наполненный чайник греться, подошел к холодильнику, открыл дверцу… и тут же её закрыл, побледнев.
— Ах ты, старпер! — крикнул он. — В который раз говорю, не ставь свои гребанные органы в холодильник! Еще раз увижу, смешаю их с твоим утренним омлетом!
Ответа не последовало, лишь чьи-то приглушенные шаги. Через пару секунд в кухню влетел высокий худощавый мужчина лет тридцати пяти (на самом деле ему было уже под сорок, но внешне это не было заметно) с ежиком темных волос, в белом докторском халате. Но сейчас эту белизну трудно было заметить из-за огромных пятен крови, расцветшими на халате причудливым зловещим рисунком.
Мужчина резко глянул в глубь холодильника и восторженно воскликнул:
— Ага! А я тебя столько искал! Несносная Бетти, даже после смерти остаешься все такой же стервой.
Он выпрямился, и я увидела в его руке, на небольшом блюдечке, самый что ни на есть настоящий человеческий мозг.
— Убери это отсюда, — насилу сдерживая гнев, прошипел Локки, хлопая дверцей холодильника.
— Пойдем, Бетти, — вздохнул мужчина. — Он не понимает всю прелесть твоей опухоли.
Состроив обиженную мину на довольно привлекательном лице, он обернулся и уже хотел было уходить, как тут заметил меня, сидевшую за столом и желающую слиться с мебелью, дабы не быть обнаруженной. Но, как оказалось, безрезультатно.
Мужчина пригляделся, нахмурившись, и через секунду, словно вспомнив, просиял.
— О-ла-ла, — сверкнул он белозубой улыбкой, — не уж то это наша Мио? Совсем не изменилась!
— Здраствуйте, дядя Пол, — выдавила я из себя ответную улыбку. Мистером Сальмори дядю Пола называли только люди по работе и незнакомцы.
— Здравствуй, здравствуй. — Мозг на блюдечке покачнулся, когда дядя Пол подошел ко мне ближе и слегка наклонился вперед. Он внимательно поглядел на меня своими пронзительно серыми глазами, поверх очков, и я резко задышала, вспомнив о предупреждении Локки. Несколько секунд зрительного штурма, после чего мужчина, зацокав языком, покачал головой и отошел.
— Болезненный у тебя вид, дорогая моя. Давление мерила?
— Оно у меня низкое просто, — как можно легкомысленней махнула я рукой и вспомнила, слово, сказанное Локки об этом, — гипотония. Но это не проблема, мне не мешает. Да и не выспалась просто.
Дядя Пол хмыкнул и поглядел на мозг в руке.
— Не мешает… Все так говорят сначала, да, Бетти? Ну, пойдем, несносная ты девчонка, поглядим, как же на тебе отразился удар сковородой по твоей глупой башке. А я ведь предупреждал, не дай Бог Денни увидит тебя с Тайлером! Так нет же, не послушалась… эх, бабы… от вас одни проблемы. И опухоли. Ну пока, детки, развлекайтесь.
И ушел, оставив нас стоять в немом ступоре.
— Мда… — протянула я, ошарашено. — Он тоже совершенно не изменился.
Локки лишь вновь открыл дверку холодильника и хлопнул ею, вымещая свое недовольство.
Благодаря потерянному аппетиту, парень довольствовался одним чаем.
— Ну, — вздохнул он, вертя в руках кружку, — рассказывай. Для начала начни, что там с твоим демоном то творится, а потом уже о родителях.
Я покорно кивнула, вздохнула для храбрости и медленно, неуверенно, но все же начла излагать Локки всю правду, включая случай с длительным захватом Лилит моего тела. Я даже поведала ему о Люси-Роуз, так как скрывать это попросту не было смысла.
Рассказ длился больше часа, и когда я закончила, парень еще несколько минут обдумывал полученную информацию, подперев кулаком подбородок. Потом встал и изредка задумчиво хмыкая, начал прохаживаться по кухне. Ну а я сидела и старалась не мешать его работе мысли.
Вдруг он остановился, протянул длинное «значит так», собираясь начать говорить, но резко замотал головой, буркнув «нет» и дальше продолжил бродить вокруг стола.
Я уже порядком заскучала, когда Локки наконец-то уселся за стол и взглянул на меня, готовый говорить.
— Ладно, давай по порядку, — начал он, сцепив руки в замок и выставив их перед собой, — сначала Лилит. То, что она не наделала никаких, скажем так, явных глупостей, пока управляла твоим телом, говорит, что в ней была хоть капля благоразумия; то, что она так взбесилась, когда Крис её вышвырнул из тебя, говорит, что об этой капле теперь можно забыть. Так что следующий штурм с её стороны будет намного хуже, и к нему нужно подготовиться заранее. Та святая вода, что ты достала в нашей местной церкви, подойдет, но при сильных выкидах демонической силы она будет бесполезна. Я тебе смогу достать иерусалимскую святую воду; мы смешаем их обе и сделаем такой себе коктейль, который будет более эффективен, и ровно настолько, чтобы не начать процесс оживления твоего тела. Больше я ничем тебе в этом не смогу помочь, так как могу исследовать тебя лишь физически. С Люси-Роуз я пока не знаю, что делать. Мне бы хотелось её увидеть, перед тем, как делать выводы.
Я кивнула, дав знать, что все понимаю.
— А вот что на счет твоих родителей, — продолжил он, — тут никто не сможет тебе помочь. Мы лишь сможем поддержать тебя советами, но фактически ты будешь полагаться сама на себя. Но у меня есть идеи, как облегчить тебе сожительство с родителями и свести к минимуму шансы на раскрытие тайны. Для начала, когда будешь сейчас идти домой, закупи побольше разной еды, а то у тебя холодильник совершенно пустой. Потом, достань всю посуду, что есть на кухне, и перемой её — она у тебя залежалась и вся в пыли. Дальше, открой окна и проветри дом; так же лучше уберись в нем, сотри пыль с вещей, которые должны были бы использоваться живым человеком. Если что, то родители будут думать, что ты очень чистоплотна, а это не страшно. Подготовь для них комнату Фреда, чтобы не было потом лишней возни. Потом, когда они приедут, постарайся быть веселой и радостной, а то чем угрюмее у тебя лицо, тем четче проявляются черты умершего. И еще, всегда держи рядом бутылку со святой водой, чтобы если вдруг появится Лилит, ты смогла защититься. И… кажется, это все. По ходу дела сама поймешь, что надо делать.
Я опять кивнула и слабо улыбнулась.
— Спасибо, что помогаешь мне.
— Ну а как же иначе, — улыбнулся в ответ Локки, но улыбка быстро стерлась с его лица. — Я бы очень хотел найти способ как-то отстрочить то… то, что должно с тобой произойти. Я уже не говорю о том, чтобы как-то избежать твоей гибели — это было бы слишком глупой надеждой. Но что бы там ни было, знай, я всегда
