– Поехали.
– Ты есть хочешь?– заботливо спросил он и нежно обвел пальцем контур моих губ.
– Да, хочется что-нибудь перекусить. Что-нибудь легкое,– согласилась я, как на вариант замедлить ход событий.
– Тогда заедем в ресторан Бахарского, который я курирую, чтобы никто не завалил меня работой. Сегодня хочу быть с тобой,– оживился и как-то вдохновился Ярослав и рванул с места, как дикий жеребец.
– Ярослав, давай поосторожнее. Я не такая голодная, чтобы так спешить,– попросила я, от скорости влипая в спинку сиденья на поворотах.
Македонский странно посмотрел на меня и засмеялся.
– Ярослав? Только ты меня так называешь.
– Прости, я думала, тебя так и зовут?– усмехнулась я.
– Да нет. Так официально звучит.
Я пожала плечами и ответила, что так мне больше нравится.
На самом деле имя Слава мне не нравилось, а называть его прозвищем «Яра», как называли его друзья и партнеры, мне было омерзительно. Не знаю, что означало такое отношение к имени, наверное, это был каприз, маленькая женская прихоть.
Тогда я предложила величать его – Македонский, как называла про себя. Конечно, он был не против, весело засмеялся и расцеловал мне ладошку. А я смотрела, как его губы касаются моих пальцев, и представляла на его месте…
Да, кого бы вы думали? Кирилла!
А потом я просто отвернулась к окну, закрыла глаза и продолжила представлять, как это Кирилл вымаливает мое прощение и просит вернуться к нему, как обещает, что мы уедем на край света, где и не слышали про такую Наталью Андреевну…
В общем, что было взять с дуры, которая только и тешила себя наивными фантазиями?!
Мне нужно было немного расслабиться. И ничто не могло помочь, как один бокал мартини с ромом. И на ужине в уютном ресторанчике я не успокоилась, пока не допила бокал шального коктейля. От него меня не качало, но в голове все мутнело и плыло – мама держи.
Когда оказалась в его доме, в большом белом холле, мне уже было совсем хорошо. Я была готова на подвиги. Усталость Ярослава куда-то запропала еще в ресторане. За ужином он пригубил белого вина и повеселел. Он стал вдруг таким бодрым и разговорчивым. Мы даже насмеялись за ужином до коликов в животе.
Я еще тупо надеялась в глубине души, что мы просто пообщаемся за каким-нибудь фильмом, пощелкаем орешки или поиграем в его любимые нарды. Но на полушаге к дивану я ощутила его присутствие близко-близко и остановилась.
– Я так соскучился,– искренне произнес Ярослав рядом с моим ухом.
– У тебя и на это хватает сил?– глупо пошутила я.
– От тебя так вкусно пахнет…
Он уже был безнадежно возбужден. И где-то на заднем фоне я молилась своим богам, чтобы затрезвонил телефон или кто-нибудь из его свиты постучал в двери, и все это закончилось бы, не начавшись.
Но, наверное, я настолько была пьяна, что не сообразила о том, что он отключил мобильный и сделал все, чтобы мы остались наедине и надолго.
Я закрыла глаза. Он стоял за спиной. Его руки забрались под мой свитер и ладони плотно легли на живот. Требовательные губы коснулись мочки уха. Голова поплыла и отклонилась назад на его плечо. Спиной ощущалось его громкое сердцебиение. Губы пересохли. Руки вторили движениям его рук по моему телу. Дыхание стало одинаковым: горячим, сбивчивым. Кожа горела от его поцелуев. Тело само поддавалось его ласкам. Ноги, казалось, утопали в ковре, и колени сгибались от слабости.
О, боги, как же я скучала по этим губам… горячим пальцам… страстному движению рук…
Я помогала этим дорогим рукам срывать с себя одежду. Не терпелось целиком и полностью оказаться в его объятьях и власти. Как плыло тело от наслаждения его поцелуями и восторженно-вожделенным шепотом…
Я резко открыла глаза и захлебнулась воздухом. Испуганно уставившись на лицо обнимающего меня мужчины, я замерла и напряглась, как пружина.
– Ты что?– недоуменно выдохнул в висок Ярослав и еще крепче прижался к моей груди.
О, боги! Это не Кирилл!
Сердце забилось еще сильнее. Руки непроизвольно стали отталкиваться от его плеч, а ноги упираться в пол.
– Я…– выдохнула я, но не смогла продолжить: его губы накрыли мои.
От возмущения и обиды закружилась голова. Я зажмурилась, что есть силы, и пыталась не сопротивляться. Что-то тянулось ему навстречу, но что-то неумолимо отбрасывало назад.
В общем, по моим ощущениям, ночь не удалась. Я была то агрессивна, то напряжена, то царапалась и кусалась, то прижималась всем телом… Ужас!
Интересно, что должен был чувствовать он? Или он ни черта не соображал? Слишком был озабочен своими желаниями.
Показалось, что я не спала всю ночь. Не было никаких мыслей, но голова разламывалась на части, все не могла найти себе места – словно простыни были из бетона, а подушка набита булыжниками. Я все просыпалась и просыпалась, мяла виски и долго соображала, где нахожусь, а потом еще долго елозила под ежовым одеялом.
Утром, вернее, в полдень, золушка проснулась и не нашла Ярослава в постели. В доме я была одна.
Я выглянула в окно – шел редкий снег. Жаль было смотреть на еще зеленые газоны, кусты и деревья. И так захотелось домой, и чтобы там оказались Анька и Лизка, и мама испекла бы яблочный пирог, и теплый сладкий запах ванилина и печеных яблок согревал бы весь дом.
Да, скоро новый год и рождество! И чего я добилась? Работы нет, дела нет, занимаюсь чёрти чем, маникюр на руках ужасный, Кирилл застрял в голове… Но есть много денег… Хм, много денег! Спастись от скуки – заняться шопингом? Да, надо позвонить Таньке и Ларке.
Но голова потребовала кофе. Я спустилась на кухню и быстро приготовила завтрак.
Надо же! В холодильнике Македонского оказалась копченая ветчина, сыр, салат и помидоры: на столе стояли фрукты и свежевыжатый сок. Желудок непроизвольно заурчал – пришлось тут же его умаслить.
А потом, готовя себе кофе, я услышала шум въезжающей во двор машины. Это был Ярослав.
Он вошел в кухню на запах кофе и обнял меня сзади за плечи.
– У-у, ты такой холодный,– вздрогнула я.
– Как айсберг в океане,– весело пропел он и прислонился к моему виску холодной щекой.
От него пахло морозной свежестью.
«Миф» – и ваша жизнь блистает чистотой! Фу!
– На улице минус два. А на меня кофе хватит?– с хорошим настроением в голосе спросил он.
– Да, я всегда варю с запасом.
– Ну, тогда получай…
Ярослав протянул передо мной кулак, повернул ладонью вверх и разжал пальцы.
На ладони лежала красная упаковка, в которые обычно кладут ювелирные украшения.
– Это тебе, рыбка.
