‒ Но, узнав тебя лучше, понаблюдав за вами с Эйтаном, я поняла, что он нашёл себе идеальную пару, ‒ неожиданно добавила она. – У Эйта непростой характер, он всегда был себе на уме, вообще никого не слушал. Лет с пяти пытался решать всё сам. И только когда появилась ты, он начал понимать, что так нельзя. Начал учиться искать компромиссы. Это удивительно, но ты умудрялась делать его лучше, чем он есть.
Я не нашла, что на это ответить. Потому предпочла промолчать.
‒ Мой мальчик был счастлив и по-настоящему влюблён, ‒ продолжила герцогиня. ‒ Ты стала для него тем самым якорем, который так нужен любому менталисту. И я не сомневалась, что пока ты с ним, за его психику можно не переживать. А потом… вы расстались. Ты уехала, вышла замуж за другого, и Эйт сорвался. Поверь, Изабель, тогда, увидев его в столь жутком состоянии, я проклинала тебя последними словами. Очень боялась, что мой сын больше никогда не станет прежним. Но Фрайл что-то сделал с ним, и всё стало как было до появления в его жизни тебя. С того дня в нашем доме твоё имя было под запретом.
Я опустила взгляд на свои сложенные на коленях руки. К чаю пока так и не притронулась. Боялась, что на очередной новости просто поперхнусь.
‒ И вот через шестнадцать лет вы появляетесь вместе. Да ещё и с сыном, ‒ странным тоном добавила герцогиня. – Что это, если не судьба?
‒ Леди Бестерли, я понимаю, как вся эта история выглядит со стороны, ‒ сказала, собравшись с мыслями. ‒ Вы имеете полное право относиться ко мне как угодно. Но я очень прошу вас, не переносите неприязнь ко мне на Ильера. Он уж точно ни в чём не виноват.
‒ Об этом могла бы и не просить, ‒ ответила женщина и вдруг улыбнулась уголками губ. – Я очень рада его появлению в нашей семье. Да и на тебя, Бель, давно не злюсь. Фрайл уверен, что ты сама стала жертвой и потеряла едва ли не больше всех, а я склонна ему верить. Потому тебе не нужно видеть во мне врага. Более того, я хочу, чтобы мой сын, наконец, женился.
‒ Даже если на мне? – решила уточнить.
‒ А он другую в жёны не возьмёт. Или ты думаешь, что за столько лет я не пыталась устроить его брак? Пф! – она усмехнулась. – Ему даже наш император пытался подсунуть подходящую невесту, но Эйт упрямо отказывался. Говорил, что пока слишком молод, чтобы жениться. И это в его-то возрасте.
Я кивнула, просто чтобы хоть как-то отреагировать и ничего не отвечать. Совершенно не ожидала, что мать Эйтана одобрит наш брак. Да я ещё не решила, хочу ли вообще за него замуж.
‒ Расскажи, как жила все эти годы, ‒ вдруг попросила герцогиня. – Пока я поняла о тебе только то, что у тебя есть сын от моего сына, и ты в разводе.
Я всё же взяла в руки чашку, сделала маленький глоток и снова посмотрела на хозяйку этого шикарного дома.
‒ Закончила Брихтский магический университет, получила специальность историка и осталась там преподавателем. Имею степень профессора. Сейчас работаю в Императорской академии. Собственно, там мы с Эйтаном и встретились. Ах да, полгода назад получила развод.
Я говорила всё это равнодушно, даже с лёгкой иронией. Вот так история моей жизни уместилась в несколько предложений. Даже немного обидно, но тут мне стоит винить только себя.
Во взгляде герцогини отразилось понимание. Хотя, думаю, куда больше ей сообщили не мои слова, а тон, каким они были сказаны.
На этом со сложными разговорами было покончено. Леди Бестерли умело переключилась с личных тем на погоду и городские новости. А потом заметила, что мы с ней теперь обе матери сильных менталистов, и вспомнила, как шалил со своим даром маленький Эйт. Я в ответ поведала ей о некоторых проказах Ильера, и напряжение между нами растаяло окончательно.
Нет, мне всё ещё было не особенно комфортно рядом с этой женщиной, но я больше не опасалась её, да и враждебности не чувствовала. Так что вернувшиеся с экскурсии по особняку Иль и Шерри увидели вполне мирную картину приветливой беседы двух женщин.
Когда в гостиную вошли Эйт и лорд Фрайл, мы уже допивали по второй порции чая. Внешне оба мужчины казались спокойными и настроенными вполне благодушно. Но по тому, как при взгляде на отца нахмурился Иль, я поняла, что всё это лишь маска.
От ужина Эйтан отказался, заверив, что не голоден. С родителями говорил приветливо, но будто бы отстранённо. А со мной и вовсе старался взглядами не встречаться. Судя по всему, теперь он всё помнит о нашем с ним прошлом. И я, кажется, натворила там много глупостей. Дева-заступница, как же странно чувствовать себя виноватой и не помнить за что!
Лорд Фрайл предложил нам остаться на ночь в особняке, но Эйт категорически отказался. А вот приглашение на ужин через два дня принял за всех нас. В карете он почти всю дорогу молчал, глядя в окошко на освещённые огнями улицы. И, что самое показательное, сел не рядом со мной, а занял место напротив.
Иль поглядывал на него с сомнением, а потом и вовсе перебрался поближе и опустил ладонь на напряжённое плечо отца. Эйт повернулся к сыну, улыбнулся благодарно, но как-то горько и снова уставился за окно.
Я хотела спросить, что происходит, но слишком боялась услышать ответ. Да и не считала верным заводить этот разговор при Ильере. За время дороги успела основательно себя накрутить. В голову лезли всё новые и новые предположения. Может, я изменила Эйтану? Хотя вряд ли. Я даже Серфиму никогда не изменяла, а наши с ним отношения в последние годы были скорее дружескими, чем семейными.
Возможно, я повела себя бестактно с кем-то из важных людей? Не представляю, что могла вытворить нечто настолько ужасное. Да я вообще не способна на подобное. Но… тогда почему Эйт так расстроен? И почему отдалился от меня?
Когда добрались до академии, то сначала проводили к общежитию Ильера. Время отбоя уже прошло, но Эйт попросил коменданта, чтобы мальчика пустили без проблем. Кто ж откажет заместителю ректора?
К моему дому шли молча. Учитывая настроение Эйтана, я была уверена, что этой ночью он отправиться ночевать к себе. Держалась за его локоть и всё ждала, когда он заговорит. Но в итоге не выдержала и начала этот разговор сама.
‒ Эйт, что происходит? Чего такого жуткого ты вспомнил? – спросила, продолжая идти рядом с ним.
‒ Всё, ‒ ответил он тихо.
‒ Так расскажи и мне, ‒ потребовала, хоть и пыталась сдерживаться. – Я точно имею право знать.
‒ Имеешь, ‒ согласился Эйтан, но его голос прозвучал обречённо.
Он глянул на дом, к которому мы как раз подходили и спросил:
‒ Можно я сегодня останусь у тебя?
Теперь мне стало смешно.
‒ С каких пор ты стал интересоваться моим мнением? Да ещё так, будто отказ имеет значение.
‒ Бель, ‒ он остановился и поймав обе мои ладони, слегка сжал их в своих. – Просто разреши. А если пообещаешь этой ночью меня не выгонять из своей постели, я расскажу тебе всё, что вспомнил.
