пропастью.
Неверный шаг, и она, точно камень, свалится вниз, и тогда прости-прощай её бессмертная душа… Она никогда больше не увидит свою бабушку… Возможно увидит дедушку, но вообще Мария не очень хотела видеть своего дедушку.
— Ну ладно, — вдруг обстоятельно сказала Кизуна необыкновенно серьёзным голосом. Мария растерянно посмотрела на неё. Они сидели рядом, на диване. Девушка положила ручки на свои колени и, приглаживая платье, улыбалась и разглядывала свои ногти.
— Мария… Ты умеешь хранить секреты?
— Н-наверное.
— Тогда можно я тебе кое-что… Покажу?
Мария хотела помотать головой, зашаталась. Кизуна схватила её за руку, удержала и повела за собой. Они прошли через кухню и оказались возле закрытой комнаты. Девушка открыла её и провела её внутрь.
Было темно.
Щёлк.
Стало светло.
Вместе с лампочкой в сознании Марии тоже как будто на секунду вспыхнула ясность, и она быстро осмотрела спальню. Светлые стены, кровать, широкий монитор на столе, постер и шкаф… Самая заурядная комната.
Мария нахмурилась, пытаясь понять, что именно Кизуна хотела ей показать, как вдруг позади неё раздался щелчок.
Мария вздрогнула и повернулась.
Кизуна, упираясь спиною дверь, повернула замочек.
Мария отступила.
—…Чтобы нас никто не беспокоил, — сказала девушка, и в её улыбке заиграли нервные нотки.
Мария прикусила губы и кивнула, между делом поглядывая по сторонам в поисках выхода.
Его не было.
— Ну ладно, — вдруг голос девушка сделался необычайно ясным. Кизуна наигранно вздохнула, затем бросила на Марию последний, пристальный взгляд и стала расстёгивать юбку.
— Что ты… — едва не крикнула Мария, но Кизуна не обратила внимания. Её пальчики уверенно разбиралась с пуговицами. Мария ещё сильнее попятилась, споткнулась, упала на кровать и зажмурилась. После этого она только слышала, как стремительно щёлкают пуговицы, и всё новые слови ткани шуршат и падают на пол. Её проклятое воображение рисовало всё это в мельчайших подробностях: рубашка, майка, туфельки, колготки… И…
Пауза.
…Всё остальное.
Наконец повисла тишина.
Мария не смела пошевелиться. Пьяная дымка развеялась. Мир, хотя она его и не видела, предстал перед ней с болезненной, как открывая рана, ясностью.
Тук… тук… тук… стучало её сердце.
— Мария, — раздался голос Кизуны. Кажется, сейчас он звучал немного более глубоким, чем раньше…
— Открой глаза, пожалуйста.
Мария… повиновалась.
…
…
…
POV Коу
Скорей!
И больше ничего.
Единственная мысль гремит в голове Коу, пока он бежит по ночной улице, виляя от прохожих, которые бросают ему в спину едкие ругательства.
Ещё несколько минут назад он ехал на метро, и уже это было совершенно невыносимо; когда диктор объявил нужную станцию, Коу немедленно выскочил на платформу и едва не сбил на пути старушку с тросточкой, после чего со всех ног бросился бежать. Кажется, между делом за ним увязался полицейский, — Коу услышал свиток и рассерженный голос, — но затем последний стремительно исчез у него за спиной, точно упал в слепящую пропасть ночного Токио.
Краешком мысли Коу понимает, что, возможно, бежит даже слишком быстро для обыкновенного человека, что ему стоит несколько замедлиться, чтобы не привлекать внимания… Но сделать это он был не в состоянии.
И всему виной единственное сообщение.
Сперва Коу несколько опешил, когда Мария написала ему… это.
«Кажется, она хочет меня ********…»
Да, именно это.
Но затем пришёл в себя, немного помялся и решил, что это в общем, было благоприятное развитие событий… В смысле что теперь Мария могла некоторое время оставаться рядом с Кизуной и приглядывать за ней.
Поэтому первое время Коу не спешил.
Первое время.
Однако затем от Марии стали приходить всё более тревожные сообщение, которые все можно суммировать как «помогите» и «мне всего шестнадцать…» Коу несколько ускорился. Когда же ему написал Сенсей и сказал, что Волк, может статься, уже совсем рядом, он и вовсе устремился со всех ног.
И вот он бежит.
Слева и справа от него проносятся улицы.
Он виляет среди людей и ловит ядовитые взгляды. Ему всё равно. Единственная мысль звенит у него в голове: скорей! Как можно скорей!
— Эй! — и вдруг препятствие.
Прямо на повороте возникает высокий парень в красной майке. Вокруг него стоит ещё несколько — компания из четырёх человек. Коу в последнюю секунду замедляет бег и только самую малость ударяется ему ладонями в грудь. Затем отскакивает, поворачивается и уже собирается бежать дальше, как вдруг парень, насупившись, загораживает ему дорогу.
— Ты чего устроил, мелкий? — спрашивает он раздражённым голосом.
Остальные немедленно образуют перед Коу полукруг. Его мысли, занятные только поиском выхода, на секунду замирают, словно тоже столкнувшись об эту преграду.
— Куда спешим? — спрашивает парень в красной майке.
— В туалет приспичило? — поддакивает другой.
— Мне надо… — пытается подобрать слова Коу, как вдруг…
— Вот те! — рявкает один из них и вдруг ударяет Коу ногой прямо в коленную чашку. Коу уже собирается увернуться, как вдруг понимает, что для этого ему придётся повалить одного из других парней. Секунда промедления, и вот уже резкая боль пронзает его ногу. Терпимая, разумеется, за время своих тренировок он, бывало, испытывал намного худшие муки, и всё же на лице у Коу появляется гримаса.
— Ха-ха-ха, ну что, больше не побегаешь? — смеётся второй.
— Сильно ты ему врезал!
— Теперь в больничку побежишь?
— Ей, — вдруг парень в красной майке делает серьёзное лицо и хмурится. — Так нельзя. Ты ему ногу чуть не сломал… Слушай, с тобой всё в порядке?
Он смотрит на Коу нарочито заботливыми глазами, в глубине которых, однако, играют злые огоньки. Коу собирается ответить ему, когда яростная улыбка искривляет парню рот. Он резко заносит ногу и со всей силы пинает Коу в ту же коленную чашечку.
Раздаётся хлёсткий звук удара.
Улыбка держится ещё несколько секунд, затем исчезает, когда парень видит, что Коу не только не упал, но выпрямился и запросто перехватил его ногу. Парень в красной майке теряет равновесие и с грохотом падает на бордюр.
Остальные смотрят на происходящее немигающими глазами; наконец их лица стремительно звереют, они уже собираются набросится на Коу, как вдруг он перепрыгивает парня в красном, который корчится на земле, и со всех ног устремляется вперёд.
За спиной у него раздаются крики и ругань.
Коу всё равно.
Единственная мысль звучит у него в голове:
Скорей!
Как можно скорей!
…
…
…
Глава 57. Скелеты в шкафу и не только 3
POV Мария
—…Шрам после операции. Врачи говорят, что его можно заделать, но… — с тусклой улыбкой на губах говорила Кизуна, повторяя своим указательным пальчиком, с которого уже успела снять накладные ногти, тонкую бледную черту, которая молнией рассекала её бёдра.
Мария смотрела на девушку (?) немигающим взглядом.
Голова её была совершенно пустой.
В эти секунды, которые казались бесконечными, мир обрёл для неё необычайную, выпуклую ясность.
Перед ней была почти голая девушка.
Кажется.
Кажется потому, что грудь у неё была мужская. Не в смысле что она была маленькая, Мария и сама не отличалась особенными формами и считала себя немного ниже среднего в этом плане, но в смысле что она была прямо как у мальчишки без единого намёка на женственность.
Растерянная Мария посмотрела между ног Кей.
Она была одета в спортивные шорты.
Замечая её взгляд, Кизуна наклонила голову и сказала:
— Когда выступаешь на сцене в юбке, только такое и приходится носить. Там ничего нет, кстати. Я струхнул, — сказала она, после чего демонстративно провела рукой по своей совершенно гладкой промежности.
Затем невозмутимо прошлась к компьютерному столику, достала пачку сигарет, закурила и присела на кровать рядом с Марией. Последняя даже не вздрогнула. Она чувствовала себя совершенно растерянной и наблюдала за происходящим, точно за пьесой на театральной сцене. Кей затянулась, задумчиво разглядывая стену, и сказала:
— Операция была год назад. Мне тогда было восемнадцать. Своего рода мой подарок себе на день рождения.
— Так ты… — услышала Мария собственный голос.
— Парень или девушка? Это хочешь спросить?
Мария быстро кивнула.
— Парень.
Побледнела.
— По крайней мере сам себя считаю. При
