думал тебе не понравится.
Я толкнула его в бок.
– Не ври… все ты знал.
Тихо засмеявшись, он сказал:
– Ладно-ладно, хотел посмотреть на твою реакцию.
– Так и знала… а куда полетим?
– Ну-у… выбор за тобой.
– А давай на острова?
– Давай на острова. Надо только выбрать на какие.
– Там, где нам никто мешать не будет, особенно твоя работа.
– М-м-м… – вздернул он брови. – Угу… ну, я так думаю ровно также, как и твоя учеба.
– А что моя учеба?
Поднимаясь по лестнице на второй этаж, спорили мы.
– А что твоя учеба? – передразнил он меня.
– Ну… подумаешь… и там совсем немного, я просто повторяю, чтобы быть квалифицированным специалистом.
– Похвально-похвально, и все же.
– Ладно… я поняла.
– Ну и умница значит, раз поняла…
Сидя в детской у кроватки дочери, читала сказку на ночь своей крохе. Она давно уже заснула, раскидав ручки и ножки в стороны, а я смотрела на нее. Услышала, как открылась дверь, я обернулась. Муж тихими шагами подошел к кроватке, посмотрел на нашу малышку. Затем забрал у меня книжку, отложил на столик. Сгреб меня на руки и пошел со мной на выход.
– Что ты делаешь?
– Пока ничего, но определенно, хочу и очень.
Я улыбнулась, обняв его за шею. А потом вдруг встрепенулась:
– Алан-Алан…
– Что такое? – остановился он.
– Радионяню не проверили, она включена?
– Включена, все, успокойся, я проверил, – и продолжил путь к нашей комнате.
– Точно?
– Так, выключаем режим матери и включаем режим похотливой жены, – сказал и перекинул меня через плечо, шлепнул по моей попе и открыл дверь в нашу комнату. Донес меня кверху попой и вниз головой, опрокинул на кровать, где я села на колени и жадно смотрела на него, приняв правила игры.
– Люблю, когда у тебя распущены волосы, а после того, как повисела вниз головой на моем плече, я им предал пышности лучше любого стилиста, тебе так больше идет.
– Спасибо, – сверкнула я глазами.
– Обращайся, – сощурил он глаза, снимая с себя футболку, а потом, не разрывая зрительного контакта, стянул вместе с бельем штаны.
– Приступим, детка?
Прошлась по нему взглядом, красивый… большой, мой взгляд остановился на его эрегированном члене.
– Приступим…
Я одним движением сняла легкий сарафан и бюстгальтер.
– Трусики тоже снимай, – сказал Алан, на что я только улыбнулась и медленно потянула их вниз, отбросив пальчиками ноги.
– Опустись на колени, девочка моя, хочу почувствовать твой горячий язычок.
Спустилась с кровати и опустилась перед мужем на колени, прямо напротив члена.
– Не томи… облизни свои губы.
Облизав губы, я посмотрела на Алана снизу вверх. И прошлась языком от основания члена до головки, оставляя влажный след, обвела кончиком языка головку по кругу и только после погрузила член в свой рот почти весь. И снова повторила свое действие.
– Да… вот так, малышка, еще возьми его в свой ротик…
Я погрузила член в рот и стала сосать, помогая себе поступательными движениями. Расположив обе свои руки на его накачанных ягодицах, в какой-то момент, войдя в кураж, впилась в них ногтями.
– Черт… Юля… иди-ка сюда, – поднял меня с колен. – Разошлась, – сказал и впился в мой рот, заполняя его своим языком, затем оторвался и приказным тоном сказал: – Живо в кровать и на колени.
Я буквально нырнула в кровать, оттопырив попу, и раздвинула ноги, поворачивая голову к нему, смотрю, как он смотрит в мою промежность, подползая ко мне, хищно рассматривая меня.
– На локти, – я опустилась щекой на сложенные ладони. – Ты красавица, моя лебедь, – провел от лопаток и до ягодиц раскрытой ладонью, а потом резко шлепнул по попе, от неожиданности я вскрикнула. Расположившись между моих ног, одним толчком вошел до упора, так, что у меня мушки в глазах запрыгали, и я хрипло простонала…
– Что такое, малышка… хорошо?
– Да… да… хорошо… – последовал еще один толчок, и я открыла рот и часто задышала, закатив глаза.
– Юлька… ты такая мокрая, меня это чертовски возбуждает.
И я понимаю, что он смотрит на то, как соединяются наши тела. Почти весь выходит, а потом снова таранит меня и это вырывает из меня мучительно страстные стоны. Ускоряется, а потом снова мучает, доводя до исступления, до стонов, которые усиливают мое желание кончить, но он не позволяет… оттягивает наш оргазм и всегда так, чтобы мы кончили вместе. Держит крепко меня, зафиксировав руками, и снова врезается своими бедрами в мои, до шлепков наших тел, еще и еще… Еще немного и…
– Ал… Ал… я скоро…
– Давай, моя лебедь… кончай… – и только он сказал, как я почувствовала первую волну оргазма… я издала протяжный стон…
– А-а-а-а-а… – и Алан вместе со мной кончил, сквозь его зубы прорывались короткие рычащие звуки острого оргазма.
– Каждый раз с тобой так… не устаю… всегда хочу тебя. Ты прелесть, лебедь, – сказал и поцеловал меня в лопатку. – Моя нежная-нежная лебедь, – выйдя из меня, перевернул на спину и лег рядом, а я чувствовала, как его сперма стекала по внутренней стороне бедра. На этот раз я предохраняюсь, думаю, рано нам рожать второго, пока не окончу университет.
– Иди ко мне ближе.
Я придвинулась, мы так и лежали, молча, восстанавливая свое дыхание.
– Готова ко второму раунду?
Я посмотрела на него, думала, он шутит, а оказывается, что нет.
– Нет, Алан, не готова…
– Да, детка…
– Нет, – и рванула из постели, но он так резко перенес свое тело в мою сторону и выбросил руку, ухватив меня за лодыжку. И я взвизгнула, как всегда от неожиданности.
– Куда это ты, милая женушка, собралась? А как же супружеский долг?
Говорит, а сам подтягивает меня к себе. Мне и смешно, и досадно, что не получилось перехитрить его.
– Я выполнила супружеский долг, мой дорогой муж. Что с твоей памятью? Только что выполнила. Забыл? А-а-а… я поняла, это возрастное, ну ладно, не расстраивайся, – уже сквозь смех, говорю ему. Резко перевернул меня на лопатки и навис надо мной.
– Да… нелегко тебе, молодой, приходится с мужем-стариком, совсем ничего не помню. Надо бы память освежить, давай по новой начнем, раздвинь ножки, – с хитрым прищуром говорит.
– Не-а… и не подумаю… – смеялась я.
– А так? – и он припал своим чувственным ртом к моей груди и стал терзать мой сосок.
– Это же запрещенный прием, – говорю ему, зарываясь в его волосы своими пальцами…
Утром за завтраком обсуждали с Аланом, куда лучше полететь. А он кормил из ложечки дочку и умилялся, вытирая остатки еды салфеткой. Глядя на эту картину, всегда думаю, что меня отец
