— Сказать ему, что я не такая? — Это даже звучало смешно.
— Скажите, что вы не уверены в том, что у него честные намерения в отношении вас. И что для вас важны искренность и чувства, что они на первом месте, а удовольствия и соблазны — не так важны. Он должен это понять.
Софи сжала мою руку.
— Всё будет хорошо. Вы справитесь, Майя. А с ним я ещё обязательно поговорю.
Мне это давно не давало покоя, и я решила спросить прямо:
— Почему вы помогаете мне? Ведь я никто для вас. Мы совсем немного знакомы, а вы учите меня, будто собственную дочь, и заботитесь так же.
У Софи на миг дрогнуло что-то в лице. Могу поклясться: так выглядит застарелая боль.
— Вы правы, слишком мало времени прошло с вашего появления здесь. Вы лишь гостья, вы только входите в нашу жизнь, но искренне нравитесь мне, я вижу — вы хороший человек.
— Ничем не лучше других.
— Лучше неё, намного, в разы лучше той Майри, о которой сами велели нам позабыть, — не согласилась со мной Софи. — Душой вы другая, Майя, а внешне — точь-в-точь она. И это очень важно, ведь мужчины любят глазами.
Она вздохнула.
— Я делаю это для Дами. После случившегося разрыва он будто стал другим человеком. Никогда прежде он не был таким, закрылся наглухо. Целый год прошёл, но ни одна женщина больше не привлекала его внимания. Он, казалось, разочаровался в одной — и во всех сразу. Вы его лучший шанс исцелить раны сердца. Чем калечим, тем лечим. Вы подходите ему лучше всего. Вы лучшая версия Майри и легче других женщин заставите его позабыть о той прежней, злой.
Примерно так я и предполагала. Софи лишь подтвердила мои догадки. Разумеется, всё её старания из-за Дэбрэ. Вспомнить только первое, что я от неё услышала, когда немного отошли от взаимных реверансов: «Навредите ему, и я сама вас убью».
— Вот видите, никакой сказки или обмана, — она улыбнулась. — Я использую вас для того, чтобы помочь господину.
— Вы его очень любите, да?
Она наклонила голову, вздохнула и только тогда ответила, глядя мне в глаза:
— Его мать умерла родами. Он с первого дня своей жизни со мной. Уже двадцать восемь лет. Он мне будто сын, данный Богиней взамен того малыша, которого я потеряла. И я… я убью за него, если потребуется. — Она широко улыбнулась. — Ну что, испугала я вас?
Я покачала головой.
— Ему очень повезло с приёмной мамой.
— Кормилицей, няней, — уточнила она.
— Мамой, — повторила я.
Её глаза влажно блеснули.
— Ну вот, совсем растрогали меня, — укорила она. — И вы ещё спрашиваете, почему я хочу видеть вас женой Дамиана?
Она поправила невидимые складки на моём платье.
— Ну вот. А теперь пойдёмте. Не позволяйте ему всякие вольности, и всё будет хорошо. Он не устоит перед вами. Да что там, он уже готов бегать за вами. И знаете что? — шепнула она уже перед дверью столовой. — С ней он никогда не был таким. Он смотрит на вас иначе. Вы для него — будто чудо. Пожалуйста, дайте ему ещё время витать в облаках и влюбляться.
Глава 47. Важный разговор
После обеда Дэбрэ предложил мне прогуляться по саду, но я, помня о Бренане, отказалась. Нас ждал серьёзный разговор, и человек, превращённый в собаку, не должен был его подслушать ни в коем случае. Так что гостиная или столовая представлялись мне лучшим местом для нашей беседы.
Вот после, возможно, мне даже потребуется пройтись, развеяться, а то и выкричать гнев. Ладно, не буду настраивать себя на плохой результат. Как там говорят? Делай что должен, и будь что будет.
Дэбрэ заметно огорчился моему «нет, спасибо». Ну как заметно — слегка нахмурился, линия губ посуровела. Забавно, но я научилась различать оттенки его эмоций по самым крохотным их проявлениям, так что его сдержанность только играла мне на руку. Ему я об этом, разумеется, не сказала. Не хотела увидеть ещё и намёк на недовольную складку между бровей.
Софи предложила накрыть к чаю в гостиной.
— Прекрасная мысль, — поддержал её Дэбрэ. — Может быть, хотя бы тогда Майя решится что-нибудь съесть.
— Пирожные сегодня очень удачные, с лесной малиной и ежевикой, — тотчас откликнулась Софи. — Надеюсь, вы их хотя бы попробуете, госпожа. — Она слегка наклонила голову и произнесла всего одно слово с вопросительной интонацией: — Господин?
Ему не потребовались дополнительные объяснения.
— Да, конечно, идите, — сказал Дэбрэ, не сводя с меня глаз.
Как только дверь за Софи закрылась, он встал из-за стола и подошёл ко мне. Он встал сзади, за спинкой кресла, и его взгляд тёплой тяжестью лёг на мои плечи и шею. Я постаралась уговорить себя сохранять спокойствие, но одно его прикосновение — почти невесомое — к плечу, лишило остатков сосредоточенности.
— Вы так напряжены, — сказал он, когда я встала, убегая от его руки.
Как жаль, что голос невозможно нарисовать. Он показался мне тёплым и тяжёлым, как чёрный бархат, соблазняющим и дразнящим. Такой голос — это же настоящее оружие, лишающее желания сопротивляться. Я из всех сил старалась ему не поддаться.
— Прошу вас, поговорим в гостиной.
А он словно почувствовал, как мне сложно ему противостоять. Взял за руку, затем поднёс пальцы к губам. Наши взгляды встретились, и он сказал:
— Вы очаровательны.
— Вы крайне любезны, — ответила я. — Но мы договаривались о серьёзной беседе. И до того, как мы всё обсудим, я объявляю мораторий на комплименты.
Дэбрэ улыбнулся по-настоящему тепло, чуть сжал мои пальцы.
— Если такова ваша воля, то я ей подчинюсь. — Более серьёзным тоном он продолжил: — Надеюсь, ваше пожелание не связано с тем, что я чересчур навязчив и чрезмерно давлю на вас. Я бы не хотел, чтобы вы неверно меня поняли или ошибочно посчитали обязанной со всем соглашаться. Не нужно бояться меня. Я никогда не позволю себе сделать что-то против вашей воли. И вы имеете полное право мне отказать.
Он отпустил мою руку и поднял свои открытыми ладонями вверх.
— Видите, я вас ни к чему не принуждаю.
Это что же, я показалась ему настолько испуганной, что он целую речь прочитал о праве на «нет»?
Я постаралась уверенно улыбнуться.
— Я уже говорила, что верю вам. А боюсь только себя, своей опрометчивости и того, что могу быть неверно понятой.
Он предложил мне руку и проводил до гостиной, будто я могла заблудиться между двумя соседними комнатами. В коридоре я увидела Бренана. Он стоял довольно далеко, в холле, и смотрел на нас с Дэбрэ. Выглядел как большая собака, но теперь я знала, что он человек. Человек в теле пса. Вернее, человек в собственном теле, выглядящем как большая собака.
