— Пища, вода…
— На складе в одном из дальних залов. Там же запас взрывчатки. Его вполне хватит, чтобы уничтожить все эти архивы, так что за дело.
Где-то далеко раздалось несколько взрывов, а потом началась беспорядочная стрельба. Андрей Васильевич насторожился.
— Может, наши?
Василий с сомнением покачал головой.
— Это друзья нашего липкого чудовища развлекаются с фрицами. Не зря же я заставил вас раскапывать командарма и его людей.
Капитан покачал головой, словно никак не мог осознать реальность всего происходящего.
— Не понимаю…
— Иди, командуй людьми, капитан Ефимов, и не ломай голову над загадками, которые тебе решить не суждено. Нам нужно как можно скорее захватить лабораторию. Да, и поищите что-нибудь тяжелое, дверь придется выбивать.
Но прежде чем отправиться на штурм лаборатории, Василий прошел к воротам из подвала. Возле них уже стояли два часовых с трофейными немецкими автоматами.
Несколько секунд Василий изучал засов, потом повернулся к красноармейцу, который показался ему более серьезным.
— Вы понимаете, что не должны открывать эти ворота, кто бы в них ни постучался, каким бы голосом к вам ни обратились, кто бы ни молил вас о спасении?
— Вы нам не…
— Если хотите жить, сделаете, как я сказал! — резко оборвал его Василий. — Видели ту тварь?
Один из красноармейцев кивнул.
— Так вот, там, — продолжал Василий, ткнув рукой в сторону ворот, — там людей нет. Там только твари, еще похуже той, что ты видел, и, поверьте мне, они могут принимать любой облик, стать похожими на ваших родных и близких. Но если вы откроете ворота, вы погибнете, точно так же, как и все ваши товарищи, потому что простыми пулями этих чудовищ не остановить.
— То есть?
— Эти твари не боятся пуль, из автомата их не убьешь…
— Но такого не бывает.
— Еще как бывает… Нет, если хотите проверить, я могу вас туда выпустить, только вот обратно не пущу.
Оба часовых молчали.
— На том и порешили. И прошу вас, никакой самодеятельности. Сейчас капитан распределит дежурства, и вас сменят, — и многозначительно похлопав по толстому металлическому засову, Василий направился туда, где капитан, собрав солдат, пытался создать некое подобие дисциплины. И что самое удивительное, это ему удавалось. Скорее всего, причиной тому стало явление шогганта…
Глава 10 Кошки Ултара (Мир снов)
На краю края земли, где небо ясное
Как бы вроде даже сходит за кордон,
На горе стояло здание ужасное,
Издаля напоминавшее ООН.
В. Высоцкий. «Сказка о несчастных сказочных персонажах»
Сделав несколько шагов по холодным, как лед, плиткам пола, Василий поежился. Бросив быстрый взгляд направо, он увидел, что Катерина уже забирается в саркофаг-танк. Однако он все же медлил. В отличие от девушки, он понимал всю опасность предстоящего предприятия — часть колдовского рисунка на саркофагах-танках была повреждена. Штурмбанфюрер Хирт, поняв, что плен неизбежен, успел рвануть гранату. Эффект превзошел все ожидания: один из трех саркофагов-танков был уничтожен, на двух других был поврежден иероглиф. И теперь Василия мучил вопрос: сработает ли танк.
Уже взявшись за край каменного ложа, оперуполномоченный вновь повернулся. Лаборатория сильно изменилась. Исчезла присущая немцам чистота и аккуратность: большая часть приборов и лабораторных шкафов была разбита, пол завален осколками стекла, крошевом кирпичей и крошкой обвалившейся с потолка побелки. В дальнем углу столпились красноармейцы, испытывающие нездоровый интерес к колдовскому действу, а быть может, к красотам обнаженной Катерины, которой было наплевать на присутствие зрителей. Григорий Арсеньевич тем временем подправлял колдовской рисунок на полу.
— Вы уверены, что все сработает?
— На все воля богов.
Несмотря на протесты красноармейцев, он вновь облачился в эсэсовский мундир, только содрал знаки отличия. Ну не разгуливать же в тонком халате. Да и ночи теперь были прохладными — осень выдалась засушливой, но холодной.
— И все же, Григорий Арсеньевич.
— Ты сам прекрасно знаешь, что другого пути нет. Ты должен…
— Не надо всякий раз напоминать мне о долге. Мой долг — служить Родине, защищать ее от агрессоров, а не…
— Хватит разговоров! — В голосе Григория Арсеньевича послышались нотки нетерпения. — Завтра утром прибудет подкрепление, и немцы по-настоящему возьмутся за созданий шоггантов… Чем быстрее вы вернетесь, тем быстрее мы запустим врата и смоемся отсюда, прежде чем…
Однако Василий дальше не слушал. Он осторожно провел рукой по краю саркофага, изуродованного взрывом, потом тяжело вздохнул и опустился на холодное ложе. Еще несколько мгновений, и крышка саркофага закрылась. Наступила полная тьма. Ни один лучик не пробивался в щель между крышкой и каменной домовиной. Интересно, каким образом он перенесется в Мир снов? Василий глубоко вздохнул. Спать он не хотел. Но если не сон, то что? Каким образом человек становится сновидцем? Ведь многим не нужно было никаких специальных устройств и заклятий, чтобы пройти через Врата Серебряного ключа. Но ни Василий, ни даже Григорий Арсеньевич подобными способностями не обладали.
Василий лежал в темноте, в полной тишине, а вокруг так ничего и не происходило. Может быть, взрыв испортил «механизм» саркофагов? Или это стандартная процедура? Сколько ему еще так лежать во тьме? Час? День? Год? Как там говорил Григорий Арсеньевич: «Ты окажешься в храме…»
И еще Василий очень беспокоился относительно исхода операции «Изольда». Он должен был получить какой-то дар, который поможет ему. В чем? Далее служить Великому Спящему? Но это не соответствовало ни желаниям, ни мировоззрению Василия. Чего же хотел он сам? Чтобы его Родина скорее победила в войне? Чтобы наладилась жизнь, Россию перестало лихорадить, и все было как в той самой сказке, о которой он мечтал в детстве? Или… Или… Он на мгновение попытался представить себя в мирной жизни, без всех этих бесконечных расследований, без того самого запредельно невероятного, с которым он постоянно сталкивался… и ничего так толком и не получилось. Кем мог стать Василий в мирной жизни? Он ведь толком ничего не умел, кроме как стрелять и пользоваться несколькими заклятиями, которые вряд ли могли кому-то пригодиться в мирной жизни…
Неожиданно Василий поймал себя на том, что над ним вместо крышки саркофага — старые, почерневшие от времени доски. Однако это ничуть не походило на роскошный храм, о котором говорил Григорий Арсеньевич. Василий чуть приподнялся на локте. Если это и был храм, то, скорее всего, пристройка, какое-то подсобное помещение, совершенно не предназначенное для гостей. Вот он и есть первый сюрприз Мира снов.
