У рыжей уже уши вылезли и морда заострилась. Точно лисица!
Девушка с перекошенным бешенством лицом напрыгнула на меня и повалила на пол. В темных как ночь глазах я увидела свою смерть. Руки девушки устремились к моему горлу с четким намерением вонзить шипы ошейника глубоко в шею. И никакая Плетка не успеет мне помочь, чтобы долго и нудно мстить. Моя смерть пойдет не по ее плану…
Я сложила пальцы спасительным клювиком и со всей силы ударила им в шею чуть выше ключицы.
ГЛАВА 115
Рыжая сдавленно захрипела и завалилась на меня, потеряв сознание. От нее пахло чем-то приторно-сладким, до тошноты. Но тяжелая ноша тут же слетела с меня при помощи Плетки: женщина грубо взяла двумя руками девушку за ворот кофты и петлю джинсов и довольно сильно отшвырнула назад.
— Бешеная лисица! — шикнула вражина на бессознательную деву, а потом взглянула на меня так, что захотелось втянуться в холод кафельной плитки и пропасть с ее глаз долой. — Ничего нормально сделать не может.
И тут я поняла, что лучше иметь дело с неконтролируемой рыжей, чем с продуманной Плеткой. Первую можно сбить с пути неожиданным поворотом, а вот чтобы обмануть вторую, нужно сильно постараться.
— Два сапога пара. Ты тоже нападаешь на женщин рядом со мной, — презрительно окатила меня кислотным взглядом Плетка.
— Я защищалась, — возразила я, стараясь, чтобы звучало не возмущенно, чтобы лишний раз не провоцировать больную на голову.
Интересно, а ее раны зажили? Затянулись совсем или можно рассчитывать на слабое место?
— Раздевайся! — приказала женщина, не подходя ко мне.
— Зачем? — спросила, оттягивая время.
Однажды я читала, что в случае плена нужно разговаривать с похитителем, найти как можно больше точек соприкосновений или хотя бы рассказать больше о себе, о своей семье. Чтобы в тебе увидели личность, а не жертву. Говорят, так сложнее убить.
Конечно, в случае с Плеткой это была слабая попытка выкарабкаться из бездны, но что мне оставалось?
— Меня зовут Санни.
— Санни? Какое дурацкое имя! — фыркнула оборотница. — Я тебе сказала: раздевайся.
— Или Александра, но многие сокращают до Саши, а мне так не нравится, — продолжала я на свой страх и риск.
— Санни и Мун, солнце и луна? Прямо воротит от романтики, девочка. — Плетка подошла ближе и склонила голову набок. — А ты знаешь, что солнцу и луне не быть на одном небосклоне? Ваш печальный исход предопределен…
— Как это не бывать? Поднимаешь голову вверх днем, и вот она белеет откусанным кругом — Луна. Конечно, не всегда, а в определенные… — я заговаривала зубы, но неожиданно получила наотмашь по лицу.
Голову мотануло в сторону. Это была даже не пощечина — настоящий удар открытой ладонью с размаху. Скулу запекло.
— Заткнись и раздевайся догола. — Плетка придвинулась ко мне, глаза в глаза, и пригрозила: — Десять, девять, восемь…
Жиенщина сжимала и разжимала кулаки. Она еле держала себя в руках, поэтому я поспешила. Серая кофта, черные штаны, белье…
С кривой улыбкой Плетки все вещи тут же разодрались в лоскуты. Я зябко поежилась, обхватив себя руками, и настороженно следила за движениями сумасшедшей. Повернувшись ко мне, она пояснила:
— Обожаю сводить Муна с ума. Когда он все-таки доберется сюда, то еще на подходе слетит с катушек.
С этими словами Плетка бросила к моим ногам гору рваных лоскутов, схватила меня за руку и резанула скальпелем по венам. На куски ткани потекли алые капли моей крови.
— Ты только представь, какое облегчение он испытает, когда найдет тебя живой, — женщина сделала театральную паузу, смакуя момент с мечтательной улыбкой. — А потом в какую пропасть отчаяния упадет, поняв, что я с тобой сделала и что он уже ничем не может помочь! А-ха-ха-ха!
Кажется, сейчас я на себе почувствовала, что значит выражение «кровь стынет в жилах».
ГЛАВА 116
Мун
Два часа одиннадцать минут — ровно столько прошло с момента, когда Санни увезли из особняка Суворова. Именно столько времени понадобилось, чтобы найти логово душемучительницы. И точно в этот миг Мун почувствовал, что девушка в опасности.
Необъяснимо, но он словно ощутил канат, который натянулся между ними. Волк рвал с места, и лишь усилием невероятной воли Мун заставлял его слегка попридержать коней.
Санни прятали на территории бывшего пансионата. Заброшенные корпуса, сосновый бор рядом и полная разруха. Ориентируясь на след хлорки, оборотень быстро нашел вдалеке обшарпанное здание бассейна и обнаружил в зарослях недалеко закрытое сосновыми ветками авто.
Вот оно!
— Посмотри, похоже? — Дмитрий привел за собой оборотницу, загримированную под убитую возлюбленную Плетки.
Мун повернулся к гибриду и многозначительно поднял брови. Солнечный луч поглотился стеклянной глубиной зрачка и там пропал.
— Прости, друг, — поперхнулся воздухом Дима, который совершенно забыл о маленьком недостатке волка. — Я не хотел…
— Неважно, — отмахнулся оборотень, говоря тихо. — Ты сейчас единственный, кто может знать, насколько они похожи. Я тебе доверяю.
Звучало многообещающе. Гибрид хлопнул волка по спине в знак признательности и поддержки, и этот молчаливый жест сказал куда как больше слов. Выразил: я с тобой, понимаю, как тебе тяжело, держись, мы тебе поможем.
А потом будто ошпарился — отскочил, понимая, что второй раз за минуту невероятно оплошал.
Он дотронулся до Муна! Хлопнул его по плечу! И волк его не сожрал!
Кажется, даже не придал этому значения, натянутый, как тетива лука.
— Мои ребята, что знали извращенку, говорят, что один в один, — осторожно прощупал почву глава клана Иных. — Не отличишь!
Надо же, все еще цел!
— Отлично. — Мун кивнул и втянул запах девушки. — Егор, лисы на подходе?
Аромат тела необходимо перебить, а рыжие сильно задолжали за подставу. Их девица поймала бешенство и крутанула хвостом, пусть теперь расхлебывают, если не хотят потерять хвосты и деньги. И если первое лисы могли пережить, то второе для них смерти подобно. Хитрецы любили деньги ничуть не меньше Муна.
— Да. Они вот-вот подъедут. Обещали привезти все, что ты просил.
Оборотень кивнул, и тут ветер изменился. Принес с собой запах крови и Санни, и в голове все разом потемнело, будто на сознание опустили непроницаемый колпак.
— Мун, я тоже это чую. Спокойно. Крови немного. Не пори горячку, иначе потеряешь ее. — Дмитрий хотел положить руки на плечи казначея Суворова, но не дерзнул второй раз так рисковать.
