— Что она и сделала, — прошипел Ник. — В течение часа! Ипоступала бы так до тех пор, пока Витворт не разорил бы нас.
— Нет! Она сказала, что скорее умрет, чем сделает что-нибудьпротив тебя. Она…
— Она лживая сука и предательница. Такова правда о ней.Теперь вы все уходите отсюда.
— Я ухожу! — почти прокричал Тони. — Но перед этим я хочусказать тебе одну вещь. Ты ранил ее так, что это чуть ее не убило! Ты выбросилее на улицу без пальто, без денег, без ничего! И она позвонила Витворту? Нет.Она прошла восемь кварталов по холоду, под проливным дождем, чтобы упасть мнена руки. Поэтому я говорю тебе, — Тони поднялся и, надев шляпу, закончил свысоты своего внушительного роста, — что с сегодняшнего дня я вычеркиваю тебяиз своего списка, Ник. Если ты захочешь пообедать в моем ресторане, то лучшеприводи с собой Лори!
Глава 21
— Мистер Синклер. — Секретарша наклонилась к Нику. Онаговорила шепотом, чтобы не беспокоить никого из семерых крупнейшихпромышленников Соединенных Штатов, сидевших вокруг стола в конференц-зале иобсуждавших детали международного торгового соглашения. — Простите забеспокойство, но вас просит к телефону мистер Джеймс Вильяме.
Ник кивнул и тихо отодвинул стул. Участники совещания сраздражением посмотрели на него. Никто из них не отвечал на звонки, заисключением чрезвычайно важных и срочных. Только Ник на предыдущей встрече исейчас подходит к телефону, а тогда пришлось даже остановить встречу и зановоутвердить план, поскольку он просто покинул заседание.
Ник, выходя из конференц-зала, тоже думал о прошлом звонкеДжима. Тогда Джим выдумал какой-то глупый повод для того, чтобы сообщить, чтоЛорен уволилась. Какой пакости ждать от него теперь?
— Да, что такое? — спросил Ник, разозленный тем, что мысли оней всегда вызывали боль.
— В инженерном отделе сейчас вечеринка по поводу уходаодного сотрудника, — начал Джим медленно и сконфуженно. — Ник, несмотря на точто Лорен сообщила Витворту наши ставки, мы только что получили два из четырехконтрактов. Результаты по двум оставшимся еще не объявлены. — Он сделал паузу,ожидая ответа. — Я не могу этого понять. Что ты думаешь?
— Думаю, что этот ублюдок настолько глуп, что не можетвыиграть даже с меченой картой.
— Витворт, может быть, подлый, жадный, какой угодно, тольконе глупый, — возразил Джим. — Я сейчас возьму у Джека Коллинза досье и посмотрюцифры, которые Лорен…
— Я уже дал тебе указание, — прервал его Никмертвенно-спокойным голосом. — Независимо от того, кому достанутся дваоставшихся контракта, я хочу, чтобы «Синко» назначала свою цену на каждыйконтракт, который интересует Витворта, и, если необходимо, даже меньшую, чемреальная стоимость. Я хочу разорить его, это меньшее, что я хочу сделать!
Ник положил трубку и вернулся в конференц-зал.
Председатель посмотрел на него с плохо скрытым упреком:
— Теперь можем мы подвести итоги? Ник коротко кивнул. Онзаставил себя углубиться в работу, но с наступлением вечера стало совершенноневозможно думать о чем-нибудь, кроме Лорен. За окном падал снег, встречапродолжалась, а в его голове звучал возмущенный голос Тони: «Ты выбросил ее наулицу без пальто, без денег, без ничего! И она позвонила Витворту? Нет. Онапрошла восемь кварталов по холоду, под проливным дождем, чтобы упасть мне наруки».
Восемь кварталов! Почему охранники не дали ей забратьпальто? Он помнил, что она была в тонкой блузке, которую он расстегивал своимируками, чтобы унизить Лорен, что, собственно, ему и удалось. Он помнилпрекрасную форму ее груди, шелковистую кожу, неповторимый вкус ее губ, то, какона целовала и прижимала его к себе…
— Ник, — раздался голос председателя, — я полагаю, что вы заэто предложение?
Ник оторвал взгляд от окна. Он понятия не имел, какоепредложение обсуждается.
— Я хотел бы услышать об этом подробнее, прежде чем принятьрешение, — выкрутился он. Семь изумленных лиц повернулись к нему.
— Это ваше предложение, Ник, — нахмурился председатель. — Вывнесли его.
— Тогда, естественно, я «за», — холодно произнес Ник.
Члены комитета обедали вместе в одном из самыхреспектабельных ресторанов Чикаго. Как только обед был закончен. Ник извинилсяи вернулся к себе в отель. Снег падал густыми хлопьями на коричневоекашемировое пальто и на темные волосы, когда он шагал по Мичиган-авеню,равнодушно разглядывая витрины фешенебельных магазинов, украшенные к Рождеству.
Он спрятал руки в карманы пальто, мысленно проклиная Джимаза то, что он позвонил утром насчет Лорен, и Лорен за то, что она вошла в егожизнь. Почему она не позвонила Витворту, чтобы он забрал ее из здания «Глобалиндастриз»? Почему, черт возьми, она предпочла мерзнуть?
Почему после того, как он унизил ее, она рыдала у его ног имолила пощадить — не ее, а их? Ник достал сигарету и нервно закурил. ГолосЛорен, прерывающийся рыданиями, не выходил у него из головы. «Я так люблю тебя…Пожалуйста, выслушай меня… Пожалуйста, не делай этого с нами…»
Ярость и боль разрывали его сердце. Он не мог вернуть Лоренобратно. Он никогда не вернет ее.
Он готов был поверить, что Витворт шантажировал ее, чтобыполучить информацию. Он даже готов был поверить, что Лорен не говорила Витвортуо проекте Росси. В конце концов, если бы она сказала, то люди Витворта небродили бы по Казано в полной растерянности. Очевидно, они даже не знали именихимика. К тому же это уже не важно. Лабораторные исследования показали, чтосостав Росси имеет только часть перечисленных им достоинств, а пропитанная имодежда раздражает кожу.
Ник остановился на углу около светофора. Рядом стоял мужчинав красном костюме Санта-Клауса с колокольчиком в руке. Ник не любил Рождество.Этот праздник напоминал ему тот визит к матери, когда он понял, что матери унего нет. Он никогда не думал о ней, кроме Рождества.
Мимо проезжали машины, освещая фарами искрящийся снег. ЭтоРождество могло быть другим; оно могло бы стать началом. Он бы поехал с Лорен вШвейцарию. Нет, он бы провел Рождество дома вдвоем с ней. Он разжег бы веселыйогонь в камине, и они праздновали бы рождение семьи. Они занялись бы любовьюпрямо у камина при свете рождественских огней, которые играли бы на ее атласнойкоже…
Ник тряхнул головой, чтобы отвлечься от этих картин, изашагал через улицу, не обращая внимания на возмущенные сигналы автомобилей исвет фар. Рождества с Лорен не будет. Он желал ее так сильно, что готов былпростить ей практически все, но он не мог ни забыть, ни простить, что она предалаего отчиму и матери. Возможно, со временем он простил бы и заговор против него.Но только не заговор с Витвортами. С ними — никогда.
