у вас, кажется говорят?
— Признаться, пока ничего удивительного не вижу… Сольфик Хун — крупный портовый город. На слухах тут можно сделать состояние! Они здесь циркулируют постоянно. Да и потом — жестокие убийства женщин, это, согласитесь, вполне достойный повод для слухов!
Ауэрштедт остановился против барона и тихо спросил:
— Вы сами-то верите в свои слова?
Бенедикт хотел было ответить какой-то резкостью, но тут в его памяти всплыли строчки записки Мерино.
“Это не убийца. Это заговор”.
Со всего муху он хлопнул себя по лбу.
— Какой же я идиот! Праведник опять все раскопал раньше меня!
Полковник изобразил вопрос на лице.
— Праведник! — пояснил да Гора. В голове у него, задевая друг друга, вставали на месте целые куски головоломки. — Он бывший дознаватель Тайной стражи и мой друг. Вместе с вашей, я получил и его записку. Он написал, что хочет поговорить про Лунного волка. “Это не убийца. Это заговор”. Так он сказал в письме.
— Это очень в духе речников — использовать ситуацию с убийствами. — подумав, выдал Ауэрштедт. — Просто подарок судьбы, если вдуматься. Полное бессилие власти перед кризисом любого рода!
Бенедикт, прежде не смотревший на убийства более пристально, чем было необходимо для общего владения информации, кивнул. И ведь делать ничего особенно не нужно! Просто кричи каждое утро на рынке и по площадям “Новая жертва Лунного волка!”.
— Или даже они сами… Нет! Это просто невозможно!
— Вы про убийцу? Что речники не ждали случая, а сами его создали?
— Да, но только это…
— Действенно.
— …мерзко.
— Но действенно.
— Преисподни!..
Ошеломленный картиной открывшегося ему заговора, Бенедикт не сразу отреагировал на очередной вопрос табранца.
— Оборот “угроза власти монарха” больше не кажется вам слишком сильным?
Барон кивнул.
“Даже — недостаточно сильным!”
— Тогда может прекратим миндальничать с вашими заговорщиками? Согласен, путь грубый, но если все провернуть правильно, например, взяв одного из заговорщиков по некому очень правдоподобному обвинению, никак не связанному с его выступлением на Совете, то под шумок с ним можно весьма обстоятельно побеседовать…
— Пытать дворянина?
— Ну зачем же сразу пытать? А если и так — что с того? На кону стоит нечто большее, чем ваша или моя честь!..
— А может и не придеться! — перебил его да Гора, вспомнив про дуэль да Агато. — Есть у меня одна идея!
И он сжато рассказал табранцу о завтрашнем поединке на храмовом кладбище. И о том, как можно надавить на отца через сына.
— Что скажите, полковник?
Тот задумчиво покивал и выдал:
— Может сработать! А если немного усилить…
Зеленая папка
16 ноября 783 года от п.п.
Удивительно, что официум перлюстрации задался этим вопросом только сейчас. Ведь не нужно быть гением, чтобы понимать такую простую вещь! С учетом нескольких столетий браков между дворянами империи, у каждого может оказаться родственник в соседнем государстве.
«Шеф, вскрылся очень интересный факт. Оказывается, виконт Оржалисто, известный смутьян и бездельщик, вот уже год, как ведет оживленную переписку со своим кузеном, живущим в Санторуме. Они очень дальние родственники и раньше отношений не поддерживали. Да и расстояние слишком велико. А теперь вот отчего-то начали переписываться. Причем пользуются услугами почтовых голубей, что, как вы знаете, не дешево. Людям Пульо удалось перехватить одно из писем. И в нем обнаружились, замаскированные под пересказ новостей, сведения о происходящих в Сольфик Хуне событиях. О браватте графа да Венни, Лунном волке и волнениях в городе. Мне кажется, что святоши посадили виконта на довольствие. Взял на себя смелость проверить наших дворян на предмет родственных связей за пределами Фрейвелинга.
Глава 12
В которой рассказывается забавная история про дам и цветы, а также происходит дуэль. Еще здесь говорится о том, что планы имеют препаршивейшее свойство выглядеть стройно только на бумаге и в головах их создателей.
Энрико не подвел. Виконт да Коста обнаружился, с позволения сказать, на посту. Высокий молодой человек, одним только лицом демонстрирующий глубину корней родового древа. На лице том: тонкие губы, тонкий нос, точеный подбородок с ямочкой посередине; будто прилепленными смотрелись крохотные тонкие усики, с дерзко закрученными концами. Широкополая шляпа — в столице скорее средство защиты, чем модный элемент костюма, дополнялась красным гвардейским плащом с черной лейтенантской полосой по подолу. Аристократ в демоны знает каком поколении стоял в окружении своих сослуживцев неподалеку от подъемного моста в Инверино и что-то им рассказывал. Судя по всему — забавное. Гвардейцев отрядили в караул и теперь они старались максимально весело провести время. У них получалось, да и рассказчик, вероятно, был хорош — над компанией молодых людей то и дело взлетал хохот.
“Зато вино не пьют!” — с сарказмом отметил Бенедикт, питавший к таким вот повесам-гвардейцам отлично скрываемую неприязнь. Остановился, не доходя до компании нескольких шагов и прислушался. Не хотелось смущать одного из участников их с табранцем плана. К тому же виконт как раз начал рассказывать какую-то историю и было бы крайне невежливо его перебивать. Хотя и очень хотелось — времени не хватало катастрофически.
Уже давно перевалило за полночь, а кансильер все еще был на ногах. И чувствовал себя бодрым, словно отлично выспался. Причиной столь отличного состояния было возбуждение. Не то возбуждение, что испытывает мужчина, обнаруживший, что с последнего бала мода на глубину выреза на платьях дам изменилась в сторону изрядного его увеличения, а совсем другого рода. Охотничий азарт, пожалуй, в большей степени, описывал данное состояние, но и то — не полностью.
Барон многое успел с момента встречи с табранцем. Разработал с ним вместе план действий, переориентировал своих капо на новые задачи, даже заскочил к Праведнику. Выслушал историю про наемников, служащих убийце и окончательно убедился в своих предположениях. Стоило бы еще и заскочить попозже в допросный подвал, да самому поговорить со схваченным Бельком кондотьером, но это могло подождать. Да и вряд ли, после допроса северянина, он бы узнал что-то новое.
А виконт разливался певчим дроздом.
— И вот я, синьоры, вхожу в гостиную. В одной руке, натурально, целая клумба цветов, другая, как и положено, на перевязи шпаги. Усы завиты, шляпа под мышкой, красавец, одним словом! Раскланиваюсь со всеми, осторожно так, со вчерашней попойки еще штормит. С небрежным видом подхожу к имениннице и совершенно равнодушно протягиваю ей этот букет. Говорю ленивым тоном: «Слышал у
