и, оставив на мосту сгоревшего товарища, побежал прочь.
— Солнечный бог Виракоча испепелит каждого, кто пришел на нашу землю с недружественными намерениями! — резюмировал граф Орловский.
На баррикаде по левую и правую руку от графа устрашающе заулюлюкали.
Я, в то же самое время
После сообщения, инициированного мной от имени солнечного бога Виракочи, храм опустел. Храмовые служители не посмели ослушаться солнечного бога и ушли в город: мужчины — защищать его, женщины — под защиту мужчин.
Я прошелся по опустевшим помещениям и не встретил ни одного человека. Каменные стены холодно встречали и провожали меня, ничему не препятствуя.
Внезапно за одной из колонн мне померещилось движение. Я метнулся наперерез неизвестной тени и ухватил ее за тонкую талию. Это была Улайя.
— Что ты здесь делаешь? — спросил я рассерженно. — Виракоча велел всем до единого покинуть храм. Это опасно. Ты же слышала, сюда идут испанцы. Виракоча принял решение оставить этот храм и переселиться на небо.
— Слышала, — ответила упрямая девчонка.
— И почему ты не выполнила приказ Виракочи?
— А ты почему не выполнил?
— Я должен проверить, все ли выполнили его приказ, — сказал я мягко. — Иди в город, Улайя. Здесь тебе не место.
— Я не хочу.
— Почему?
— Я люблю тебя, Андрей.
— Ну вот еще! — невольно рассмеялся я. — У меня, между прочим, жена имеется, беременная. Один раз она нас уже застукала, хочешь повторить?
— Хочу, — призналась Улайя.
— У меня после того случая были неприятности. Я едва с женой не поругался.
— А я все равно хочу, — повторила настырная девчонка.
— После этого ты уйдешь в город?
— Уйду.
— Хорошо.
Улайя опустилась передо мной на колени и, всхлипывая, принялась расстегивать одежду. Когда одежда была расстегнута, девчонка заняла свой рот делом, и всхлипывания сразу прекратились.
— Запомни, — сказал я Улайе. — Если увидишь, что испанцы уже приблизились, не ходи в город, спасайся в джунглях. Испанцы не побегут за тобой и надолго здесь не останутся. Вернешься через месяц. Если же испанцы отсутствуют, спокойно иди в город. На мосту будет баррикада. Но если ты попросишь, тебе переведут через нее. В крайнем случае, оплывешь баррикаду по озеру. Надеюсь, ты плавать умеешь?
Улайя закивала.
Я испытал острое удовлетворение от того, что девчонка меня понимает, а иногда даже слушается.
По пустому храму разнеслись звучные шаги. Вышагивали несколько человек, хотя весьма нерешительно.
— Скорей, скорей заканчивай! — прошептал я.
Улайя закивала, и этим ускорила процесс. В результате нам — мне со спущенными штанами и стоящей на коленях Улайе — удалось спрятаться за колонной. Поправив одежду, я выглянул из-за колонны. По храму осторожно передвигались: мой тесть Иван Платонович Озерецкий, впереди, за ним нерешительно ступали Люси и Натали. Катьки не было — значит, по поводу замужества на Якаки она не шутила.
— Исчезни, Улайя, — шепнул я. — Чтобы тебя здесь больше не было.
— Прощай, Андрей, — прошептала девчонка и растворилась в полутьме храма, как будто ее и не было.
Я еще раз проверил одежду и вышел из-за колонны.
— Я здесь!
— Андрэ! — кинулась ко мне Люська.
— Идемте, — сказал я, обнимая жену.
Мы направились прямиком в молельню. Я не хотел оставлять товарищей по путешествию в храме — это было опасно. Куда более безопасным представлялось отвести их непосредственно к протечке. По крайней мере, туда не забредет случайный человек.
Когда женщины увидели солнечную дугу — совсем близко, в шаговой доступности, — то вскрикнули от изумления. Я отпер золотую ограду ключом, позаимствованным у Верховного жреца, — и впустил всех внутрь.
— Орловский не извещал, когда прибудет? — спросил я Ивана Платоновича.
— Как только освободится. Но до заката солнца — непременно.
До заката время еще оставалось. Несмотря на то, что находились в храме, мы могли наблюдать небо через дыру в крыше.
— Будем ждать, — сообщил я, запирая решетку на замок.
— Где, барин, здесь? — удивилась Натали.
Действительно, если не считать световую духу, пронзающую храм от потолка до пола, мы находились словно внутри вольера в городском зоопарке.
— Нет.
Я подошел к солнечной дуге и погрузил в нее руку. Люська вскрикнула, ожидая, что меня засосет в протечку, но ничего не произошло.
— Эта штука работает как-то по-другому, — сообщил я. — Она абсолютно безвредна. Поэтому станем дожидаться Орловского не здесь, а в подвальном помещении, — и показал на дыру, из которой выходила и в которую возвращалась солнечная дуга. — Нам вниз, добро пожаловать.
Я слился с солнечной дугой и нащупал лестницу в подвал. Спустившись на несколько ступенек, крикнул товарищам:
— Не бойтесь! Спускайтесь, здесь лестница.
В дыру, заполненную световым лучом, просунулись Люськины ноги. Я бережно принял жену и помог спуститься с лестницы. Потом полез наверх, чтобы помочь Натали, в этот момент беременная Люська отчаянно завизжала.
Я слетел с лестницы, ища опасность, но опасности не было. Просто Люська обнаружила в углу связанного Верховного жреца. Урумбо уже очнулся и теперь, не в силах выплюнуть из рта кляп, смотрел на меня искренним ненавидящим взором.
— Не бойся, он связан.
Натали и Иван Платонович уже спустились и теперь с любопытством озирались по сторонам.
— Не заденьте протечку, — предупредил я.
— Уже ученые, — заметил Иван Платонович.
— Будем ждать Орловского, — подытожил я и полез наверх.
— Андрэ, куда ты? — забеспокоилась жена.
— Григорию не известно, где мы находимся. Я встречу его возле храма.
— Осторожно, Андрэ.
В этот момент мне пришла в голову идея, как поторопить воюющего на баррикадах Орловского.
— Минута тишины, — попросил я товарищей.
После чего включил транслятор и сообщил, имитируя голос Урумбо, в эфир:
«Вниманию моих поклонников. Я, солнечный бог Виракоча, прошу главнокомандующего инкскими войсками графа Орловского срочно прибыть в храм. За заслуги в деле защиты родины от иноземных посягателей я, солнечный бог Виракоча, намерен забрать графа Орловского с собой на солнце.»
— Надеюсь, Григорий это услышит, — вздохнул я.
Из угла на меня сверкнул ненавидящий взгляд Верховного жреца.
Я подошел и вынул изо рта Урумбо кляп.
— Извините, — сказал я Верховному жрецу, — но священное животное предсказало мне так поступить с вами. Это не я, это священное животное попросило.
Некоторое время Урумбо массировал языком губы, пытаясь восстановить кровообращение, затем начал, по своему обыкновению, валять ваньку.
— Андрей, я все понимаю. Неужели вы думаете, что я вас не раскусил? Это было ясно с самого начала. Но я убедил жреческую коллегию в вашей невиновности. Я пошел на это должностное преступление из любви к истине, хотя рисковал многим.
— Хватит лжи, — оборвал я Верховного жреца. — Лучше скажите, каким образом вы делаете воспламеняющиеся шарики?
— Я все, все вам расскажу, — поспешно заговорил Урумбо. — При храме имеется подпольная лаборатория. Там работают наши лучшие
