- По-дружески, - предупредила я. – Друзья – немаги здороваются именно так! Это считается вежливо. Да!
Черная перчатка скользнула по бледной коже. Как раз на том месте, где был запечатлен мой дружеский поцелуй. Зеленые глаза расширились. Мне показалось, что в последний раз он вел себя так, когда его укусил за кошелек финансовый кризис.
- В портал. Быстро, - отрывисто и как-то совсем недружелюбно произнес голос. Мантия прошелестела, обдав меня опьяняющим запахом духов.
Мне показалось, что я допустила самую большую ошибку в своей жизни. Смущенная, краснеющая от стыда, я следовала в сторону портала. Не надо было так делать! Что-то не то! А вдруг у него есть невеста? А вдруг он женат? А вдруг …
Я была в смятении, чувствуя, как ухает в груди мое сердце. И как полыхают лесными пожарами мои щеки от жгучего стыда. Под ногами появился свет. Я умоляла портал работать шустрее.
Когда я очутилась дома, я приложила руки к пылающим щекам. Что я сделала не так? Почему такая реакция? Я ожидала всего, кроме этого каменного лица с расширенными глазами.
- Блин, - сморщилась я, пытаясь отогнать плохие мысли.
Я сняла мантию невидимку и повесила ее на крючок. Сойдет, в качестве дождевика.
- Опять мне изменяла? Смотрю я в твои бесстыжие глаза и понимаю. Изменяла! Я подумал и решил, - послышался голос туалета, а я попыталась понять, где он разглядел у меня «бесстыжие» глаза.
– Мы расстаемся навсегда. Не притрагивайся ко мне! Это конец! Это расставание! Лучше сейчас! – голос был полон драматизма и трагедии.
- Уходи, я тебя не удерживаю, - не менее пафосно заметила я унитазу. – Я постараюсь пережить твой уход!
Я даже приоткрыла двери, в надежде, что у чудовища появятся паучьи лапки. И он уползет на них.
- Можешь даже громко хлопнуть дверью. Я разрешаю, - усмехнулась я, глядя на удивленно поднятое седельце.
В комнате зазвонил телефон. Я бросилась к нему, видя, что звонят с издательства.
- Откровенно слабая книга, - послышался голос на том конце. Я сделала глубокий вдох. – Герой какой-то шаблонный, что ли… Филиус, кажется, да? Я бы посоветовала вам описывать реальную личность! А еще я пробежала глазами текст и скажу так. Ваш герой не пахнет властным героем!
- А чем должен пахнуть властный герой? – спросила я, чувствуя, что меня ставят в тупик. А теперь готовятся поставить в позу.
- Я не знаю, но он у вас не пахнет! – заявили мне. – Чем должен пахнуть властный герой? Это я у вас должна спрашивать!
- Эм… Наверное, - выдохнула я. - Наверное, кнутом. И потными подмышками. Мужик же сто процентов вспотел, размахивая кнутом? А еще прелыми носками! Попробуйте походить по жаре в высоких кожаных сапогах! И немножко ванилью. Потому, что где-то в кармане властного героя всегда должен лежать пряник.
Я помолчала, слыша тишину в трубке.
- Эдакий садист с хлебозавода и кожгалантереи, - подытожила я.
- Хорошо, пишите следующую! – ответили мне. И положили трубку.
Я села на кровать, подняла глаза к потолку и спросила вслух: "Что я сделала не так?".
Глава семнадцатая. Василиса Прекрасная
«Зато у нас пятерка!», - подумала я, и с горя уселась за «следующую». Просмотрев на электронной почте все претензии издательства, я озадаченно почесала голову. Куплю новые глаза, которые этого не читали!
Герой полюбил героиню ровно в шесть сорок одну. У него в календарике была обведена кружочком дата и время, когда он обязан полюбить героиню. Где-то между битвой и ужином, герой торжественно сел, сосредоточился и … влюбился.
Сначала он долго не мог влюбиться. У бедняги был любовный запор. Но он тужился и старался. И в конце-концов у него получилось!
Вытерев бумагой пот со лба, уже влюбленный герой успокоился и четко зафиксировал время влюбленности. Герой даже выделил время в своем плотном графике для любви к героине. Где-то между шестью и семью вечера.
«Ну все, полюбил, и хватит!», - вздохнул герой. И посмотрел на часы. А потом принялся завоевывать мир с новой силой.
Потом я перечитала претензии, и поняла, что герою стоит немного пересмотреть свой график. И выбрать время для выяснения за что, он полюбил героиню.
Он видел ее только один раз. В темноте, со спины, под капюшоном и заклинанием невидимости, в карете, проезжающей мимо со скоростью двести километров в час. Поэтому герой предлагал вариант «за неземную красоту».
Грызя ноготь и печенюжку, я сопела перед мигающим курсором. Во мне плескалось десять литров чая, а на коленях лежала Блу.
Ближе к утру я легла спать. Мне долго не удавалось сомкнуть глаза. Я лежала и думала, что могло вызвать такую странную реакцию? Неужели я ему совсем не нравлюсь?
Расстроившись, я решила забыть о нем раз и навсегда! Отныне я держу дистанцию так, словно он подозрительно кашляет. С этого момента только официальный тон, официальное лицо и официальный взгляд.
С этими мыслями я уснула. Снилось мне, как меня нежно целуют, как сгребают в охапку и похищают с известными намерениями.
Проснулась я от того, на моей подушке натекло озеро слюней.
Через три минуты я превратилась в Джульетту. С пафосом, мне не свойственным, я доказывала свою неземную любовь. Потом убеждала, что вернее меня только Хатико. И предлагала начать отношения сначала. Что только не сделаешь, чтобы задобрить капризную сантехнику.
В итоге его хрустальное величество дало мне испытательный срок. И я с облегчением одернула халат.
Осадочек со вчерашнего дня заставлял меня поджимать губы. Нервная система дружно отгоняла воспоминания. «Брысь!», - орали очень нервные клетки на воспоминания о дьявольской улыбке.
Обнаженная красавица появилась аккурат в тот момент, когда я готовила себе обед. Вообще-то по рецепту обед должен быть мясным. Но за неимением мяса, у меня отлично покудахтала капуста.
- Возьми меня, - облизывала пухлые губы развратная красотка.
В порыве призрачного танца, от которого встают даже часы, красотка закинула ногу в кастрюлю. И томно призвала меня взять ее немедленно.
Я смотрела на рецепт: «Возьмите куриные ножки», потом на ногу красавицы, торчащую сквозь кастрюлю. И почувствовала себя каннибалом.
«Все готовы?», - призвала я нервную систему.
«Да!!!», - заорали нервные клетки.
«Готовы к тому, что вместо Академии – руины?!!» - решительно спросила я.
«Да!!!» - бодро заорали нервные клетки.
В свете последних событий они напоминали триста спартанцев. Возглавляла их очень древняя нервная клетка. Она уцелела после финансового кризиса, пережила два увольнения, четыре расставания и даже трехчасовое стояние в пробке.
