы Ли удалось дать северянам почувствовать все ужасы и тяготы войны на собственном опыте, то, возможно, северяне стали бы поддерживать Маклеллана и ратовать за переговоры о мире. После этого Конфедерация пошла бы своим особым путем.
На западном направлении войска Союза предприняли наступление на Виксберг, штат Миссисипи, потому что река Миссисипи была жизненно важной артерией Конфедерации.
Мятежникам надо было, чтобы война закончилась.
«Скоро мы снова пройдем по Мэриленду», — подумал Дэниел, и горячая волна прокатилась по всему его телу. Красотка обещал ему предоставить отпуск. Неизвестно, правда, когда, но главное — чтобы побыстрее.
«Только бы она меня не забыла, — твердил он. — Только бы помнила, что я вернусь…» И, как всегда, при мысли об этом сердце его словно сжало тисками.
Забыть его Келли не могла.
И уж конечно, не могла забыть прекрасное утро двадцать пятого мая.
Для нее этот день начался так же, как и все остальные: она проснулась очень рано, оделась и заторопилась к скотине. Первые схватки она почувствовала, когда отмеряла зерно и сено, потом они повторились, когда она кормила кур. Сначала она не обратила внимания на схватки, но чуть позже почувствовала дурноту. Рожать ей, наверное, еще рано. Она ждала его — или ее — появления не раньше июня. В начале июня миссис Майклсон планировала перебраться в город, чтобы быть поближе к доктору Джеммисону. Он, конечно, не одобрял ее поступка, но был порядочным и добрым человеком и не допустил бы, чтобы с ней или с невинным младенцем что-нибудь случилось.
Ей еще очень многое предстояло сделать. На огороде уже созревали овощи, пора было делать заготовки. Малышу требовались теплые зимние пеленки, а на днях она еще начала весеннюю генеральную уборку.
Но уборка может подождать, заготовки — тоже. По правде говоря, когда схватки возобновились и острая боль пронзила поясницу и живот, уже ничто не имело значения.
Келли находилась в птичнике, на заднем дворе, и постаралась справиться с болью, ухватившись за изгородь. На какое-то мгновение она испугалась, потом до нее медленно дошло, что она, наверное, рожает.
