сюда твоего дяди никак с этим не связан!
Я решил копнуть глубже.
— А чего ему вздумалось приходить сюда?
— Он мне объяснил. Это Рейналова свояченица сказала ему, что Рейнал сюда приходил; она-то ему и советовала. К слову, всё, что ему здесь было надо, так это подсказка на какую лошадь ставить.
— И вы ему подсказали?
— В нашем деле, Эд, — если человек зарабатывает себе этим на жизнь, — ты говоришь человеку всё, что он хочет услышать. Но — если только это не нечто такое, в чём ты действительно уверен, что это правда, — ты говоришь это не прямиком, чтобы он не мог тебя впоследствии упрекнуть. Нет, правда, я и в самом деле не помню, что сказал тогда Рейналу, — так, что-то сообразил тогда. Не понравился он мне. Словно жулик какой-то. Всё равно я ничего не смог бы для него высмотреть, так что слегка припудрил ему мозги. Вероятно, он решил, что сказанное мной в первый раз отлично сработало, так как пришёл за новой подсказкой. И больше уж не являлся — вероятно, потерял-таки денежки, неправильно интерпретировав ту болтовню, которой я угостил его во второй раз.
— А когда был второй раз?
— Точно не помню. Кажется, два месяца назад. Вспоминаю, правда, что этот второй раз был всего через пару дней после первого. И после он здесь не бывал.
Честер углубился в некоторые подробности своей тогдашней беседы с Томми Рейналом, но те меня не интересовали. Я ведь разыскал уже Рейнала, и нужен мне был только дядя Эм. А дядя Эм не получил здесь никакой зацепки, по крайней мере такой, которую отправился бы проверять. Теперь я знал все его передвижения за тот день вплоть до того часа, как он вернулся в контору. И я сказал:
— Помолчите, Честер. Мне нужно подумать.
Думал я, думал, но проку в том не было. Ничего нового не выявилось, кроме простого совпадения. Оно заключалось в том, что Честер Хемлин оказался ясновидящим и что, пытаясь установить местонахождение беглеца на автомобиле, дядюшке Эму случилось поговорить с Честером, поскольку Честеру заглянул в магический кристалл, чтобы подсказать нужную лошадь тому человеку, которого дядюшка разыскивал, — да так и не разыскал.
И ничего большего из этого было не извлечь. Дядя Эм пообещал не выдавать Честера; по крайней мере Честер сказал, что дядя пообещал ему это; и я не видел причин подвергать это сомнению. Уж дядюшка Эм точно бы пообещал, если бы его попросили. Некогда дядюшка и сам подрабатывал предсказаниями — в один из ярмарочных сезонов.
Но к этому, когда я останусь один, следовало вернуться; может быть, тут ещё что-нибудь всплывёт. Я встал.
— Всё ясно, Честер.
— Ты же не собираешься раскрывать меня, Эд?
— И нет, и да, — ответил я. — Старлоку я, естественно, расскажу. Ну, и Бассету — именно он занят этим делом от отдела убийств. Но его только убийство интересует; предсказателей он допрашивать не станет. Я попрошу его не передавать сведенья о вас по всей линии до того отдела, который мог бы вами заинтересоваться. Он хороший парень и не станет на этом заморачиваться. Ну, а миссис Брэйди и прочим в доме я рассказывать не стану.
— Спасибо, Эд. Большое спасибо.
Не спеша, раздумывая, я вернулся на Кларк-стрит. Весь день дядюшки Эма был прослежен мной до конца. Ничего существенного мне выяснить не удалось; даже то, что он повидал Честрера Хемлина, он же Рама Сингх, не имело значения. Никаких тут не было оснований для произошедшего в дальнейшем.
И всё-таки, решил я, следует выяснить ещё нечто. Этак, шито-крыто, пока Честер не вернулся домой.
Я поймал такси и назвал водителю адрес наших меблированных комнат. Попасть к Честеру я решил при помощи своего собственного ключа, и только если не получится, просить миссис Брэйди дать мне запасной. Помнилось, что все наши ключи были очень схожи: ещё Эстелла без труда отперла дверь Карла Делла своим ключом.
Мой ключ столь же легко подошёл к двери Честера.
Я прикрыл за собой дверь и огляделся, гадая, что же именно ищу и с чего начать. Стоило бы, конечно, с чулана, на который Честер навесил замок из-за находившихся там химикатов, но тогда пришлось бы отвинчивать петли, чтобы попасть внутрь, либо же срывать накладку с замком гвоздодёром.
Начать следовало с чего-то попроще. В глаза мне бросилась этажерка, и я вспомнил про такую же в приёмной у Рамы Сингха; я бросился просмотреть корешки. Тут не было книг по оккультным наукам, всего лишь обычный набор книг как у всякого в меру образованного человека: исторические романы, пьесы, несколько детективов да ряд нехудожественных книг различной тематики.
Я взял одну книгу и раскрыл её на форзаце, как проделал то же с двумя или тремя книгами в приёмной у Рамы Сингха. На этот раз надписано было «Честер Хемлин», однако, подобно тем книгам в приёмной, — поверх какого-то стёртого имени.
Каким же ещё именем он пользовался? Мне даже интересно стало. Он же не свой профессиональный псевдоним вроде Рамы Сингха затёр, чтобы вместо него написать настоящее имя: ни в одном из своих рабочих кабинетов он, по всей вероятности, не стал бы держать другие книги помимо оккультных. Признался же, что всегда у него профессиональное и персональное разделено.
Я поднял книгу на свет, пытаясь прочесть затёртое слово, но мне не удалось.
Я поставил книгу на место и принялся методично просматривать книгу за книгой, начиная с левой стороны верхней полки, в поисках той, где имя не было изменено. Просмотрев несколько книг, в которых прежнее имя всё же было затёртым, я переворачивал каждую вверх тормашками и как следует её тряс, прежде чем ставить на место. Бывает, что человек положит нечто в книгу да забудет о том.
Честер оказался из таких.
Где-то на восьмой попытке из книги выпал старый конверт, служивший закладкой; когда-то он скользнул внутрь книги за край страниц и не был виден, когда книгу закрывали. Но стоило мне потрясти книгу, держа её вверх тормашками, как он выпал и лёг на пол.
Я подобрал конверт. Мне так и не пришлось увидеть адрес отправителя, почтовую марку и даже тот адрес Честера, куда пришло ему это письмо. Я вперил взгляд на имя адресата: «Честер Дэгон».
Секунды хватило, чтобы я выронил и конверт, и книгу и ринулся к двери чулана, готовый вышибить её голыми руками, но за эту секунду много чего пронеслось в моей голове. Тоби Дэгон, убийца. Честер, как-то обмолвившийся под влиянием выпитого, что
