Завтра утром я отправлюсь в замок и при содействии брата Иосифа, теперешнего капеллана, поклявшегося мне сохранить тайну, поставлю эту шкатулку в известный мне тайник. Там она будет стоять, пока ее не найдут, если такова будет воля Божия.
Если это когда — нибудь случится, то прошу тебя, о смертный, кто бы ты ни был, не отнесись легкомысленно к своей находке, так как она представляет собой бренные останки тяжелых человеческих жизней. Да сохранит тебя Господь, незнакомец, от такого же горя, какое они перенесли. Помолись Господу, чтобы он упокоил их души! Помолись также Господу, чтобы он милостиво судил двух своих недостойных служителей: капеллана Амбруаза и его друга, брата Анжа.
Барон умолк и сложил манускрипт. Он был очень взволнован, хотя и не хотел этого показывать. Лица же слушателей отражали различные чувства, волновавшие их во время чтения. Таинственное дыхание прошлого, казалось, носилось в этой молчаливой зале и смыкало уста, обыкновенно такие улыбающиеся и говорливые. По свежему личику Алисы катились крупные слезы. Беранже же находился под давлением какого — то непонятного болезненного ощущения. Он думал о странном видении в зеркале в ночь своего приезда и о невероятном совпадении разоблачений Ренуара с деяниями, передаваемыми легендой. С дрожью, которую он не мог подавить, Беранже вспомнил зловещее лицо трупа, похороненного в подвале башни. Какой — то настойчивый голос нашептывал ему:
— Неужели правда, что человек живет несколько раз, и что этот преступный барон — он сам, по странному случаю явившийся в новом обличий на прежнюю арену своих злодеяний? Но с какой целью? Чтобы искупить или исправить сделанное им зло.
Снова ледяная дрожь пробежала по телу маркиза. Впрочем, он не принадлежал к числу людей, способных долго отдаваться подобным впечатлениям. Как бы желая отогнать докучливые мысли, он тряхнул головой и вскричал:
— Придите же в себя, господа! Добрый отец Амбруаз, кажется, всех нас загипнотизировал своей ужасной и кровавой историей. Если мы не стряхнем с себя этого мрачного кошмара, то поддадимся влиянию сверхъестественного и впадем в полный мистицизм. Я предлагаю вам сейчас же сесть за ужин и бокалом шампанского прогнать воспоминания о таком грустном прошлом. Затем, ввиду позднего времени, наши дорогие гости, может быть, предпочтут принять наше гостеприимство, чем возвращаться домой.
Эта речь нарушила очарование, под которым находились присутствующие, а шампанское окончательно развеселило их. Так как ночь была очень хороша, то Марион решила после ужина ехать домой.
Глава VIII
На следующий день, за завтраком, Алиса только и говорила что о найденной хронике. Беранже насмешливо рассказывал, что она всю ночь не спала, а перебирала сокровища шкатулки и любовалась портретами. Заметив, что молодая женщина начинала сердиться и бросала на него гневные взгляды, маркиз прекратил свои шутки. Когда же Алиса предложила дяде прогуляться по развалинам, он присоединился к ним.
Они осмотрели рыцарскую залу, Башню Дьявола и так чудесно уцелевшую от взрыва капеллу, где была найдена интересная шкатулка старого капеллана. Затем все трое прошли в аббатство по древней дороге, открытой Ренуаром. По этой самой дороге некогда двигался печальный кортеж, провожавший Алису де Верделе к месту ее последнего жилища. Утомившись этой прогулкой, они сели отдохнуть около надгробного памятника рыцарю де Савари.
— Знаешь, дядя, теперь, когда мы столько узнали о прошлом замка и когда действующие лица этой отдаленной драмы восстали перед нами, как живые, мне кажется святотатством уничтожать эти древние стены. Разве отец Амбруаз и сама Анжела не просят за них? — заметила Алиса, беря под руку своего бывшего опекуна.
Барон улыбнулся и с любовью посмотрел на влажные и умоляющие глаза племянницы, устремленные на него.
— Если верить Ренуару, то сама Анжела де Верделе так мило заступается за замок, хотя ей, право, нет причин любить его, — шутливо ответил он.
— Что касается меня, то я был бы рад исчезновению этих развалин с их зловещими воспоминаниями, — сказал Беранже.
— Тебе следовало бы иметь больше жалости к этой древней колыбели твоего рода! Право, мне даже странно видеть, что последний из Верделе жаждет уничтожения замка, который так гордо господствует над долиной и над которым так долго развевалось ваше родовое знамя, — с досадой возразила маркиза.
— Но я вовсе не думаю быть последним Верделе! — протестовал Беранже, любезно целуя руку жены. — Я только думаю, что эти останки отжившего прошлого гораздо лучше было бы заменить каким — нибудь полезным заведением. Но если ты так стоишь за замок, и дядя согласен с тобой, то пусть развалины стоят, пока время окончательно не разрушит эти стены.
— Сейчас я помирю вас, дети мои! Мне пришла в голову одна мысль, которая, кажется, всех удовлетворит. Завод мы построим здесь, где стоит аббатство. От него уж немного остается, и сохранившиеся еще стены до такой степени ветхи, что каждую минуту могут рухнуть и грозят опасностью посетителям. Места здесь так много, что можно выстроить не только завод, но и магазины и склады для различных материалов. На горе мы разберем только бесформенные груды камней и кирпичей, которые не имеют никакого значения, а также остатки укреплений, некогда защищавшие замок со стороны долины. Башня Дьявола, жилые помещения с рыцарской залой, капелла и роковой балкон останутся нетронутыми. На расчищенном месте я построю дома для служащих на фабрике и отделю их от замка густым садом, так что, скрытые зеленью, они нисколько не будут портить пейзажа.
— О, как я благодарна тебе, дядя, за твой прекрасный проект. Он доказывает чувства настоящего де Верделе! — радостно вскричала Алиса, схватив обеими руками голову барона и звучно целуя его в обе щеки.
Трт рассмеялся от души, а Беранже заметил:
— Берегись, дядя! У тебя хотят чего — то потребовать, так как женщины не дарят даром таких милостей.
— Таким старым людям, как я, хотел ты сказать?
— Не слушай его, дядя! Сейчас видно, что маркиз всегда имел дело с очень корыстолюбивыми женщинами, — с досадой возразила Алиса.
— Не сердись, маленькая энтузиастка! Я знаю, что твои поцелуи относились к замку. Но дослушай про мой проект, который, впрочем, будет отдан на рассмотрение моему архитектору. Если он одобрит его, то я прикажу осмотреть хорошенько развалины и починить крышу над рыцарской залой. В эту залу мы поставим надгробный памятник Савари, а также другие памятники, которые будут найдены при раскопках. Затем мы восстановим капеллу. Кроме того, мне хотелось бы сохранить часть парапета, ограждающего дорогу со стороны пропасти, и подъемный мост, который будет служить входом, хотя, конечно, не будет подниматься.
Затем они вернулись на виллу, весело обсуждая этот проект, приводивший Алису в восхищение. Когда вечером приехал архитектор Лефло, молодая женщина пожелала присутствовать на совещании. К крайнему ее удовольствию, последний ничего не возразил против предложений барона и объявил, что через несколько дней он начнет раскопки.
