Лекари ей не помогли, всучили бинты и мази и, похоже, спровадили. Что ж он их не винил. Она выглядела весьма пугающе, как призрак, или вампир, при этом ходила и держалась нормально, за исключением пустого взгляда. Сам бы её спровадил, но он Куратор и должен хоть чем-то помочь.
Эрви приближаясь осмотрел подопечную небесным взором, убедившись, что никаких опасных ран на полукровке нет. Лекари занимались выхаживанием нескольких заболевших преподавателей, а дежурными оставляли неопытных новичков.
Куратор подошёл, несколько отстранившись от подопечной, открыл дверь и указал ей на уборную. Фиама проследила взглядом за Куратором и заперлась. Она промыла раны в прохладной воде, чтобы не так сильно щипали. Затем, как смогла, забинтовала правую, а потом левую руки. Ноги тоже пришлось мыть, доставать из кожи кусочки веточек и листиков, прилипшие к разодранным стопам, и бинтовать. Взглянув в зеркальце, полукровка ахнула. Слёзы потекли по щекам.
Фиама даже не представляла, как ужасно выглядит. Она походила на лысеющего старика – вместо чёлки на голове красовалась выбритая проплешина, уходящая к затылку, ниже локоны постепенно становились длиннее, но торчали кривыми клоками. Остальные волосы оставались длинными. На затылке они слиплись и свалялись комом в запёкшейся крови.
Проплешину никак не спрятать. Ко всему прочему половина лица опухла, от сильной пощёчины глаз заплыл. Радовало, что зубы целы. Но в таком виде она не могла показаться на занятиях. Что подумают преподаватели? Синяки продержатся минимум неделю. Как она будет учиться с таким лицом?
Острые уши торчали из клоков волос, глаза стали вместо голубых серыми, уставшими, но холодными и блестящими недобрыми искрами. Кожа побледнела из-за потерянной крови. Под вторым глазом, не заплывшим, залегла тень. Щёки ввалились, словно Фиама голодала несколько дней. Она выглядела кошмарно, в гроб краше кладут. Тут она снова начала всхлипывать, она ведь и побывала в гробу.
Полукровка походила на вампира. Не тесно ли им спать в гробах, подумала она, пережившая весь этот кошмар.
Теперь Фиама понимала, почему от неё все так шарахались, даже Куратор, а также это странное прозвище, полученное на уроке истории. Теперь она Баньши – вернувшийся с того света дух мщения, каратель своих обидчиков и убийц. Но ещё не хотели убить. И всё равно. Фиама вспомнила Сиэля, стоявшего над ямой. Она просила её пощадить, а он не сделал ничего. Может, она и впрямь, стала Баньши? Как же хотелось Фиаме собственными руками придумать деканскую мразь, этого лживого двуличного ублюдка.
«Мы откопаем тебя к обеду» вспомнились слова Сиэля. Не знаю кто, не знаю как, но я вылезла из ямы и поверь мне, я до тебя доберусь! Чистое небо, откуда во мне столько злобы? Ужаснулась Фиама. Она и раньше мысленно многих проклинала, но сегодня она дважды грубо возразила Декану. Что с ней случилось? Фиама запуталась в собственных мыслях. Может она действительно умерла в том ящике и воскресла, но для ожившего трупа она чувствовала себя слишком усталой и больной. Или может её раскопали, на что дочь ашуры надеялась больше, или она просто сходила с ума. Фиама помыла голову в уборной Куратора и вышла. Мага нигде не было.
Но тут распахнулась соседняя дверь и в комнату вошёл Куратор. Зачем он ходил, Фиама не поняла. Он использовал на ней магию – полукровку окружил приятный зеленоватый ветерок. После чего царапины и ссадины поостыли, а боль притупилась, даже припухлость на лице заметно уменьшилась. Волосы высохли за несколько минут, но никакая магия Воздуха не могла ускорить их рост. Фиама отчаялась. Как она будет ходить на занятия с такой проплешиной? Не хватало ещё получить прозвище – плешивая.
– Может, состричь и нижние волосы? – поинтересовалась она мнением Куратора.
– Я не умею стричь, а ты? – дочь ашуры отрицательно покачала головой. Её мама умела, а Фиама не переняла этот навык. – К тому же чтобы было вровень с другими волосами – длинные нужно сбрить почти под корень. Девочка с бритой головой слишком экстравагантный стиль, не находишь? Вот, держи, – Куратор протянул подопечной белую ленту, такую, как пришивали к мантиям маги Воздуха. – Повяжи на голову и ходи с ней. Всё лучше, чем плешкой светить.
Фиама кивнула. Светлая идея. Похоже вместе с кровью, вытек и её мозг, так плохо она соображала.
– Тебе нужно отдохнуть. Ты ужасно выглядишь, – покачал головой маг.
– Куратор, – позвала полукровка, она скромно присела на диван и слегка покачивалась. Куратора такое поведение настораживало. Полукровка походила на сумасшедшую. – Можно, я не буду ничего у вас спрашивать о прошедшем и просить помочь. Спасибо вам за ленту. У меня только одна маленькая просьба.
– Ну, – Куратор поразился. Его слова решать проблемы самостоятельно так сильно отпечатались в голове подопечной, что она боялась просить его о чём бы то ни было. – Но что за просьба?
– Спасибо, что отпросили меня у наставника Анджи. Не могли бы вы, пожалуйста, отпросить меня ещё и у тренера Шина. Боюсь я не в состоянии идти на самооборону. Мне ещё нужно физкультуру пере… – тут Фиама не договорив, стала заваливаться набок.
Куратор подбежал и не дал ей завалиться на пол. Вот дура, да тебе вообще лежать надо. На физкультуру чего-то там. У неё скорее всего сотрясение, да и она силы потеряла в земле. Как-то и я не подумал. Тоже хорош.
Спустя пару часов, Фиама очнулась. Она лежала на диване у Куратора в гостиной. Дочь ашуры не знала, сколько времени прошло, только взгляд на часы утвердил её подозрения. Фиама резко встала, голова её снова закружилась.
– Лежи. Чего вскочила? Я тебя отпросил на сегодня. – Недовольно сказал Эрви. Вот мне делать нечего, бегать по преподавателям и отпрашивать эту бестолочь.
– Простите, – только и сказала Фиама. Она чувствовала, что приносит сплошное беспокойство своему Куратору. И всё же она села на диване. Ей стало заметно лучше.
– Сможешь дойти до своей комнаты? – терпеливо осведомился маг.
– Думаю, да.
– Тогда давай. Обед ты проспала. Я кое-что принёс, можешь поесть. На ужин не спускайся, я попрошу кого-нибудь занести тебе еды, – уткнувшись в книгу промолвил Куратор.
– Спасибо. – Фиама перекусила, ела она медленно. Полукровка согласилась с наставником, но возвращаться в свою комнату боялась, там она абсолютно одна и беззащитна. Что если Сиэль вернётся и на этот раз закончит своё дело? Фиама не привыкла ночевать одна в спальне, дома комнат было не много и рядом всегда спала либо Макри, либо мама. После событий этой ночи, полукровка стала бояться тёмного времени суток и одиночества ещё больше. Оставаться у Куратора она не могла. Потому, когда с перекусом было покончено, медлить она не могла, полукровка встала и поплелась в свою комнату.
Её Куратор занятой и важный, но всё же в глубине души добрый. Просто он, как и другие преподаватели Академии магии Воздуха, учит меня быть взрослой и самостоятельной. Думала Фиама, бредя в свою комнату.
Там дочь ашуры сняла грязные вещи, которые пришлось вновь надевать у Куратора в комнате, и завалилась на кровать. На удивление, сон вскоре сморил Фиаму, только вот оказался беспокойным – снились кошмары минувшей ночи. Она провалялась в забытье до самого ужина, который ей принесла лекарка. Она выглядела ужасно недовольной, но при этом не швырнула поднос с едой, а аккуратно его поставила на стол. На ночь дочь ашуры решила подпереть дверь стулом. Запор слабый, ненадёжный, но Фиама надеялась услышать шум, если дверь откроют и стул упадёт.
