— Это сложно, — согласилась Мерли.
— Ага, как вернемся, я поговорю с ней об этом. Я не хочу, чтобы… увиденное мной когда-то повторилось…
Порой я вспоминаю один неприятный момент из своего далекого прошлого.
Надменное и насмешливое лицо эльфа-вампира, что хохотал как сумасшедший, а вспоминая что он творил… Перед глазами до сих пор лицо плачущей эльфийки. Лицо, что всегда было хмурым, надменным и самоуверенным, в тот миг было осквернено слезами и болью от осознания, что натворил её брат…
— Господин?
— Я… не совсем вспомнил всего, — произнес я, остановившись, и посмотрел на небо. — Но я помню суть… и фрагменты порой мелькают перед глазами… Особенно когда я вижу вампиров… — снова пауза и тяжелый вздох. — Он был эльфом, обычным и простым. Насмешливый, веселый, добрый, и очень нуждался в похвале своей мудрой, сильной и хмурой старшей сестры… И однажды кто-то близкий и дорогой предал его, что оставило на парне неизгладимую рану в душе. Он… стал бояться сближаться, боялся предательства и никому больше не верил, даже родне. Так он и пал во Тьму, а после отказался от всего, дабы стать вампиром… — перед глазами уже стоял не тот добряк, что помогал другим, а настоящий психопат. Маньяк, одержимый безумными идеями, что пугал одной своей искаженной логикой. — Он ломал ментально своих жертв, рушил их надежды, волю, веру, а затем подчинял себе, и так обзаводился абсолютно верными и преданными только ему последователями. Он опутывал их пеленой лжи, страха и страсти, а те увязали в паутине, превращаясь в послушных и верных… — снова картина и теперь это были взгляды людей, эльфиек и териек, что с обожанием смотрели на своего хозяина. Неподдельная любовь, страсть и верность, но уже без иных мыслей.
Как ни странно, но он и сам любил своих слуг… Он любил их и доверял им, ведь знал об их бесконечной преданности… И он собирался сделать из своей сестры то же самое…
Снова образ плачущей эльфийки, что не могла поверить, во что превратился её дорогой и любимый младший братик. Тот, кого она помнила как веселого и милого мальчика, превратился в чудовище, сломавшее множество жизней и пришедшее, чтобы уничтожить её. Он не верил в её любовь, а потому захотел сотворить с ней все то, что делал с другими, чтобы обеспечить верность последнего дорогого человека.
— А что случилось с тем вампиром?
— Ну…
- Кха-а-а-а… Ха-ха-ха! Как смешно! — веселился ублюдок, выплюнув кровь, когда мое копье пригвоздило его в скале. Наполненное Светом оружие сжинало его плоть и темную суть даже через сопротивление, которое пыталось удержать его жизнь. — Думаешь… меня… это уймет..?!
- Ты отвратителен, — зарычал я.
- Ничего… ты передумаешь… вы все передумаете, когда станете моими… слугами… когда будете любить меня… — со слезами на глазах отвечал падший. — Все… полюбите… меня… пожалуйста… полюбите меня…
Его тело обратилось в прах…
— Я убил его. Положил конец его мерзкому существованию. Он был уничтожен Светом и обрел покой.
Снова тяжелый вздох.
Неприятные воспоминания, но я рад, что такое чудовище было уничтожено.
«Похоже, с вампирами у меня и при жизни были постоянные проблемы».
Да уж, забавная судьба.
Что там, что тут, все одинаково.
— Я не помню точно, как его звали и…
— Армейн, — произнесла Мерли. — Его звали Армейн Терновый ошейник.
Поворачиваюсь и смотрю на вампирку, что выглядела довольно подавлено. Опустила взгляд, прикусила губу и мялась стоя на месте.
— Он… Он использовал методики роботорговцев… Ломал сознания своих жертв без всякой магии, просто кнут и пряник… — в её голосе появилась дрожь. — Голодовки, боль, отсутствие сна в качестве кнута, и я уж не знаю, что в качестве пряника. Не видела. Мне повезло… Мой Мастер не был из его последователей. Но другие — были… Армейн прожил недолго, но запомнился своими талантами многим и до сих пор его учения вспоминают… — в её глазах появились слезы. — Когда мастер еще… «играл» со мной… он как-то показал их развлечения. Их игрушки, они в один момент яростно проклинали их… а через месяц так же яростно обожали своих мучителей… Безумные, влюбленные, одержимые… Он еще жалел, что нежить уже нельзя так обработать…
— Мерли, — приобнимаю девушку. — Все хорошо. Ты не вернешься туда, к ним.
— Спасибо, — она шмыгнула носиком. — Спасибо…
Некоторое время мы стояли в стороне от остальных. Девушке нужно было даль время немного прийти в себя и собраться. Лишь после того как она справилась в накатившими эмоциями, мы продолжили путь к Бьонду.
Тот сейчас находился в кузне, чуть в стороне от остальных дварфов и медитировал, стараясь освоить нужный ему навык. Тордек сказал, что для освоения навыка необходимо иметь металл внутри себя, вот этим мы и занимались. Он изменял свою кость своим навыком, а я наматывал на них проволоку, закрепляя её Соединением. После чего кость возвращалась внутрь, от чего тело Скакуна постепенно становилось будто в пятнах. Белая кость с серыми металлическими полосочками смотрелась забавно, но за попоной почти ничего не видно. В таком виде ему нужно теперь жить некоторое время, и он старается с этим справиться.
Беда в том, что вес у него от такого увеличился, и он весьма неправильно распределен, вот Бьонд и старается разогнать «обработанные» кости по организму так, чтобы они ему не мешали двигаться.
Я же пока пытался добиться изменения навыка. Ремесленных заклинаний я закупил уже пачку, благо Обсерватория недалеко, как и лавка при ней. Сижу теперь, то водный шарик растягиваю и сплющиваю перед заморозкой, то руны на льду заклинанием гравирую. Пока получается не очень, но я на мгновенный результат и не рассчитывал. Нужно же будет не только магией маяться, но и применять способности Кустарного Ремесла ко льду… Чую, придется мне на досуге пойти в пустоши и заняться ледяной скульптурой.
— Как ты тут? — спросил я друга, что перебирал свои части тела и пересобирался. Со стороны это выглядело довольно мерзко, а потому местные после одного раза больше сюда не заглядывали.
— Нормально, почти закончил, — ответил конструкт. — Вас тот дварф искал, насчет арбалета. Сказал, что будет у себя ждать.
— О, как вовремя. — кивнул я. — Тогда мы к нему, а ты как закончишь, жди на улице.
— Удачи.
Мы двинулись на поиски того дварфа, которому Мерли отдала свой арбалет. Он получил его просто так, потому что его история очень тронула нашу терийку, а взамен он обещал отдать ей что-то другое, достойное.
Мастерская оружейника Таклинна нашлась довольно быстро.
Это было небольшое здание, в котором немолодой дварф явно жил не один, но нас мало волновала его личная жизнь. Мастерская у него была весьма уютной и приятной, несколько станков непонятного назначения, множество инструментов и материалов, весьма чисто и ухожено.
