по метанию торта, захвативший всех гостей, включая дам. Все вдруг решили присоединиться к перебрасыванию остатками торта, и началось что-то невообразимое. Отовсюду слышался смех и восклицания, а в воздухе то и дело пролетал очередной многострадальный кусок бывшего десерта. М-д-а-а-а, а местная аристократия знает толк в развлечениях…Такого я еще не видел на подобных мероприятиях. Какой грандиозный пассаж – от романсов мы перешли к беспорядочному швырянию торта. Остановив взглядом смачный кремовый кусок, летевший в нашу сторону, я накинул на нас с Гердой заклинание отвода глаз и увлек за лежавший на боку стол, где мы и спрятались, наблюдая оттуда за корабельной баталией.
- И часто в Южной империи так продукты переводят? – спросил я у Герды.
- Я впервые такое наблюдаю, - ответила она. – И что нам делать вообще?
- Да ничего. Посидим тут. Когда-то же это надоест им. Рано или поздно народ угомонится.
- Да-а-а уж, - задумчиво протянула она. - Работники «Павлина» знают, как сделать вечер незабываемым.
- Неужели, если бы не старые счеты Джерана с этим шеф-поваром, то наш вечер тебе никак не запомнился бы?
Я накрыл ее руку своей, ощутив едва уловимую дрожь в ее пальцах.
- Это не так, Эрик, - тихо промолвила Герда, глядя на меня.
Нежность снова накрыла меня теплой волной, и, не удержавшись, я очертил пальцем ее подбородок, с удовольствием отметив, как вновь забилось быстрее ее сердце. Каждая встреча наших взглядов отзывалась во мне вспышкой сверхновой звезды.
- Я планирую в скором времени приобрести личный корабль, чтобы выходить в море, когда мне угодно. Мы могли бы проводить больше времени вдвоем. А точнее втроем. Только я, ты и море.
Она покачала головой.
- Нам нельзя, Эрик. Нельзя проводить время наедине только вдвоем. Таковы наши правила. Пока нам разрешено посещать театры, музеи, таверны, ходить к кому-нибудь в гости, но идти и оставаться вдвоем, особенно надолго, нам нельзя, пока мы не носим анитари.
- Мне известны правила, Герда. Для того, чтобы мы могли проводить время только вдвоем, мы должны обменяться анитари. На самом деле это такая мелочь на пути к возможности быть с тобой. И я готов к этому шагу.
Она удивленно распахнула глаза, смерив меня недоверчивым взглядом.
- Эрик, обмен анитари – это серьезный шаг. Не все это понимают.
- Это мне известно, Герда. И я не вхожу в число тех идиотов, которые своими неблаговидными поступками оскверняют священный смысл, заложенный в символах на этих браслетах. Прошу, не стоит судить меня по делам тех, кто обманул тебя.
Она протяжно вздохнула.
- Эрик, ты серьезно предлагаешь мне обмен анитари после нескольких недель знакомства?
- Да, - ответил я, и был в этот момент предельно честен с ней.
Браслеты-анитари, сделанные моими руками, уже третью неделю ждали своего часа.
- Нет, Эрик, я так не могу, - запротестовала она. – Ты нравишься мне, и честно говоря, очень даже. Но это слишком рано.
- Мариус с Эмилией так не считали, когда обменивались анитари, будучи едва знакомыми.
- У них другая ситуация была, - она шумно выдохнула, посмотрев в небо, а потом снова на меня. – Прости, Эрик, но именно сейчас я не готова к такому шагу.
- Но ты подумаешь, - настаивал я.
- Да, я подумаю, - согласилась она. – Но это еще не означает, что я согласилась.
Она упрямо посмотрела мне в глаза, и между нами возникло красноречивое молчание с борьбой взглядов.
- Я не сдаюсь, Герда. Это не в моих правилах. И через время я повторю свое предложение.
- Какой же ты упертый! – проворчала она, чем вызвала у меня совершенно искренний хохот.
Нам не пришлось долго прятаться за поваленным столом. Очень скоро сладкая перестрелка всем наскучила. Дольше всех не унимались ее первоначальные зачинщики, но всеобщими усилиями заклятых недругов удалось развести по разные стороны. К тому времени, когда корабль вернулся на причал, все на палубе выглядели так же презентабельно, как и в начале вечера, благодаря чистящим заклинаниям бытовой магии. Вот только изрядно запятнанную репутацию таверны «Павлин» невозможно было так же легко почистить как испачканное платье или камзол. Правда, когда выяснилось, что ее таинственная хозяйка – бывшая балерина Арианна Лэнгфилд, то причина высокого градуса скандальности этой таверны стала понятной.
***
Герда
Для меня сегодняшний вечер пролетел подобно комете. Стремительно и ярко. Рядом с Эриком время для меня переставало существовать. Повозка неторопливо следовала по ночным улицам Альтарры, пока мы разговаривали, сидя рядом в уютном полумраке. Его близость будоражила меня, разгоняя по венам волнение и трепет. Пока он рассказывал о своем недавнем визите к брату, я вдруг поймала себя на мысли, что совершенно беззастенчиво разглядываю его, любуясь его волевым профилем и обезоруживающей обаятельной улыбкой.
- Очень мужественно, - еле слышно заметила я.
- Что ты там сказала про мужественность? – переспросил он.
- Я про твою бороду подумала, - призналась ему. - Тебе очень идет. Придает мужественности.
- Спасибо. Правда, должен заметить, что это всего лишь внешний атрибут, и ничего более. Но мне приятно, что он тебе по нраву. А вообще, мужчину именно Мужчиной с большой буквы делает вовсе не борода.
- А что же?
- Поступки, Герда. Можно говорить все что угодно и очень красиво, но грош цена тем словам, которые просто бросают на ветер. Уж лучше меньше болтать, но больше делать.
- Я с тобой согласна. Жаль только, что я поняла это совсем недавно.
- Главное, что все-таки поняла. Значит, у меня есть шансы. А вот раньше, когда я был еще человеком, на моей родине считалось, что взрослый мужчина должен обязательно носить бороду. Любую, какая ему нравится, но главное, чтобы она была. Помню, как у Вальгарда она долго не росла, и кто-то из прислуги притащил откуда-то рецепт чудо-мази для роста волос.
Он хохотнул в кулак, вспоминая этот забавный эпизод из своей человеческой жизни.
- И как, помогло?
- Помогло. Или может быть, просто время пришло, - он пожал плечами. - Только теперь он всегда ходит гладко выбритый. Потому, что Астрид так больше нравится. Говорит, что с бородой он слишком колючий, когда ее целует.
- А что, борода и правда сильно колется при поцелуе? – полюбопытствовала я совершенно без всякой задней мысли.
- Хочешь это проверить, Герда? – спросил он вкрадчиво, придвинувшись ко мне вплотную, отчего я ощутила сладкую дрожь
