Виктория ощутила глубокое отчаяние, но постаралась не давать, волю чувствам. Как защитная реакция на смену отчаянию пришла злость.
А чего она ждала? Что может сопровождать его, как это делала бы законная жена?
Чудовищно.
— Наша семья тоже получила приглашение, — произнес Спенсер. — Виктория может пойти с нами. Все думают, что она уехала в деревню к подруге, и теперь подумают, что она вернулась.
— Пусть решает сама, — обронил Блейк. Виктория видела, как по его лицу промелькнули беспокойство, страх и разочарование.
Викторию подобная реакция застигла врасплох. Почему он не хотел, чтобы она появилась на маскараде у леди Ховард?
— Ну конечно, она хочет пойти. — Спенсер нежно коснулся руки Виктории.
Виктория украдкой посмотрела на брата. Она никогда не говорила ему, что они с Блейком близки, и, судя по поведению Спенсера, он об этом не догадывался. Если бы он хоть что-то заподозрил, то не вел бы себя так дружелюбно.
— Посмотрим, Спенсер, — ответила Виктория. — В последнее время я нигде не бывала, и мне необходимо время, чтобы решить, хочу ли я туда идти.
По правде, говоря, у Виктории не было желания ехать на этот маскарад. С момента ее выхода в свет она посетила бесчисленное количество вечеринок и считала большинство из них утомительными. Но она чувствовала: Блейк не хочет, чтобы она шла на этот маскарад, и у нее зародились неясные подозрения, и появилась какая-то внутренняя непокорность.
Они оба избегали теперь разговоров об отце Виктории, и в первую очередь о том, почему Блейк привез ее в свой дом. Виктории не хотелось портить отношения, которые установились между ними, хотя, что ей стоило больших усилий не думать об их истинном характере.
Но, похоже, время вышло и начиналось противостояние.
* * *
В тот вечер Виктория пришла в библиотеку как солдат, готовый к сражению.
Мистер Кент, отлично знающий свое дело, принес ужин, и тарелки с серебряным ободком ждали ее на столе, прикрытые белоснежной салфеткой. До нее доносились изысканные ароматы. Повсюду горели свечи, пламя которых освещало многочисленные тома книг на дубовых полках.
Блейк стоял у стола, скрестив руки на груди, и смотрел в окно. Когда вошла Виктория, он повернулся к ней с хмурым выражением лица.
— Почему ты не хочешь, чтобы я поехала на маскарад к леди Ховард? — напрямик спросила Виктория.
— Прости за такую реакцию, — в нерешительности вздохнул Блейк.
— Значит, ты не отказался от своего сумасшедшего плана уничтожить мою репутацию?
Блейк подошел к Виктории и взял ее за руки.
— Как ты можешь спрашивать меня об этом после всего, что с нами произошло?
— Вы не давали мне обещаний, милорд, — прозвучал глухой бесцветный голос Виктории. — Прошло уже две недели с тех пор, как ты привез меня в Лондон, даже не намекнув о своих планах. И не попытался сказать, что забыл о своей вражде к моему отцу. Я не могу прожить с тобой в Лондоне оставшуюся часть года так, чтобы никто не узнал об этом. Естественно, секрет, в конце концов, раскроется. Что еще я должна подумать?
— Ты права. — Блейк опустил руки. — Я не говорил тебе о своих чувствах. Я думал, ты все поймешь по моим действиям, по моим прикосновениям.
«Скажи мне. Скажи, что ты безумно влюбился в меня, как я влюбилась в тебя». Виктория смотрела на Блейка и слышала, как бешено, колотится ее сердце.
— Я никогда не смогу причинить тебе боль, Виктория.
— А как же твои планы насчет моего отца?
Лицо Блейка стало суровым, губы сжались в тонкую линию.
— Мои планы в отношении Чарлза Эштона не изменились.
Надежда, на мгновение закравшаяся в ее сердце лопнула.
— Я не понимаю. Ты говоришь, в твои планы больше не входит перед всеми раскрыть секрет нашего совместного проживания, чтобы опозорить моего отца, но при этом ищешь другие способы, чтобы отомстить ему?
— Чарлз Эштон не избежит наказания за свое прошлое, — кивнул Блейк.
— В таком случае я могу уходить из твоего дома… — Голос Виктории дрогнул. — Я хочу сказать… У меня больше нет причин оставаться здесь.
Блейк подошел так неожиданно, что Виктория охнула от удивления. Он схватил ее за плечи, коснулся обнаженной кожи по краю выреза платья. Синие глаза безотрывно смотрели на нее, прощупывая ее душу.
— Ты обещала мне год, помнишь? Прошло меньше половины срока, только четыре месяца. Вот уж никогда не думал, что ты принадлежишь к тому типу женщин, которые отказываются от своих слов.
Виктория замерла, стараясь не обращать внимания на мягкие ритмичные прикосновения его пальцев к обнаженной коже. Ею овладело глубокое чувство горечи. Он не признался в любви, напомнил только о ее вынужденном согласии остаться у него на год.
А что она ждала?
Виктория стояла неподвижно, боясь, что у нее задрожит голос, если она заговорит, и сдерживала подступившие к горлу постыдные слезы.
— Значит, ты не веришь, что я не хочу портить твою репутацию?
В его голосе слышалась боль, но Виктория едва не рассмеялась в ответ.
— Как я могу верить человеку, который по-прежнему клянется отомстить моему отцу?
Его пальцы перестали ласкать плечи Виктории, но не отпускали ее.
— У меня была такая возможность, дорогая. Помнишь леди Таддлсуорт?
Виктория вырвалась из его объятий и, словно обороняясь, сложила руки на груди.
— Пожалуйста, — произнес Блейк, — позволь мне доказать тебе искренность моих намерений. Я хочу, чтобы ты поехала со Спенсером на маскарад к леди Ховард. Я обещаю вести себя как настоящий джентльмен, просто знакомый, и ничего больше. Ты веришь, что я сдержу свое слово?
Верила ли она, что Блейк не встанет на стол в столовой леди Ховард и не прокричит толпе, что Виктория Эштон несколько месяцев жила в его имении и уже две недели живет в его доме в Лондоне и что она добровольно спитс ним в одной постели?
Да, верила, но не из-за его страстного обещания. Она верила ему потому, что он, имея многочисленные возможности разрушить ее репутацию, не воспользовался ни одной. Чего только стоила досадная миссис Таддлсуорт!
— Но почему? Почему ты просишь меня об этом?
— Потому что мне невыносимо думать, что ты не доверяешь мне, что испытываешь неприязнь ко мне.
И тут Виктория громко рассмеялась. Смех был резким, почти истеричным, почти циничным. Немного погодя, она справилась с собой, вздернула подбородок и встретилась с его взглядом.
— Тогда сделай для меня что-нибудь еще. Я хочу, чтобы ты прекратил крестовый поход против моего отца.
— Не могу. — Голос Блейка прозвучал тихо, но твердо.
