Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
Все глубже.
И глубже.
Когда мы уже не могли пошевелиться, осажденные мягкими подушками, процесс погружения прекратился.
Признаюсь, несмотря ни на что, мне было довольно комфортно.
Маленький путто наклонился к нам:
– Вам удобно? Может, вы хотите что-нибудь почитать?
– Нет, спасибо, – пробормотал Петрек.
Он дернулся всем телом, но не смог высвободиться.
– Может, чаю?
– Нет, спасибо, – медленно ответила я, потому что, видимо, если отвечать ему быстро, то он не понимал отказа.
Путто кивнул и потянул за собой Соплека, то есть Стефано.
Мы с Петреком переглянулись из-за огромных подушек, которые окружали даже наши головы.
– Немного страшно, да? – спросила я. – Такое ощущение, что диван съедает меня заживо.
Петрек нахмурился:
– Ну, не знаю. В целом удобно. Только бы они не предложили нам еще чаю… Думаю, в таком состоянии мы не сможем им противостоять…
По широкому холлу прогуливались служащие в своих трусиках и немногочисленные клиенты. Администрация не была завалена работой.
В этот момент к нам подошел еще один путто. Он был особенно низеньким. На его треугольном лице была нарисована широкая улыбка. Глаз из-за светлой челки не было видно вообще.
– Простите, кого вы ждете? – спросил он. – Может, я могу вам чем-нибудь помочь?
– Мы ждем Бориса, – объяснила я.
– Ах, понимаю! Может, выпьете чаю, чтобы скрасить ожидание?
Я заметила краем глаза, что лицо Петрека краснеет от злости. Еще секунда – и он сольется с диваном…
– Мне принесите! – воскликнула я.
Может, когда я буду держать в руке чашку, они наконец-то оставят нас в покое?
– С удовольствием! – Он пришел в возбуждение, почувствовав себя полезным.
Петрек шумно вздохнул.
– А какой вы желаете? Черный, зеленый, белый, пуэр, улун?
– Э-э-э… черный…
– С сахаром? – Улыбка не сходила с лица путто.
– Хм, да, – ответила я, не зная, во что ввязываюсь.
– А с каким сахаром? Тростниковым, свекловичным, жареным, виноградным, крахмальным или фруктовым?
Петрек посмотрел на меня, а в его взгляде явно читалось: «А я говорил».
– Тростниковым? – рискнула я.
– Рафинад или леденцовый?
– Рафинад, – бездумно повторяла я вслед за ним.
– Прекрасно! В таком случае пойду его готовить.
Я с облегчением выдохнула. Наконец-то он отстанет. К сожалению, путто, сделав несколько шагов, развернулся, явно потрясенный.
– Прошу прощения! Совершенно не знаю, где сегодня моя голова. Какой черный? Ассам, юньнань, дарджилинг, цейлон?
У меня было ощущение, что я сейчас расплачусь.
– Цейлон? – простонала я.
– А какой вкус предпочитаете? У нас есть малина, клубника, земляника, ваниль, карамель, виски, черноплодная рябина, шоколад, персик, лимон, мандарин…
– Горький… – перебила я его.
Путто весело рассмеялся.
– Ну да, только чай будет не совсем горьким, потому что вы попросили к нему сахар! Простите, а что это был за сахар? Из-за этой суматохи у меня все вылетело из головы!
Я быстро повернулась к Петруше. Помогите, спасите! Этот путто настолько сладкий, что я сейчас умру от диабета!
Однако мой прекрасный спаситель, мой кареглазый рыцарь в сияющих доспехах, герой, о котором я мечтаю по ночам, глядя на звездное небо… спал.
Никакой помощи! Я умру от жажды прежде, чем дождусь своего чая.
НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!
– Я меняю заказ! – зарычала я на путто. – Горький, цейлон, без сахара, немедленно!
Маленький человечек подскочил и испуганно посмотрел на меня.
– Вы не остались довольны моими услугами? – Он шмыгнул носом, будто вот-вот расплачется.
Борис! Где ты?!
– Просто принеси чай! – рявкнула я, и путто с лицом, как у осужденного, наконец удалился.
Проснувшись от моего голоса, Петруша поднял голову.
– Что? Что? Что случилось? – автоматически спросил он.
– Ты уснул, – упрекнула я его.
– Я? Вовсе нет, – возмутился он. – Я лишь на мгновение закрыл глаза.
Я тяжело вздохнула. Я была сыта этим по горло. Вдруг прямо передо мной возник человечек, которого я только что отправила готовить чай. Он держал в руке маленькую чашку.
– Уже? – удивилась я.
– У нас восхитительное кафе, – похвалился он, протягивая мне чашку из тончайшего фарфора.
Мне было страшно держать ее в руках – не дай бог раздавлю фарфор и обольюсь кипятком. Я уже не говорю о колотых ранах от тончайших кусочков чашки.
– А не желаете ли какое-нибудь пирожное к чаю? – спросил путто.
Я быстро отказалась. К счастью, он принял отказ и, пожелав приятного аппетита, удалился на своих коротких ножках. Но радость моя продолжалась недолго. Он обернулся, потому что ему в голову, видимо, пришла какая-то светлая мысль.
– Прошу прощения, – сказал он. – Может, вы хотите, чтобы я развлек вас разговором?
– Нет… – процедил Петрек.
– Я могу рассказать вам множество фактов из истории Аркадии и ее просвещенных обитателей.
– Ты всегда столько болтаешь? – раздраженно спросила я, бессознательно помешивая чай.
– Вкуснее всего, если помешаете семь раз, – услужливо посоветовал мне путто. – Да, я, кажется, всегда столько говорю. Во всяком случае, так утверждал мой уважаемый друг Винсент Ван Гог.
В Раю тоже жили одни знаменитости. Будет время, нужно будет узнать, кого я могу здесь встретить.
– Эй, Ван Гог же отрезал себе ухо, не так ли? – поинтересовался Петрек. – Зачем он это сделал?
– О, это долгая история, – вздохнул путто. – Но я могу вам ее рассказать. Начну с краткого объяснения того, кем я был для Винсента. Я был его музой и вдохновением, – гордо заявил карлик.
Я подавилась чаем. Петрек хотел похлопать меня по спине, но не смог высвободить руку.
– Что? – выдавила я.
– О, так вы не знаете? – Путто набрал воздуха, готовясь к очередному словесному поносу. – Мы, путто, не только работники небесной Администрации. Мы также служим вдохновением и оказываем помощь земным художникам, а распределяют нас случайно. Часто, но не всегда, мы им являемся, помогаем смешивать краски и прочее. Следим за тем, чтобы с картинами ничего не случилось. Кроме того, мы сохраняем их с помощью простых заклинаний. Если бы не мы, Сикстинская капелла давно бы рухнула. Микеланджело там неплохо нахалтурил…
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
